Минский. Изгнанный попаданец - Миф Базаров

— Не обиделась значит, хорошо, — ещё шире улыбнулся фабрикант.

Ничего себе у них семейка! Если это не обиделась, то что бы было, если бы она обиделась? Наняла бы наёмных убийц для брата? Или, может, что ещё похуже.

— А что по поводу меня Тасечка сказала? — словно подросток перебил его встревоженный Амат.

— Простила, но будет очень злиться, если не соизволишь явиться сразу после окончания дел во дворце.

— Уф… — выдохнул облегчённо адмирал. — Молодец! А детишек-то видел моих? Они с ней были?

— Видел в доме пятеро детей, но не был им представлен.

Амат свалился в кресло и размяк от облегчения. Вроде взрослый человек, целый адмирал, сильнейший маг, а так распереживался.

Рассказал более подробно о визите в дом Кузнецовых.

Затем я вкратце поведал о своих приключениях в московском ресторане и о конфликте с вассалами князя Крупского.

Московская часть показалась им смешной, особо сильно тот момент, как я в такси садился на фоне горящего ресторана. Ну я немного приукрасил, естественно.

А вот по поводу Крупского они уже не смеялись, лишь сказали, что я нажил себе крупного врага, хотя, может, всё ещё обойдется. Кто мол я такой, чтоб за мной гонялся этот князь, но всё же надо быть аккуратнее.

На планах пожить немного в Петербурге пришлось поставить крест. Оба собеседника настоятельно рекомендовали хотя бы ненадолго исчезнуть из поля зрения для всех. А ещё лучше затихариться где-то на окраине. О пребывании в крупных городах стоило забыть как минимум на пару месяцев.

— Чуть не забыл, Кирилл, — я вытащил из внутреннего кармана письмо. — Меня попросила передать Екатерина Михайловна.

Вижу у фабриканта ноты непонимания.

— Магесса из поезда сопровождения, которая встречала нас в военной броне, — уточнил я.

— А… — многозначительно изрёк он, чуть прикрыв глаза, явно вспоминая что-то из ночных приключений, — давай.

Комнату наполнил приятный аромат женских духов, исходящий от конверта. Кирилл выхватил его у меня из рук и понюхал.

— Я вас оставлю ненадолго, — сказал фабрикант, покинув гостиную.

— Ну вот и замечательно, — изрёк Амат, как только Кирилл исчез в своём купе.

Посмотрел на адмирала и понял, что сейчас он мне расскажет то, что обещал.

— Когда ты передал футляр моей жене, ты видел его содержимое? Она показала его? — поинтересовался у меня Амат.

— Макр нетипичной формы, продолговатый, с острыми гранями, источал мягкий тёплый свет.

— Вот, это тебе и нужно. А найти его можно…

Он быстро начал сгребать всё со стола, потом недолго думая просто скинул всё на пол. Вытащил из своего портфеля карту и аккуратно разложил на столе.

Судя по характерным водным знакам, которые сейчас были видны невооруженным глазом, это магическая карта.

Открывалась она с помощью ключа-пароля или привязывалась к определённому владельцу. Сейчас же карта была неактивна. Материал, из которого был сделан поезд, полностью открыл её. А ещё каких-то десять лет назад о таких фокусах можно было только мечтать, а карты, начерченные на такой бумаге, были практически невзламываемые.

— Ты был в колониях? — поинтересовался у меня Амат.

— Нет.

— Родственники в колониях?

— Нет.

— Понятно, мне почему-то казалось, что у вашего семейства связи с колониями попрочнее.

— Мой прапрадед Илья Никитич принимал активное участие в вытеснении тварей с колонии «Точка», ещё вроде в колонизации первого кольца поучаствовал. Потом за отличную службу получил огромный надел земли на западной границе империи, и всё. После этого наш род окончательно укоренился там.

— Значит, рассчитывать в будущем путешествии тебе придётся только на себя.

— В любом случае на себя, дед мой, патриарх рода Минских, запретил всем младшим членам рода помогать мне и общаться тоже.

— Жёстко он с тобой.

— Приверженец старых традиций, что тут скажешь.

— Ладно, давай к делу.

Адмирал продолжил разворачивать карту, занимавшую всё больше и больше места на столе.

Я посмотрел на неё и понял, что впервые в этом мире видел столь подробную карту колоний. Она чем-то напоминала упрощённую схему солнечной системы: только посередине было не солнце, а центральная колония «Точка». Вокруг неё располагалось множество орбит, называемых тут кругами, с обозначенными на них мирами. Чем больше была орбита и чем дальше она была от центральной колонии, тем многочисленнее были на ней миры.

— Ничёсе! — присвистнул я.

— Удивлён? — увидев моё лицо, поинтересовался адмирал.

— Мягко сказано.

Те карты, что я видел до этого, были максимум с шестью кольцами, это уже больше сотни миров, а тут их двенадцать. Каждое новое кольцо, это ещё больше миров, количество которых увеличивалось на простую степень двойки, то есть: один, два, четыре, восемь, шестнадцать, тридцать два, шестьдесят четыре и так далее.

Даже в шести кольцах плюс колония «Точка» было уже сто двадцать семь миров. Сколько же в двенадцати? Это же пипец какой-то.

— Это же один…

— Да, именно, — возбуждённо перебил меня Амат. — Больше одного миллиона. И поверь, это ещё не предел.

— Сколько из этих миров колонизировано?

— Не так много, как хотелось бы, — тяжело вздохнул адмирал, — полностью колонизировано всего каких-то одиннадцать миров, ещё четыре частично. А форпосты и крепости имеются в двадцати мирах.

Я кивнул, подтверждая, что понимаю.

— Тебе нужно вот сюда, — адмирал указал пальцем на один из миров в третьем кольце. Кинул на стол ещё одну карту.

Тот мир, на который указывал адмирал, был серый. Это означало, что он находится под властью тварей. А вот на дополнительной карте был тот же мир, но на нём были указаны населённые пункты, правда, они были обозначены серым цветом.

— Амат, — указал я на эту же колонию, — она же не под нашей властью.

— Вот теперь, Антош, начинаются секреты. Я думаю, мне не надо тебе объяснять: то, что ты сейчас узнаешь, должно остаться только между нами. Мне в принципе хватает того, что я знал твоего отца. Думаю, ты, как и он, человек слова.

Амат сдвинул верхнюю карту с миром в третьем кольце чуть в сторону, чтобы она не мешала. Опять открыв перед моим взором схему миров, расползающихся в сторону от «Точки».

Только сейчас я заметил, что каждое кольцо было разбито на четыре сектора. Каждому сектору соответствовала магия одной из четырёх стихий. Ещё обратил внимание,