Замуж за миллионера - Мария Викторовна Гарзийо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А чем твой друг занимается? – интересуюсь я у Франсуа.
– Он – агент SNCF. Почему ты смеешься ?
– Смешинка попала.
– Тебе кажется, что он твоей подруге не подойдет?
– Отчего же! В самый раз! Агенты SNCF это ее любимая эротическая фантазия.
– Лиза, ты шутишь так? Наверно думаешь, что вы обе такие шикарные, а мы с Паскалем…
О, Франсуа вскочил на спину своему любимому коньку с надписью на буром боку «я не достоин».
– Ничего я не думаю. Мне вообще плевать и на твоего Паскаля и на эту Оксану. А вот ты мне нравишься. И, будь ты хоть агентом SNCF, хоть чистильщиком бассейна, моя к тебе симпатия от этого бы не изменилась.
Блондинка и брюнетка награждают этот короткий пафосный монолог бурными апплодисментами. Я несказанно горда собой. Франсуа, однако, даже столь метким ударом скинуть со скакуна не удается.
– Я тебе нравлюсь? Мне, конечно, приятно это слышать. Но, если честно, сложно поверить.
Ну, ты и зануда, Дюбуа! Может, мне выложить из лепестком роз сердце под твоими окнами? Или броситься с крыши с криком «без Франсуа жизнь мне не мила!»
– Ну, если сложно, не верь, – улыбаюсь я, – Хозяин – барин.
Продолжить дискуссию мы не успеваем, наш путь обрывается на терассе японского ресторана. «Прости» шепчет мне на ухо Франсуа, пока мы рассаживаемся за стол.
«Просто если ты сам считаешь, что в тебе нет ничего такого, что может понравиться женщине, то тебе наверно виднее. Значит, я ошиблась» так же шопотом отвечаю я.
«Нет, что ты! Конечно есть. Просто такие женщины как ты обычно выбирают мужчин побогаче».
150 миллионов… можно, конечно, поискать и побогаче, но это и так неплохой капитал.
«Такие как я, в смысле продажные?» открыто иду на конфликт я.
Эту проблему так или иначе надо решать, иначе она тяжелым камнем потащит тонкую сеть наших с Франсуа отношений на дно. Я выбираю хирургическое вмешательство.
«Нет, я совсем не это имел в виду!»
В этой словестной баталии мой любитель налогообложения явно проигрывает.
« А что?» не ослабляю хватку я.
«Ты красивая, эффектная» мямлит Франсуа, разворачивая белый флаг, «Ты можешь выбрать любого мужчину».
«Ты прав. Любого, который не будет страдать комплексом неполноценности, и сможет произвести на меня впечатление. И который будет за меня бороться, доказывая, что он достоин, а не наоборот» сверкаю скальпелем я.
Все, операция закончена. Дальше все сделает время. Я отодвигаюсь от Франсуа и делаю вид, что сосредоточенно изучаю меню. Мне кажется странным, что сидящий рядом мужчина мог не далее как позавчера вызывать во мне некоторое подобие симпатии. Более ассексуальной подобной неуверенности в себе является только патологическая мелочность. Никому из моих недавних ухожеров и в голову не приходило задаться вопросом не являются ли целью моего с ними телосоприкосновения подаренная сумочка или часики, а не сам он – ходячее двуногое совершенство. Впрочем ничего, кроме этого непосредственного телосоприкосновения их вообще не интересовало. Чего ждет от меня Франсуа? Любви до гроба? Оксана, заказав молоденькой официантке процентов сорок всей имеющейся в списке пищи (либо она действительно не на шутку проголодалась, либо просто тестирует платежеспособность кавалера), переводит взгляд на Франсуа.
– А о чем твой короткометражный фильм?
В ответ на вопросительно распахнутые глаза моего недостойного кавалера я только неопределенно пожимаю плечами. Давай руби правду-матку, отрави нам вечер своим налогообложением.
– Ну, сюжет довольно сложный, – неожиданно произносит он, – Один француз отправляется в Северную Корею защищать собак. Он пытается убедить местное население, что собачатину есть нельзя, что собака – друг человека, а не заправка для гамбургера, и все такое прочее. Его, конечно, никто не слушает. Он страдает, собаки страдают. Это все так веером черно-белых кадров проносится. Потом он хочет спасти одного конкретного пса, к которому особенно прикипел. Но в результате того тоже забивают на смерть, и герою подают сваренный из него суп. Он плачет, и слезы капают в бульон. Такой вот финал.
Оксана ошарашенно хлопает мохнатыми ресницами. Паскаль, разинувший было рот, чтобы забросить туда аппетитный ролл, заслушавшись, забывает его закрыть.
– Очень… сильный сценарий, – выдает наконец ценительница синематографии, – Ты – молодец.
Франсуа подмигивает мне с видом триумфатора и, улучив момент, когда наши оппоненты переносят свое внимание на еду, шепчет мне на ухо: «А тебе все-таки за меня стыдно».
«Уже нет. Феллини отдыхает. Браво!» хихикаю в ответ я.
«Я рад, что тебе понравилось»
Оксана, как я и предполагала, не справившись и с десятой частью японской стряпни, все чаще начинает нырять в мобильник, который в ответ озаряется взаимным светом.
– Один мой знакомый (у него Астон Мартин) приглашает нас в Готу. Снял столик Виайпи. Говорит, сегодня хороший диджей, – передает она мне результат активной переписки.
Судя по тому, что эта информация предоставлена на русском, я догадываюсь, что новоиспеченные представители богемы в круг приглашененных не входят.
– Если хочешь, пойдем все вместе, – предлагаю я.
– В смысле все вместе? – выпучивает умело накрашенные очи красотка, – Этих снусмумриков никто не звал.
– Ну, иди одна тогда. Я не могу бросить режиссера, он обещал снять меня с своем следующем фильме.
– Про пожирание собак?
– Нет, там что-то промантичнее. Хотя я бы и в собаках снялась. Надо же с чего-то начинать.
– Не знала, что ты хочешь быть актрисой.
– А что? Надоело дома сидеть. Буду потом подниматься по красной дорожке в декольте и брильянтах. Слева Джорж Клуни, справа Брэд Питт.
Подобная перспектива заставляет Оксану завистливо закусить губу.
– Ладно, поедем вместе.
Франсуа и Паскаль галантно делят счет, даже не
