В компании с толстяком - Игорь Алексеевич Екимов

Андрей хотел подмять врага под себя, а тот — освободиться из захвата и больше не попадаться. Иногда противники обменивались ударами, но в лежачем положении им не удавалось как следует размахнуться, и удары получались несильные. Потом киллер всё-таки сумел ткнуть Андрея растопыренными пальцами в глаза. Толстяк отреагировал непечатной руганью и был вынужден следующие полминуты драться на ощупь. Пользуясь моментом, Слепень стал вырываться с удвоенной силой и даже ухитрился встать на одно колено, но Андрей, хоть и утратил зрение, вовремя понял, что к чему, и могучим движением опрокинул его обратно…

Они боролись долго. Если бы киллеру удалось освободиться, он бы неминуемо выиграл с помощью ударной техники — ведь Андрей в этом бою уже побывал на грани нокаута. Но освободиться никак не получалось. И наконец Слепень начал уставать: силовое противостояние с Толстяком изматывало его быстрее, чем самого Толстяка. Тогда Андрей, к которому успело вернуться зрение, сумел подмять киллера, навалился сверху, взял его за грудки, несколько раз приподнял и ударил об пол, чем буквально выбил из него дух. Потом, схватив врага за глотку, стал душить…

Какое-то время Слепень пытался оторвать его руки от своего горла, но вскоре отключился и затих. Впрочем, Андрей, заподозрив киллера в хитрости, на всякий случай продолжал душить его и после этого, пока не решил, что хватит. И только тогда отпустил.

Раздались аплодисменты. Андрей удивлённо осмотрелся по сторонам и увидел сидящего на полу, у стенки, Силачёва.

— Ай, молодец! — похвалил сыщик. — А теперь надо вызвать «скорую». Да я сам вызову. Телефон мой принеси.

— А где ваш телефон?

— В наблюдательной комнате. Тащи сюда.

Андрей пошёл в наблюдательную комнату, но не очень уверенной походкой: его изрядно шатало из стороны в сторону, пропущенные удары ему дорого обошлись. Силачёв, в свою очередь, кое-как поднялся и с пистолетом в руке, тоже сильно шатаясь, приблизился к Слепню. Хорошенько прицелившись, он с размаху двинул киллера рукояткой пистолета в висок. Потом повторил удар.

Тут он заметил, что Катя смотрит на него округлившимися глазами, явно не понимая, как реагировать на происходящее.

— А, очнулась? Ну и молодец. Он очень опасный тип, — пояснил сыщик. — Не дай бог ещё оживёт! Такого и в плен-то брать нельзя.

Вернувшись с телефоном, Андрей увидел, что Катя очнулась и пытается переместиться из лежачего положения в сидячее. Тогда он вручил телефон Силачёву и бросился ей помогать. Михаил Николаевич вызвал «скорую». Он сообщил, что произошла перестрелка с элементами мордобоя, с большим количеством убитых и раненых, которое он определил как несколько десятков человек.

— А полицию надо вызвать? — уточнил Андрей, когда сыщик завершил разговор.

— Эти сами приедут: злодеи повредили сигнализацию. Ну, на заборе.

Тут кто-то позвонил Силачёву.

— Алё? Здорово, Вадик. …Правда? Ну и отлично! …Я был занят! Вот и отключил. …Скажите, пожалуйста! Ну ты уж совсем. …Ладно, я потом перезвоню. Сейчас пока занят.

Он нажал «отбой». Было видно, что он плохо себя чувствует. Поэтому, наверно, и разговаривать долго не стал.

— Ивана Даниловича арестовали, — пояснил сыщик. — И с ним его помощника по прозвищу Шило, а также несколько человек рангом поменьше. Вадик думал, что нас уже всех перебили, ну, раз я на звонки не отвечаю. Потому что злодеев вёл знаменитый киллер по прозвищу Слепень…

Андрей пожал плечами:

— Ну, киллер. Ну, знаменитый. Ну и что? Как говорили в Древнем Риме: хоть и крут был Ганнибал, а войну он прое… упс… извиняюсь.

* * *

Из всей группировки, участвовавшей в нападении на дачу, осталось в живых двенадцать человек. Все они были ранены и никому из них не удалось избежать ареста. Катя и Силачёв попали в больницу, Андрей пострадал меньше, так что его туда не взяли. Ему, правда, пришлось сдать машину в ремонт — транспортное средство получило при штурме несколько пулевых пробоин.

Катю навестил в больнице сам Пётр Андреевич, срочно приехавший на дачу. Катя испугалась, что он заставит её оплачивать весь понесённый ущерб (ведь именно она стала причиной сражения!), но вместо этого он поинтересовался её самочувствием, взял автограф, пожелал скорейшего выздоровления и всяческих успехов, особенно спортивных. Андрей тоже курсировал между дачей и больницей, почти каждый день посещая Катю и Силачёва. Катя при первом удобном случае спросила сыщика, можно ли ей выйти из режима секретности и ни от кого не прятаться. Михаил Николаевич ответил: да, теперь можно. Потом она задала другой вопрос, который тоже её весьма интересовал:

— Когда киллер проник на дачу и вы напали на него, он перед вашим нападением всё время смотрел в другую сторону от вас. Как это так получилось?

Сыщик объяснил:

— Я владею хитрым приёмом. Если я как следует сконцентрируюсь и подумаю: «Здесь никого нет!», то окружающие перестают обращать на меня внимание. Не могу назвать себя гипнотизёром, но вот этот приём удаётся мне практически идеально. По-моему, он называется «отводить глаза». Хотя точно не уверен — не знаю терминов. Исполнять умею, а теоретической базой не интересовался…

* * *

Катя и Андрей возвращались домой. Андрей вёз Катю на свежеотремонтированном автомобиле. Они подъезжали к Питеру. В салоне звучала музыка. Сейчас исполняла свою песню любимая группа Андрея — «Dez.Ориентир»:

Закручу все гайки, забью болты,

Открою глаза — со мною ты…

Им было весело и радостно. Правда, с оговоркой. Да, они победили, но сколько ужасов и беспредела им пришлось повидать! А сколько трупов осталось позади! «На их месте мог бы быть я…»

У Андрея имелась и ещё одна причина для беспокойства: он не очень понимал, как вести себя с Катей. Потому что хорошо запомнил инцидент с её участием — после боя, но перед больницей.

Едва чуть-чуть оклемавшись, она вознамерилась выйти на улицу со стороны чёрного входа. Причём самостоятельно не смогла это сделать, Андрею пришлось ей помочь. Там, на улице, она остановилась около трупа Саши и долго плакала. Прямо с того места её и забрала «скорая».

«Это любовь? Или нет? А ко мне она как относится?»

— Ха-ха-ха! Мне тут мама сообщение написала. Ну, она у меня гуманитарий, литературу в школе преподаёт. Она считает, что ты похож на Пьера Безухова!

— Ишь ты! А я думал — на Кун-фу Панду.

— Её поразило, что ты решился принять участие в этом деле.

— Ну, раз она преподаёт литературу, то я отвечу ей цитатой из классической литературы. Лучше прожить тридцать лет, как орёл, чем триста лет, как ворона! А-Эс Пушкин, «Капитанская дочка».

— Слушай, а ты уверен, что у Пушкина действительно так написано? Я что-то такого