Десантура против морпехов - Сергей Зверев

Кларк стоял, держась за поручни, полной грудью вдыхая соленый морской воздух. Именно здесь, между морем и небом, даже в сегодняшнюю промозглую погоду он чувствовал себя гораздо лучше. Свинцовые волны бушевали на необозримом пространстве, а адмирал кусал губы, вглядываясь в даль, на запад, где сейчас в совершенно неизвестном положении находилась его единственная дочь Анджела.

Глава 27

— Не нравится мне все это, — задумчиво произнес Батяня, остановившись около небольших карликовых берез, стоящих возле нескольких причудливой формы камней.

В сгустившихся сумерках эти камни были похожи на людей, припавших к земле, как бы склоняя головы. Лихачев, идущий чуть сзади, был погружен в собственные мысли и даже не сразу заметил остановку. Он шел мерными шагами, опустив голову вниз. Каждый его шаг был практически одинаков. Это позволяло капитану идти в довольно быстром темпе, с наименьшей затратой энергии. Выживанию в экстремальных условиях Лихачев был хорошо обучен еще во время службы в одном из элитных спецподразделений, так что к таким условиям ему было не привыкать. Правда, на его лице все равно лежал отпечаток огромной усталости. Подняв голову, он увидел перед собой огромные плечи Батяни и чуть было не сбил его с ног.

— Извини, — виновато произнес он и огляделся по сторонам.

Батяня, которому самому изрядно поднадоели все эти блуждания по заснеженным просторам Камчатского полуострова, посмотрел на капитана и, усмехнувшись, похлопал того по плечу.

— Ничего, с кем не бывает. Я сам уже с ног валюсь, но нам все-таки нужно найти этот самолет, чтоб его… — Десантник собирался добавить еще пару содержательных идиоматических выражений, но почему-то сдержался.

— Вот-вот, и я о том же. Сколько мы здесь уже мотаемся, а никакого толку. Может, сверимся с планом? Когда эта дамочка объясняла, я тут попытался зарисовать.

Капитан полез в карман и вытащил небольшую смятую бумажку. Аккуратно развернув, он начал внимательно ее разглядывать при свете карманного фонарика, параллельно сверяясь с картой.

— Так… от реки мы вроде бы отошли на приличное расстояние, — бормотал он себе под нос, — вулкан, про который она все верещала, тоже вроде был.

Батяня слушал его и одновременно стряхивал с головы снег, который за время их движения скопился у него на шапке, и теперь голова майора была похожа на небольшую заснеженную горную вершину.

— Да в гробу я видал все эти вулканы, — вздохнул майор, — тут, куда ни плюнь, везде вулканы и гейзеры, — он развел руками в стороны, — тут у них кругом все одинаково, черт ногу сломит.

Капитан оторвался от клочка бумаги с собственными каракулями:

— А может, мы что-нибудь перепутали, там же было что-то наподобие развилки?

— Да ничего мы не перепутали, нужно где-то здесь искать. Я эту блондинку внимательно слушал, она довольно понятно все объяснила. Я чувствую, что мы почти на месте, давай осмотрим вот за тем холмом. Главное — в оба смотреть, самолет ведь могло и снегом замести. — Батяня явно был не в духе.

Лихачев хотел было возразить, но, почувствовав настроение майора, передумал.

— Как скажешь, — коротко отозвался он.

Капитан вообще по своей природе был молчуном и в большинстве случаев предпочитал отмалчиваться. Но у него была немаловажная черта: надежность. Это Лавров знал и ценил.

Они продолжили движение.

«Ну не могли мы заблудиться», — думал Батяня. Его очень не радовала перспектива возвращаться обратно, да еще и без каких-либо результатов. Лихачев вертел головой по сторонам, сосредоточенно вглядываясь в каждый холмик или подозрительный объект. Где-то вдалеке послышались протяжные завывания, сменяющиеся диким лаем. Весь этот шум насторожил десантников.

— Наверняка собаки веселятся, — прокомментировал ситуацию Батяня, глядя в сторону, откуда слышался весь этот концерт.

Звуки передвигались в пространстве: сначала они были еле различимы, затем приближались, но затем снова пропадали где-то вдали.

— Хорошо, если собаки, — заметил Лихачев, — а то ведь могут и волки. Их здесь, я слышал, довольно много, а ночью они особенно опасны.

— А ты испугался, что ли? — Батяня с улыбкой обернулся и посмотрел на Лихачева.

— Да нет, я просто заметил, — поспешил оправдаться тот.

— Если что — будем отстреливаться, — усмехнулся Батяня, проигнорировав оправдания своего спутника, — благо оружие у нас всегда под рукой.

Десантник похлопал автомат, висящий у него на плече.

— Однажды, когда мы были на учениях, мне пришлось и в самом деле отстреливаться от волков. Мы тогда разбили лагерь неподалеку от их логова, — рассмеялся Батяня. — А тогда, ты знаешь, это было не очень смешно. Среди ночи они пришли к палаткам. Столько шуму подняли, пришлось их с автоматом отгонять. Одного, кажется, пристрелили, а остальные сами разбежались. Да уж…

Батяня замолчал, погрузившись в воспоминания.

Однако волки — или собаки — видимо, не пожелали попадаться под горячую руку десантников, и спустя несколько минут визги и завывания окончательно стихли. Идти было все труднее, поскольку снег становился каким-то рыхлым и лыжи проваливались слишком глубоко. Это создавало ряд неудобств, которыми десантники и так были сыты по горло. Дойдя до очередной опорной точки, описанной американкой, они вновь не обнаружили вокруг ни единого силуэта, хотя бы отдаленного напоминающего самолет. Батяня скинул рюкзак и остановился:

— Все, дальше не идем, мы и так уже изрядно протопали.

Слова майора прозвучали как нельзя вовремя. Теперь, когда темнело, они не могли видеть ничего дальше ста метров, а учитывая постоянно идущий снег, эта дистанция вполне могла сокращаться. Лихачев молча остановился и тоже снял свой рюкзак.

Он начал шевелить пальцами, пытаясь разогнать кровь по капиллярам и хоть как-то отогреть свои руки.

— Нужно искать укрытие для ночевки, нам необходимо восстановить силы. Завтра, я думаю, нам многое предстоит. — Майор стал оглядываться в поисках укромного места для ночевки.

Совсем рядом они обнаружили огромный снежный холм, расположенный в так называемой лесополосе, среди множества маленьких, типично таежных деревьев. Батяня кивнул в этом направлении, и они двинулись вперед. Подойдя, они распаковали рюкзаки. Батяня достал небольшую саперную лопатку.

— Нужно вырыть нору, — пояснил он Лихачеву, — тогда мы будем надежно защищены от ветра, да и заметить нас будет нелегко.

Капитан взял такую же лопатку, и они принялись копать. Снег был довольно мягкий, и долго трудиться им не пришлось. Не прошло и получаса, как они уже любовались своим «двухместным номером», вырытым в снегу. Укрытие получилось неплохим. Ветер, как бы ни хотел, теперь не мог до них добраться. На дно этой норы они накидали довольно приличную прослойку веток, которые им удалось наломать с этих небольших таежных деревьев-карликов. Положив под голову рюкзаки и укрывшись плащ-палатками, они легли ближе друг к другу, чтобы было как можно теплее. После столь мощного физического напряжения даже не верилось, что теперь ты лежишь, а не стоишь на лыжах. Избавиться от этого ощущения, как оказалось, было непросто.

Батяня лежал на боку, подложив руки под голову, рядом находился автомат, чтобы в случае чего схватить его в одно мгновение. Это были не бесполезные меры предосторожности, и сегодняшняя перестрелка это еще раз доказала. Все было бы не так уж и плохо, но майору не давала покоя мысль о погибшем Колпакове. Он вновь и вновь прокручивал у себя в мозгу этот момент и корил себя за собственную беспечность. «Нужно было сделать по-другому», — бегущей строкой вертелось в голове у Батяни. Потихоньку мысли его менялись. Он вдруг подумал о Никите. Осторожно ткнув Лихачева локтем, Батяня спросил:

— Интересно, как там этот мальчишка, добрался ли он до селения?

Капитан, еще не успевший заснуть, перевалился на спину:

— Думаю — да, парень вроде смышленый. Кстати, сколько ему лет?

— Я не спросил, но могу предположить, что не больше пятнадцати. Хотя сейчас дети пошли, что и не угадаешь, а что смышленый, это точно… Да они все здесь такие — представь себе: в таких условиях жить. Здесь тебе настоящая школа жизни. Малыши уже в десять знают, как в лесу не замерзнуть, куда идти надо, как собак в нарты запрягать.

— Да уж, хороший малый, надеюсь, что с ним все в порядке. Столько ради деда сделал. Ну и козлы же эти американцы, ни за что человека подстрелили. Ну, попадутся они нам…

— Да что они — у них ведь тоже приказы, начальство. Попробуй откажись! А когда такое случается, тут уж ничего не поделаешь, на то она и армия.

Батяня принялся ворочаться, чтобы поудобней положить голову. Шея от неудобного положения затекла, и теперь он не мог даже ею пошевелить.

— Завтра, если к середине дня ничего не отыщем, придется возвращаться, — произнес он с досадой, — да и сдается мне, что блондинка нам наврала, чтобы нас со следа этих морпехов сбить.