Намертво в тупике - Шарлин Харрис

Женщина, сопровождавшая его, была одета в темно-зеленую футболку с глубоким вырезом и золотыми заклепками и белые шорты. Ее ноги были покрыты татуировками.

- День добрый, - сказала я, даже не пытаясь выглядеть приветливо. От них отчетливо веяло проблемами. Стоп. Кажется, я где-то уже видела эту убогую парочку.

- Привет, - ответила брюнетка с оливковой кожей и глазами, подведенными так сильно, что она смахивала на енота. Затянувшись, она спросила:

- Ты Соки Стэкхаус?

- Она самая. А ты?

- Мы Роу. Я Джорджина, а это Оскар. А вот этот мужчина, - и махнула в сторону водителя, - Харп Пауэлл.

- Прошу прощения, мы знакомы?

- Родители Ким, - ответила женщина.

Я пожалела еще раз, что вернулась домой.

Зовите меня невоспитанной, но приглашения в дом они точно не дождутся. Надо было предварительно позвонить и предупредить о своем визите, и вообще, мне не о чем с ними разговаривать - я уже проходила все это с Пелтами.

- Сожалею о вашей потере, - сказала я, - но не совсем понимаю, зачем вы приехали сюда.

- Ты говорила с нашей девочкой перед её смертью, - сказал Оскар Роу. - Мы просто хотели знать, что было у нее на уме.

Что ж, они обратились по адресу, даже не осознавая этого. Моя специализация - знать, что у людей на уме.

Как ни странно, мне не удалось ясно прочитать мысли ни у одного из них. Вместо скорби и сожаления они излучали одно праздное любопытство… эмоция, подходящая скорее человеку, остановившемуся поглазеть на аварию, чем скорбящим родителям.

Я повернулась посмотреть на их сопровождающего:

- А вы, мистер Пауэлл? Зачем вы здесь?

Его пристальное внимание ощущалось почти физически.

- Я собираюсь написать книгу о жизни Ким, - заявил Харп Пауэлл. - И ее смерти.

Я могла бы добавить то, что пришло мне в голову: жуткое происшествие, красивая девушка, погибает во дворе дома вампира во время вечеринки со знаменитыми гостями.

Нет, это не будет биографией отчаявшейся, эмоционально нестабильной Ким, знакомство с которой было столь кратким.

Харп Пауэлл подумывал о написании настоящего криминального роман с фотографиями в середине книги: Ким - хорошенькая девочка, Ким - старшеклассница, Ким - стриптизерша, и, по-видимому, Ким - труп.

Притащить с собой семейство Роу было неплохим ходом. Кто сможет отказать безутешным родителям? Но я-то знала, Джорджина с Оскаром и близко не были безутешными, скорее любопытствующими, чем перенесшими утрату.

- Когда вы видели ее в последний раз? - спросила я мать Ким.

- Ну, она была уже большой девочкой. Из дома ушла сразу после окончания школы, - рассудительно ответила Джорджина и сделала шаг к дому, как будто ждала, что я сейчас открою дверь. Она бросила сигарету на гравий и втоптала ее подошвой сандалий.

- Ну, так сколько? Пять лет? Шесть? - Я скрестила руки на груди и посмотрела на каждого из них по очереди.

- Да уж времени порядочно прошло, - признал Оскар Роу. - Ким сама себя содержала, у нас не было возможности ее поддерживать. Ей пришлось покинуть дом и начать крутиться, как и любому из нас.

И он подарил мне взгляд, который должен был означать, что уж он-то знает - мне тоже пришлось покинуть дом и начать крутиться, мы ж тут все рабочие люди, все в одной лодке!

- Мне нечего сказать о вашей дочери. Мы даже не разговаривали. Я видела ее где-то около пяти минут.

- Правда ли, что ваш бойфренд питался ее кровью? - спросил Харп Пауэлл.

- Спросите его об этом сами. Но вам придется прийти с наступлением темноты, и, возможно, он будет не рад вас видеть - улыбнулась я.

- Правда ли, что вы живете здесь с двумя стриптизерами? - настаивал Пауэлл. - Ким была стриптизершей, - добавил он, как если бы это каким-то образом могло меня смягчить.

- Вас не касается, с кем я живу. Не смею больше вас задерживать, - ответила я, продолжая улыбаться; надеюсь, улыбка получилась неприятной. - Или я звоню шерифу, и он очень быстро будет здесь.

На этом я вошла в дом, хлопнув дверью, и заперла ее на ключ. Зачем стоять и выслушивать вопросы, на которые не собираешься отвечать.

На телефоне мигал огонек автоответчика. Я перевела звук в тихий режим и нажала кнопку воспроизведения.

- Сестра, - сказал Белленос, - никто не признался, что давал свою кровь убитой девушке, и вообще, что давал кровь кому-то. Либо где-то поблизости есть другие фейри, либо кто-то из моих врет. Меня не устраивают оба варианта. - Я стерла запись.

Послышался стук в заднюю дверь; я передвинулась туда, где меня нельзя было увидеть.

Харп Пауэлл постучал еще несколько раз и просунул свою карточку под дверь, но я не ответила.

Они уехали через пару минут. Хоть я и была этому рада, но все случившееся заставило меня чувствовать себя подавленной и потрясенной. Неужели со стороны моя жизнь выглядит настолько неприглядной?

Я живу в одном доме со стриптизером и встречаюсь с вампиром. Он пил кровь Ким Роу прямо у меня на глазах.

Может быть, Харп Пауэлл просто хотел получить ответы на свои сенсационные вопросы. А может, он хотел изложить мои ответы честно и обдуманно.

Может быть, он просто пытался вывести меня из себя, чтобы я почувствовала себя слишком уязвимой. Его стратегия сработала, хоть и слишком поздно, чтобы принести ему пользу.

Моя самооценка упала. Было желание поговорить с кем-нибудь о том, как выглядела моя жизнь со стороны, в противоположность тому, как я вижу её изнутри. Я хотела найти оправдание своим действиям.

Но Тара только что родила, между мной и Амелией есть несколько разногласий, которые предстоит решить, а Пэм знала, с чем я столкнулась намного лучше меня.

Джейсон любит меня, но надо признать, что мой брат не слишком быстро соображает. Сэм, вероятно, занят своим романом с Джанналинн. Таким образом, получается мне больше не к кому пойти, чтобы развеять свои внутренние страхи.

Я была слишком не в себе, чтобы заниматься домашними заботами: слишком обеспокоена, чтобы читать или смотреть телевизор, слишком раздражена, чтобы заняться работой по дому. Приняв быстро душ, я села в машину и поехала в Кларис. Стоянка у больницы не была крытой, хотя день и близился к вечеру, было понятно, что автомобиль будет похож на духовку, когда я вернусь.

Остановившись у небольшого магазина подарков, купила несколько розовых и синих гвоздик, для новоиспечённой мамы. Поднялась на второй этаж (их было всего два) на лифте и остановилась перед стеклянной стеной детского отделения, посмотреть на новорожденных.

За стеклом находилось всего семь запеленатых младенцев. Двое лежали бок о бок в прозрачной пластиковой корзинке, на которой была табличка с надписью: "Дети дю Рон".

У меня екнуло сердце. На одном из малышей Тары была розовая шапочка, а на другом синяя. Они были такими крошечными, с красными сморщенными личиками, которые разглаживались, когда они зевали.

Слезы наворачивались на глаза. Трудно было себе представить, что они так меня растрогают.

Размазывая слезы по щекам, я была рада, что оказалась единственным посетителем новорожденных. Я смотрела и смотрела, удивляясь таинству новой жизни, зарождённой моими друзьями.

Через несколько минут я вынырнула из детского отделения, чтобы навестить измученную Тару. ДжейБи сидел у её постели, опьяненный счастьем.

- Мои родители только что ушли, - сообщил он.

- Они собираются завтра открыть сберегательный счет в банке на детей. - Он покачал головой, очевидно полагая, что у них какая-то странная реакция, но я высоко оценила жест бабушки и дедушки Дю Рон.

Тара выглядела совсем иначе, её лицо выражало серьезность и глубокомыслие, что было на неё не похоже. Теперь она была матерью.

Я обняла их обоих, рассказала, что видела малышей, и какие они красавцы, выслушала подробности родов Тары, и когда медсестра привезла детей, что бы их покормить, я побежала стремглав к выходу.

Просто приближалась ночь, и в небе были слышны раскаты грома. Как только я вышла из больницы, то поспешила к машине и открыла дверь, чтобы проветрить её.

После чего, села за руль и пристегнула ремень безопасности. Проезжая мимо "Тако Белл", я остановилась заказать себе кесадилью. Даже не представляла, насколько разыгрался мой аппетит, пока запах еды не наполнил машину.

Я была слишком голодна, чтобы терпеть до дома, поэтому съела большую часть еще по дороге.

Может быть, если я проведу вечер перед телевизором, то к утру, возможно, почувствую себя нормальным человеком.

К сожалению, осуществить задуманное не удалось.

Когда я подъехала к дому, у задней двери меня ждал Бубба. Начал накрапывать столь долгожданный дождик, но, казалось, Бубба не замечал, что промок.

Мы не виделись с тех пор, как он пел в Фангтазии, в ночь убийства Виктора, и я сильно удивилась, увидев его сейчас.

Выбросив остатки еды в мусор, достала ключи и побежала к двери. - Давай в дом! – позвала я его. Он уже стоял за мной, когда я открыла дверь кухни и вошла внутрь.