Судьбы фантазия шальная - Ирина (Игёша) Савина (Сменова)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тук-тук, – услышала она низкий голос Глеба, – я подумал, что не видел тебя пьяной, – он стоял в дверях с бутылкой шампанского и двумя бокалами.
Ирина улыбнулась. Она даже не попыталась сесть, так и лежала на своей кровати, силы ее покинули, как ей казалось навсегда.
– Мне нельзя быть пьяной, я начинаю хотеть танцевать, – усмехнувшись, честно призналась она.
Глеб засмеялся и вошел в комнату. Ему определенно нравилась ее футболка с забавным утенком на груди, ведь она не прятала от его взора ни миллиметра ее стройных, красивых ног. Ирина, заметив заинтересованный взгляд мужа, нехотя поднялась с кровати и накинула на себя этот ужасный безразмерный халат, по мнению Глеба.
Он тоже уже принял душ, но в этот раз домашним спортивным брюкам и обнаженному торсу он предпочел джинсы и легкую черного цвета рубаху с коротким рукавом, правда, застегнуть ее он не потрудился. Ирина разглядывала мужа, пока он откупоривал бутылку и наливал шипучую жидкость по бокалам.
– С тобой все хорошо? – принимая бокал, спросила она и, аккуратно забравшись на кровать с ногами, облокотилась на ее спинку.
Глеб удивленно вскинул брови:
– Да, все отлично. Почему ты спрашиваешь? – он тоже залез на кровать и сел рядом с Ириной, предварительно подложив ей и себе под спину подушки.
– Обычно ты по дому ходишь раздетый, – улыбнувшись, она подцепила указательным пальцем пуговицу на рубашке Глеба.
– Ну, если тебе так хочется, – с серьезным видом сказал Глеб, – подержи-ка, – он протянул ей бокал, собираясь скинуть рубаху.
– Нет, нет, не надо. Я просто так сказала, – засмеялась Ирина
– Ну смотри, потом не пожалей, – он тоже засмеялся и снова сел рядом.
– За тебя, – произнес он
– За меня, – весело отозвалась Ирина и, задев бокал Глеба своим, сделала глоток.
Глеб тоже отпил из своего бокала.
– Я сегодня опять сказала не то, что хотела. Ты извини, если тебе было неудобно из-за меня. Там столько было твоих знакомых, коллег, а я, как колхозница какая-то, – тихо произнесла Ирина и опустила голову, словно ученица, не выучившая урок.
– Тебе не за что извиняться. Ты все правильно сделала, она теперь неделю нигде не покажется. Ты умница, – Глеб ободряюще обнял ее за плечи, – а что ты хотела ей сказать? – спросил он, убирая руку, когда Ирина повела плечами.
Ирина смущенно улыбнулась:
– Хотела сказать «На, получи!» и огреть ее тростью со всей силы.
Глеб рассмеялся. Его поразило, что она не стала ничего выдумывать, чтобы показать себя в лучшем свете перед ним, а просто сказала, как есть, как чувствовала, довершая свою реплику жестом резко опускающейся руки сверху вниз.
– Кстати, где все визитки, которые внимательные молодые особы, так заботливо вкладывали тебе в руки со всех сторон? – веселые искорки заплясали в карих глазах Ирины.
– А я думал, что ты совершенно на меня не обращала внимания, – поддразнил ее Глеб, – визитки мирно покоятся между сиденьем дивана, на котором я сидел, и его подлокотником.
Ирина весело засмеялась. Представляя, что произойдет, когда жена Виталия вернется из роддома и найдет их там.
После этого повисло неловкое молчание. Глеб обновил шампанское в бокалах и тихо попросил:
– Расскажи о своей семье.
Он зря думал, что придется ее уговаривать сделать это, что она будет стесняться рассказывать о своей совершенно обычной семье. Ирина сделала большой глоток шампанского и, поморщившись от ударивших в нос пузырьков, начала:
– У меня лучшие в мире родители и самые ужасные в мире братья, их в нашей семье трое и все старше меня. Им досталось от родителей все самое лучшее – ум, красота и младшая сестра в придачу. Так что в пять лет я отлично лазала по заборам, умела кидать нож в цель, обзываться, драться и играть в войнушку….
Глеб слушал рассказ Ирины, ему впервые нравилось слушать девушку, обычно он просто бездумно кивал головой, улыбался, когда улыбалась рассказчица и, вздыхал, когда вздыхала она. А здесь столько живых эмоций, радости и любви к своим родным, что просто невозможно было оставаться равнодушным. Глеб смеялся вместе с Ириной, задавал вопросы. Порой она закрывала его рот ладонью, чтобы он не перебивал ее своим смехом.
Такой он ее еще не видел. На щеках легкий румянец, глаза светятся счастьем, озорная улыбка, ямочка на щечке, голос звонкий, а смех заливистый. Она все рассказывала и рассказывала и, он готов был ночь напролет слушать, лишь бы только она оставалась такой беззаботно счастливой, как сейчас, когда вспоминала свою семью, свой дом. Столько любви и нежности в каждом ее слове.
– Ну, все, я напилась и хочу танцевать, – резко поменяв тему, Ирина допила шампанское и аккуратно начала слазить с кровати.
– Танцевать, так танцевать, – Глеб поставил свой бокал на прикроватную тумбочку и, поднявшись, вышел из спальни.
Заметив, как потеплел взгляд мужа, Ирина решила, что пора бы сменить обстановку. Она никак не хотела, чтобы повторилось то, что было сегодня утром или в ванной комнате. Хватит с нее эмоциональных переживаний. Она уезжает, и уехать она должна с легким сердцем. Просто надо веселиться и не давать Глебу повода для романтических поползновений в ее сторону. У него есть, где и с кем утешиться и она не желает становиться одной из…. А то, что было в ванной – это маленькая слабость, которую она больше себе не позволит. Ну и что, что он красив, как Бог, ну и что, что чертовски сексуален, она сегодня за долгое время первый раз выпила, и он не посмеет воспользоваться ее состоянием.
Пока она составляла план дальнейших действий, Глеб включил негромкую музыку и вернулся в комнату. Он, молча, поднял жену на руки и отнес ее в гостиную. Играла медленная композиция в стили «А-ля Таня Буланова. Начало». Глеб аккуратно поставил Ирину на пол и, не выпуская ее из своих рук, обнял за талию, вовлекая в медленный танец.
Оказалось, что Глеб не разделял взглядов Ирины о планах на вечер и то, что она была подшофе, его ни сколько не смущало. Он, улыбнулся, увидев, растерянность на лице жены. Она явно не собиралась очутиться в его объятьях. Он же наоборот, только об этом и мог думать и, был просто счастлив, когда Ирина предложила потанцевать.
– Я бы хотела поритмичней музыку, – Ирина не собиралась сдаваться.
Глеб развязал на ее халате пояс. Как же он
