Потери и обретения. Книга вторая - Линн Смитерс

- Всякий раз, когда в школе у меня появлялась подруга, дело кончалось тем, что мы расставались. Я тяжело это переживала. И спустя какое-то время решила, что лучше вообще ни с кем не дружить.

- Не могу представить, чтобы у тебя не было друзей. - Особенно из числа парней, подумал Редклифф и изумился, вновь ощутив прилив жгучей ревности, когда представил ее лежащей в объятиях какого-нибудь ухажера во время весенней прогулки. Или хуже того - занимающейся с этим парнем любовью на заднем сиденье потрепанного «шевроле» после школьного матча по футболу.

- Нет, я всегда легко сходилась с людьми, но старалась избегать доверительных отношений. Так мне было проще. Моим лучшим другом был брат. А потом его не стало. - С тех пор у меня один-единственный близкий друг - Холли. И ты, конечно. А вот теперь еще и Милдред. Я понимаю, это звучит странно, но я с самого начала почувствовала в ней родственную душу. Словно мы с ней и в самом деле родственники.

Вскинув голову, она посмотрела на Редклиффа, но он, похоже, никак не отреагировал на ее слова.

- Тебе не кажется, - продолжала Джоанна, - что нас с Милдред потянуло друг к другу, потому что я потеряла мать, а она внучку? Мы обе нуждались в своего рода эмоциональной разрядке.

- Да, пожалуй, в том, что ты говоришь, есть логика, - осторожно согласился он, хотя понятия не имел, что теперь делать, учитывая ее последнее замечание, существенно осложнявшее положение дел.

Многие месяцы он старался убедить себя в том, что брак с Памелой - единственное, что может помешать ему соединить свою жизнь с Джоанной. Но теперь он был вынужден задуматься о том, как поведет себя Джоанна, когда все его действия станут ей известны. Будет ли она по-прежнему любить его, когда узнает, что он нанял сыщиков для того, чтобы разложить всю ее жизнь по полочкам, включая роман с этим несчастным французским модельером? Захочет ли она связать свою жизнь с ним, когда поймет, что он лгал ей все те месяцы, которые она проработала в «Сэвидж»?

Впрочем, по большому счету он ей не лгал. Но, как говаривала его учительница в начальной школе, пожилая монахиня, невинная ложь не меньший грех, чем ложь сознательная. Редклифф подозревал, что после того, как правда выплывет наружу, Джоанна, пожалуй, согласится с этой суровой, не выпускавшей из рук линейки монахиней, которая на протяжении девяти месяцев держала в страхе десятилетних мальчишек своего класса.

- Что ж, нам, видимо, остается только одно. - Джоанна, похоже, не замечала тревожного выражения на лице Редклиффа.

- И что же? - Он с готовностью ухватился за продолжение разговора, чтобы отделаться от терзавших его невеселых дум.

Он сознавал: за то, что ему пришлось сделать, расплата неизбежна. Но он не был готов к тому, что это случится уже сегодня. Ему нужно время. Оно необходимо ему позарез. Время для того, чтобы расторгнуть постылый брак, чтобы спасти «Сэвидж». Время для того, чтобы определить, на самом ли деле Джоанна - это Элисон, и если да, то как это повлияет на их совместную жизнь в будущем.

- Как это ни трудно, но нам еще какое-то время придется держать свои чувства в тайне, - сказала девушка. - До тех пор, пока ты не найдешь способ сделать так, что никто не посмеет отобрать компанию у Милдред.

- По-твоему, я смогу это сделать?

- Но ты же мой рыцарь в блестящих доспехах. Не забывай! - Джоанна сверкнула улыбкой. От этой улыбки ему стало еще более стыдно за свою ложь в течение всех этих месяцев. - Ты сможешь все.

Вновь заключая ее в свои объятия, Редклифф искренне надеялся, что она права.

Глава 31

Хотя им безумно хотелось уединиться в ближайшем отеле и страстно любить там друг друга всю ночь напролет, оба они понимали, что с нежными чувствами придется повременить.

- Ничего, у нас впереди вся жизнь, - напомнила Джоанна, когда они возвращались в имение.

Пробормотав что-то в знак согласия, Редклифф уже не первый раз поймал себя на мысли, какая все-таки жизнь на редкость сложная штука.

Неудивительно, что их встретили восторженно. Милдред, пропустив мимо ушей извинения Джоанны по поводу машины, испытала неимоверное облегчение, когда собственными глазами удостоверилась в том, что девушка цела и невредима. Берта, как всегда походившая скорее на привидение, чем на живое существо, намекнула на возможность вмешательства потусторонних сил.

- Это какой-нибудь призрак, которому не терпится изгнать Джоанну из Сарасоты, - многозначительно объявила она.

Памела, хотя внешне имела мало общего с этим злым призраком, в точности соответствовала ему по натуре. Она была вне себя от ярости.

- Я тебя предупреждала, - процедила она сквозь зубы, когда они с Редклиффом остались наедине в своей спальне на верхнем этаже. - Я говорила, что произойдет, если бы будешь спать с этой потаскушкой.

- Всегда восхищался твоими актерскими способностями, Памела, но тебе нужен человек, который напишет третий акт пьесы специально для тебя, - парировал Редклифф. - Мне кажется, что-то подобное я уже слышал. - Сняв свитер, он вошел в примыкающую к спальне ванную комнату и закрыл за собой дверь.

- Душ тебе не поможет, лицемерный сукин ты сын! - крикнула она, услышав, как в ванне зашумела вода. - Ты уже весь пропитался духами этой шлюхи.

Сладить с этой фурией, которая всегда отличалась вспыльчивым нравом, похоже, становилось все труднее. К тому же, мрачно подумал Редклифф, глядя, как ванная постепенно заполняется паром, вся ее неприязнь направлена не столько на меня, сколько на Джоанну.

Обеспокоенный растущей неуравновешенностью жены, он почел за благо воздерживаться впредь от действий или слов, которые могли бы дать Памеле повод причинить Джоанне зло.

Понимая, что невозможно скрываться в ванной до бесконечности, Редклифф вышел из-под душа, вытерся полотенцем, обернул его вокруг талии и вернулся в спальню, снова представ перед разъяренной подругой жизни.

- Я хочу тебе кое-что предложить, - произнес он спокойно, доставая хлопчатобумажные трусы с верхней полки старинного комода красного дерева.

Памела окинула его подозрительным взглядом.

- С чего ты взял, что я соглашусь?

- По правде сказать, это деловое предложение.

- Неужели? - откликнулась она, изображая, что оно ее нисколько не интересует. Однако от Редклиффа не укрылся знакомый жадный блеск в ее глазах, и у него появилась надежда, что, возможно, дела обстоят не так уж плохо, как ему казалось. - И что же это за деловое предложение?

- Наш брак с самого начала был фарсом. Ты несчастлива. Я тоже. Может, перестанем портить друг другу жизнь? Пока мы не испортили ее еще больше?