На берегу Тёмного моря - Эндрю Питерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ния застыла.
Джаннер уставился в пол и затеребил край рубашки. Напряжение, повисшее в комнате, было нестерпимо, но извиняться он не желал. Джаннер знал, что Ния права насчёт надежды. Он тоже так думал. Но ему было горько оттого, что мать и дед похоронили память о его отце.
– Джаннер…
Мальчик взглянул на мать. Ния являла собой воплощение силы: голова гордо вскинута, спина выпрямлена. Но глаза женщины были полны противоречивых чувств – казалось, она в любой момент может разрыдаться или вспыхнуть гневом.
– Я знаю, что тебе трудно, но придётся довериться мне, – сказала Ния. – Есть вещи, которых ты не понимаешь.
Джаннер вздохнул и отвёл глаза, но Ния решительно взяла его за подбородок и повернула лицом к себе:
– Однажды ты узнаешь, почему мы не говорим о твоём отце. Вы оба узнаете, – добавила она, взглянув на Тинка. – Но он погиб несколько лет назад, а ваша сестра ещё жива… надеюсь. – Ния посмотрела в окно и ахнула. – Кто-то едет!
Джаннер вскочил и распахнул дверь. По тропинке к дому ехал всадник.
Никто не смел шевельнуться. Наконец Джаннер убедился, что это действительно Подо. Рядом трусил Малыш.
«Где же Лили?»
У мальчика возникло ужасное ощущение, что в магазине Оскара он видел сестру в последний раз.
Тинк бросился навстречу дедушке, остальные последовали за ним. Подъехав на бросок камня, Подо заговорил.
– Лили здесь, – сказал старик. – Она жива.
Тинк завопил от радости и помог сестре сойти с уставшего коня.
Джаннер чуть не упал в обморок от облегчения. Он взглянул на мать, которая стояла на пороге, скрестив руки на груди. В глазах Нии потухал последний свет заката, и они напоминали угли, дымящиеся в очаге глубокой ночью.
29. Пещерные глаты и хохлатые диглы
Вся семья захлопотала вокруг Лили. Рядом с ней усадили счастливого Малыша. Джаннер стал раздувать огонь. Мальчики засыпали Подо и хихикающую Лили вопросами, но Ния велела дать сестре и дедушке отдохнуть.
Подо со стоном опустился в кресло и положил ногу на табурет, а Ния погнала сыновей на кухню, чтобы они помогли ей с ужином.
Скоро они принесли на подносе миски горячего куриного супа. Все уселись вокруг огня и принялись за еду. Мальчики с нетерпением ждали рассказа Подо. Наконец он кашлянул, и в комнате стало тихо, не считая потрескивания огня.
– Я не нашёл мерзкого Клыка, который похитил Лили, – со вздохом начал дедушка. Насладившись общим вниманием, он проглотил ложку супа и одобрительно кивнул Ние. – А вот Малыш… – он потрепал пса по голове. – Малыш взял след – да, мальчик?
Малыш завилял хвостом и тявкнул.
– Это был Сларб, – сказала Лили, и все повернулись к ней. – Он украл меня с заднего двора господина Ритипа и утащил в лес, уверенный, что вы пойдёте за мной.
Ния внимательно взглянула на Подо. И тот рассказал, что, добравшись до опушки леса, обнаружил следы борьбы и две цепочки следов, ведущих в разные стороны. Он пошёл по человеческим следам, которые уходили всё глубже в чащу – Подо никогда ещё так далеко не заходил.
Джаннер вспомнил про рогатых гончих и содрогнулся.
Тинк спросил, не видел ли дедушка клыкастых коров.
– Нет, парень, слава Создателю. Зато на меня напал пещерный глат. Ростом с дерево, когти как ножи! Но старина Данни лягнул его прямо в зубы, и глат с писком убежал.
Тинк поинтересовался, как может пищать существо ростом с дерево, но Подо продолжал как ни в чём не бывало[32]:
– Идти становилось всё труднее и труднее. Поначалу нам встретились лишь два-три небольших оврага, и старина Данни одолел их без особого труда, но вскоре я уже не решался его пришпоривать. Овраги были глубокими, а у меня, сами понимаете, всего одна нога, – он с досадой указал на свою деревяшку и продолжил шёпотом: – А потом я услышал шум.
Все придвинулись ближе, даже Ния.
– Мы… – начала Лили, но Подо шикнул на неё:
– Погоди, детка, пусть сначала поволнуются. – Он помедлил для пущего эффекта. Лили едва сдерживала смех.
– Ну, говори же! – потребовала Ния.
– Кто тут рассказывает – я или ты? – с обидой спросил Подо.
– Даже и не знаю, – пожала плечами Ния. – Ну?
– Если будете перебивать – ничего не расскажу, – предупредил Подо и буркнул, что молодёжь теперь совсем не ценит хороших историй. – Короче говоря, тут я услышал чьё-то пение… но это была не Лили! Ваш старый дед перепугался до полусмерти, когда в чаще леса раздалась песня. Ведь до этого я битый час не слышал ничего, кроме фырканья Данни да стука собственных зубов.
Ния раздражённо вздохнула.
– Я огляделся: сами понимаете – я подумал, что мне просто померещилось, и тут пение зазвучало снова. Вдруг Малыш яростно залаял. Я взглянул на него и увидел, что он лает на дерево. Я ещё подумал: «Нашёл время гоняться за швапами!» И тут вдруг выскочила хохлатая дигла размером с козу – и давай скалить клыки и подбираться ко мне! Иглы у неё стояли дыбом, и кричала она как ястреб. Хорошо, что я захватил из дому вилы, иначе мне нечем было бы отбиваться! Но я знал, что скоро на крик сбегутся другие диглы, поэтому изо всех сил швырнул в неё вилы… – Он замолчал и обвёл глазами остальных.
– И что? – не выдержав, спросил Джаннер.
Подо явно наслаждался моментом.
– И промахнулся. – Он пожал плечами и откинулся на спинку кресла. – Проклятые вилы воткнулись в землю в шаге от диглы. «Ну, замечательно», – сказал я себе и стал думать, что делать дальше. Тварь зашипела, отпрянула и уже собиралась метнуть в меня свои острые иглы. И тут… – Он не торопясь отхлебнул сидра. Остальные взволнованно ждали, сидя на краешках стульев. – И тут появился этот городской псих, Пит Носок.
Джаннер заметил, как при упоминании Пита Ния и Подо переглянулись, будто безмолвно обменялись несколькими фразами.
– Он спас меня, – поспешно вмешалась Лили. – Он победил Сларба и отнёс меня в свой дом в лесу. Там было чудесно, хотя от него и пахло гнилым луком…
– Вернёмся к хохлатой дигле, – нетерпеливо произнёс Подо. – Пит Носок размахнулся и так стукнул её палкой, что она аж наизнанку вывернулась. Дигла пустилась наутёк, а он достал из кармана камень и запустил ей прямо в голову!
У Джаннера отвисла челюсть.
– Это был Пит! – воскликнул он. – Пит бросал камнями в Клыков, которые напали на Лили!
Все посмотрели на него.
– Может быть, – сказала Ния. – А может быть, и нет.
