Осень отчаяния - Нелли Ускова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Паша тоже запаниковал, по загривку ползал какой-то липкий ужас. Он не знал, что ему делать, но очень хотелось побыстрее выбраться. За Яну стало страшно: вдруг она, правда, задыхается и сейчас умрёт. Тимоха ещё мельтешил рядом с Ингой и Яной, то присаживался, то вскакивал, хватал себя за волосы:
– Что я могу сделать? Ян, я здесь, я с тобой! Ян, я люблю тебя! Ян, что я могу сделать?! Мне никто не нужен кроме тебя!
Но после того как Инга залепила ему хорошую затрещину и рявкнула: «уйди!» Тим пришёл в себя, вскочил и начал с остервенением дёргать створки лифта. Одну створку заклинило, а вот другая чуть поддалась ему. Паша исполнял роль фонарика, держа свой телефон над головой у всех. Он не знал, чем ещё может помочь. Переживал за Яну, которая, похоже, не могла дышать в тесном пространстве. Переживал за Тима, который хотел бы помочь Яне, но не мог, и из-за этого метался по лифту, как запертый в клетке тигр. Сверху проорал какой-то мужик:
– Ребята, мы вам МЧС вызвали, вас скоро спасут! Держитесь там!
– Нас скоро вытащат! Ян, держись! Я с тобой! Я рядом, – Тим опять присел, попытался растормошить Яну.
Она уже не всхлипывала, смотрела в глаза Инги, как загипнотизированная, и дышала под размеренный счёт подружки. Стала заметно спокойнее. Инга опять шикнула на Тима, отмахнулась от него. А на том лица не было – он всё метался и дёргался:
– Паштет, вот эта створка чуть поддаётся, давай вместе попробуем открыть.
Вдвоём они, действительно, смогли сдвинуть одну створку. Паша упёрся в неё рукой. Под потолком расположилась плита этажа. Вниз прыгать тоже оказалось довольно высоко, а наверх смогли бы забраться только Тим и Паша.
– Паштет, держи дверцу, я спущусь, а ты мне подашь девчонок, – и Тимоха спрыгнул вниз.
Яну в каком-то полуобморочном состоянии уговорили спуститься. Тим обхватил её за ноги и так бережно принял, будто она была из хрусталя. Потом Тимоха поймал Ингу. Следом Паша еле-еле протиснулся в узкую щель, но спрыгнул неудачно, чуть отбил пятки. Все были какие-то помятые, перепуганные. Паша по-прежнему освещал фонариком: Яна безжизненно повисла на Тиме, он прижал её к себе и гладил по голове, что-то взволнованно шептал на ухо. Инга хмурилась и обнимала себя за плечи. Паша посмотрел на время – они должны были приехать к Лике час назад:
– Надо ехать.
Тим покачал головой:
– Я останусь с Яной, сам Лике позвоню, она поймёт.
– Нет, не надо оставаться, я в норме. – Яна отстранилась от Тима и утирала с щёк дорожки от слёз и потёки туши. – Мы не можем подвести Лику, она же нас ждёт.
Вид у Яны был жуткий, особенно в свете фонарика: весь яркий макияж размазался, неоновые стрелки и тени светились в темноте и лишь пугали. Инга поморщилась и опустила глаза: настроение у всех было подавленное. Паша вызвал такси, даже если один, он всё равно поедет к Лике.
– Ты останешься, и я с тобой! – Тим взял Яну за плечи и заглянул ей в лицо. – Лика не обидится, поверь мне. Паштет с Ингой будут отдуваться за нас, не переживай ни за что.
Яна неопределённо кивнула и снова привалилась к Тиму. Инга поджала губы. Тим повёл Яну наверх, а Паша с Ингой спускались по тёмным лестницам вниз. Такси ждали недолго, но в молчании. Инга писала кому-то в телефоне, а потом, снова поджав губы, печально посмотрела на Пашу. Они с Ингой редко оставались наедине, и всё их общение обычно строилось на взаимных подколах. Если Паша был неосторожен в штуках, то частенько получал от Инги тычки и затрещины, хотя чаще успевал убежать. Сейчас шутить совсем не хотелось, поэтому и молчали. Похоже, без взаимных упрёков, им не о чем было поговорить.
Когда сели в такси и вырулили со двора, увидели машину МЧС, переглянулись и улыбнулись друг другу. Паша спросил:
– Что это с Яной было? Клаустрофобия?
– Не. У неё бывают панические атаки.
– Я чуть в штаны не наложил. Думал, она задыхается. А ты молодец, так уверенно взяла всё в свои руки, с дыханием тема, откуда ты это всё знаешь?
– Это Янка меня научила, у неё раньше часто такое было, в школе накрывало, и она научила меня, как ей можно помочь. Она убегала в туалет, и мы с ней сидели дышали квадратиком, – Инга грустно хмыкнула.
– Жесть! Если бы такое с Тимом было, я бы дал ему отрезвительного леща!
– А ты дай! Для профилактики. Это же он довёл Янку до такого состояния, из-за него у неё снова панички начались. Придушила бы его!
– Он, походу, и не в курсе.
– Нет, – Инга покачала головой. – И я обещала Янке, что не скажу Тиму. Она очень боится его потерять, но чувствует, что теряет, и из-за этого у неё постоянная тревога. Я ей сразу сказала, послать его куда подальше, когда её первый раз ночью накрыло. А теперь её чаще стало накрывать, но Тиму ничего не говорит, не хочет, чтобы он был с ней лишь из жалости.
Паша потряс головой:
– Слушай, а научи и меня, как нужно действовать.
До самого клуба Инга рассказывала, зачем обтирала запястья влажной салфеткой – главное, сместить фокус внимания с паники на что-то другое: на цвета, запахи, звуки, окружение. Нужно заземлить человека, убедить, что это временно, и паническая атака не убьёт. Рассказала про дыхание квадратиком, когда нужно на каждые четыре счёта вдыхать, задерживать дыхание и выдыхать, и снова задерживать, и в это время мысленно рисовать в голове квадратик. А Паша надеялся, что эти знания ему никогда не пригодятся.
Глава 21. Королева
В клубе вовсю гремела музыка: народу было много и на танцполе, и за столиками. Паша не спросил, где именно сидит Лика, но вскоре в одной
