Семена страха - Татьяна Осипова

Они выпили кипятка из термоса, похрустели печеньем без вкуса и запаха и выбрались из укрытия, где провели ночь. До «Сенной площади» рукой подать, а сразу не ринулись туда, потому что знакомый Мика сказал, что Сухой в отлучке. Готовится дело какое-то, говорил, но не знал или не хотел говорить какое. В итоге решили ночь переждать в одной из заброшенных квартир на Спасском переулке. Шелест заметил, что замёрзшие каналы и речки стали, словно дороги. Грибоедова и Фонтанка, Мойка, по ним сейчас ориентироваться проще, чем по привычным улицам города. Кое-где они засыпаны снегом и скованны льдами. Многоквартирные дома ушли в мерзлоту на четыре, а то и пять этажей вниз. Квартиры превратились в тёмные катакомбы, где тоже выживали люди, такие как Крюк. Шелест помнил, что его убежище рядом с «Пушкинской», здесь в районе «Сенной» наверняка тоже жили такие, как старик, но кто на твоей стороне, а кто просто элементарно каннибал — не понять.

— Что остались ещё те, кто охотится на людей? — усмехнувшись, спросил Микки Шелеста.

— Раньше были, а теперь, кто знает, — он пожал плечами. — Кто как добывает пищу. Брокер рассказывал, что раньше здесь орудовал настоящий клан людоедов, похищали детей и женщин. Это потом на вылазки ходить стали более подготовленные парни. О чём я тебе рассказываю, Мик, ты и сам помнишь. — Товарищ кивнул и добавил, что не думал, что у каннибалов образовался целый отряд. — Несколько лет назад уже о них и думать забыли, после того, как несколько групп объединившись, вытеснили каннибалов из Адмиралтейского района, а потом говорили, что и главаря прикончили. Только не верится мне, что они стали историей.

— И мне, Шелест, — согласился Мик. — Отчего же сейчас группировки не объединяются?

— Почему? — усмехнулся его друг, — они вместе, если дело выгорит, и оно очень важное. Этот поезд объединил самые сильные группы, а «Маяковская» всегда была прибежищем, как бы сказал Молот, интеллигентной прослойки. Им нужны бойцы, а не механики, врачи и учителя. Варвар, как говорил Молот, выживет и потом научиться лечить, учить и строить.

Мик кивнул, добавляя, что в чём-то глава «Гостиного двора» и прав:

— Но сейчас мы не в команде фаворитов.

— Это точно, — согласился Шелест.

У входа на станцию остановились. Мик толкнул хлипкую на вид дверь. За ней скрывался вход в настоящий бункер, и туда просто так уже не проникнуть. Однако охрана узнала Мика, и его вместе с товарищем впустили в душный коридор подземки.

— Давно тебя не видели, Микки, — поприветствовал его старый знакомый Шрам. — Ты, говорят теперь с Брокером?

— Да разница мне, — отмахнулся Мик. — Чё метаться-то. В тот момент думал любовь-морковь, а потом всё сдулось.

— Бывает, — как-то с сочувствием в голосе вздохнул второй невысокий охранник лет пятидесяти.

— Только не у всех проходит, — хохотнул Шрам.

Шелест молчал, обдумывая, что же скажет им Сухой.

С Брокером после инцидента на «Маяковской» никто не хотел знаться. Отчего же его недолюбливали всегда, Шелест не понимал. Теперь нет ни времени, ни желания разбираться с причиной.

О том, что Монета у Молота парни пока ещё не знали. Шли по галереям станции, превратившейся в огромное общежитие, и размышляли, сколько людей останется здесь. Думали об этом, не сговариваясь, потому что видели поезд и знали, что всех не спасти.

Это бегство главарей и их приспешников напоминало Шелесту о тонущем корабле и крысах, спасающих жалкие шкуры. Люди всегда ищут лучшее место. Кто-то надеется на других, кто-то на себя, но последних всегда меньше. Перед глазами вдруг ярко вспыхнуло воспоминание — сцена, когда объявили воздушную тревогу, и люди ринулись в метро. Звук сирены повис порванной струной в небе. Прозвучало несколько взрывов, ещё было время унести ноги. Сергей, тогда у Шелеста не было прозвища, бежал к спасительному укрытию, сжимая руку испуганной жены. Она не хотела бросать больного отца, оставшегося в квартире на другом конце города. «Мы не можем вернуться, Свет, разве ты не понимаешь»?! — кричал ей и злился. Злился скорее на себя чем на неё. Не выносил, когда Светка плакала, тогда чувствовал себя слабым и беспомощным. В тот момент крепко сжимал её за руку и тащил в убежище, которым стала станция метро «Маяковская».

Мик ещё помнил своё имя, привык, что вместо Мишки к нему приклеилось это Микки. Попал на станцию «Сенная площадь» уже поле бомбардировки. Центр не задело, но радиация стала повышенной, как говорили. Это почувствовал, когда тошнота началась и какой-то мерзкий налёт на зубах. Его товарищ с кем они прятались в подвале, вообще рвал кровью. Миша понимал, что без помощи долго не протянет. Добрался до станции, так и познакомился с Сухим. В лазарете лежал, и понимал, что поступил верно, попросив помощи. Не привык упрашивать, но так жить захотелось, когда на его глазах недавно здоровый и любящий жизнь мужик, превратилсягниющий овощ.

Голос Шрама выдернул из воспоминаний:

— Сухой обычно не говорит с чужаками.

— Знаю, — буднично отозвался Микки. Он не держал на хозяина станции обиды. Где-то оправдывал, понимая, что в этом умирающем городе все хотят выжить любой ценой. Петляли по коридорам, а парень думал, что Сухой как червь закопался глубже, чтоб никто не нашёл. По стенам переплетение труб, кабелей, капли застыли на стенах и пахло сыростью.

Глава станции «Сенная площадь» знал о визите людей Брокера, но в отличие от Молота не стал угрожать им. Длинный и жилистый мужик лет сорока, сидел на кушетке и пил чай. Голова гладко выбрита, а на виске уродливый шрам, напоминание, что каждый способен выжить, если биться до конца.

— Здорова, Мик, — кивнул ему Сухой, мельком бросив взгляд в сторону Шелеста. Знал, что этот парен правая рука Брокера.

— И тебе не хворать, Сухой, — поздоровался Мик, протягивая тому руку.

— Чего теперь скрывать, — усмехнулся хозяин. — Все как тараканы полезли сюда в поисках ответов. Только мы уже приняли решение. И ключ у нас.

— Мы просим лишь о трёх местах, — тихо, но твёрдо проговорил Шелест.

— Не я решаю. — Сухой отвёл глаза в сторону. — Думаешь, мне легко оставлять здесь тех, кто мне доверяет.

— Молот слишком жесток, — отозвался на этот раз Мик. Сухой хрипло рассмеялся, говоря, что те, кто водит дружбу с подчинёнными выходит в тираж.

— Вот ваш Брокер, что ходить вокруг да около. — Он сунул руку в нагрудный карман, вытаскивая пачку с самокрутками. Табак теперь роскошь. Шелест даже сглотнул, курил давно, но обстоятельства вынудили бросить эту привычку. Сухой чиркнул спичкой и закурил, комната наполнилась запахом прошлого. —