Выкуп - Виктор Иванович Калитвянский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здорово, бойцы, – говорит лысый. – Пункт охраны?
И смотрит на комп. Мы с Нурали молчим.
– А хозяин где? – спрашивает лысый.
– Какой хозяин? – говорю я.
А лысый подходит и как шваркнет мне по лбу. Вроде легко так, двумя пальцами, а – больно.
– Ты, Гришка, мне ваньку-то не валяй, – ласково говорит лысый. – Отвечай быстро и по делу. Дмитрий Анатольевич у нас где?
Мы с Нурали переглядываемся, и я говорю:
– Он нам не докладает.
– Понятно, – кивает лысый. – Ладно, пойдём наверх. А ты, – говорит он Нурали, – не вздумай с нами шутить. А то отправишься в свою узбекию по кусочкам.
Один из молодых стоит над компом, стучит по клавишам.
– Камера на лестничной площадке, – говорит он.
– Ты здесь, – велит ему лысый. – Диск потом сними.
Он кивает мне, и мы с ним и со вторым из молодых идём наверх.
Там я отдаю им ключи, и молодой начинает шмонать квартиру. Забирает все бумаги и блокноты, открывает Димкин комп и снимает оттуда какие-то детали.
Я сижу в углу на стуле и думаю, что тогда и с моего компа, что у меня стоит, тоже надо снимать… Но меня ведь не спрашивают, чего я буду вылезать. Вот и помалкиваю. Сижу и что-то мне подсказывает: копец приходит моей работе не бей лежачего за пять долларов в час.
Потом лысый требует рассказать про наши с Нурали обязанности. Я всё выкладываю, потому что шутки плохи. А мне что – больше всех надо? Но про мой комп он опять не спрашивает, ну и ладно.
Потом у лысого телефон трещит.
– По Садовому в сторону Сухаревки? – говорит он. – Ну, значит, скоро будет.
Потом он сам звонит кому-то:
– Пятнадцать-двадцать минут… Хорошо, ждём.
И велит мне отправляться на кухню, сделать кофейку.
И я иду. А чего? – против лома нет приёма.
Журналист. Честная рука
Я унюхиваю чужие сигареты ещё на лестничной площадке.
Вот, – думаю, – Гришка, сволочь, совершенно обнаглел. Уже в моей квартире свою дрянь курит.
Но дрянь курили совсем другие гости.
Главный из них – наголо бритый мужичок с цепкими глазами – сидит в моём кресле, по-хозяйски так устроился.
Второй, бугай, сразу оказывается у меня за спиной.
– И ты здесь, – киваю я Гришке. Он стоит в дверях кухни, вертит в пальцах кофейную банку, рожа – виноватая.
– Сделай и мне, – говорю я ему. – Кофе…
Обритый сидит в той же позе и тянет свою гадость.
– Позвольте предложить вам стул, – говорю я и тянусь за стулом. Но бугай тотчас перехватывает мою руку.
– А вы не из пугливых, – говорит обритый. – За стул спасибо. Но я лучше здесь, в центре событий. А вот вы можете присесть. Нам будет удобней разговаривать.
– Что вам угодно? – спрашиваю я. – И кто вы такой?
Обритый делает знак, и бугай отпускает мою руку.
– Зачем вы ездили в Шарм? – спрашивает обритый.
– А вам какое дело? – отвечаю я.
Из кухни выглядывает Гришка.
– Вам сюда подать?.. – говорит он не своим голосом. – Или?
– Сюда, сюда! – машет обритый.
Гришка вносит кофейные принадлежности, ставит на журнальный столик и стоит, приоткрыв рот.
– Мотай домой и сиди там тише воды ниже травы, – говорит ему обритый. – И рот на замке. Понял?
Гришка отступает в прихожую и пропадает.
– Охрана… – замечает обритый. – Несерьёзно как-то, Дмитрий Анатольевич. Занялись шантажом, а безопасность – ни к чёрту.
Он смотрит мне в глаза, я – ему.
– Не будем о правах, а? – усмехается обритый. – Без демагогии. Время сэкономим.
– Я готов без демагогии, – киваю я. – Только с кем я имею дело? Вы являетесь в мой дом, начинаете меня допрашивать…
– Расспрашивать… – поправляет обритый.
– Ну да, – говорю я. – На кого вы работаете?
Он вздыхает и крутит головой.
– Всё в своё время, – говорит. – И вы, Дмитрий, не лезьте на рожон. Вы же понимаете, мы так просто не придём… Так что не усугубляйте своего положения.
– Я очень доволен своим положением, – заявляю я. – И вас я не боюсь. Вас видела целая куча людей. Пусть они все трусы, но… В общем, не давите мне на психику.
– Криминальным репортажем, поди, занимались, – усмехается обритый и набирает номер на мобильнике. – Аллё… Да, приехал. Разговариваем… да нет, очень даже интеллигентно.
Он кладёт телефон и начинает готовить кофе.
– Вам сколько ложек, Дмитрий Анатольевич? – спрашивает он. – Я себе только одну. А то мотор троить начнёт…
Пару минут он с довольным видом пьёт кофе, прихлёбывая из чашки, а я сижу на стуле, чувствуя за плечом бугая.
Затем слышу, как открывается входная дверь.
– А вот и мой босс, – говорит обритый.
Я оглядываюсь. Медийный олигарх, муж моей бывшей любви, стоит в проёме двери.
– Растворимый кофе пьёте? – говорит он. – Неужто на хороший не заработали, а, Дима?
Обритый уступает боссу моё кресло. Тот садится и с облегчением отдувается.
– На чём остановились? – спрашивает.
– А мы ещё никуда не двигались, – пожимает плечами обритый. – Только успели договориться, что не будем валять дурака.
– Это хорошо, – кивает олигарх. – Время жалко. Домой хочется. Жена ждёт.
Он глядит на меня совершенно равнодушно, словно не я, а кто-то другой целый год был в любовниках у его жены.
– Итак, Дима, вопрос, – продолжает мой молочный брат. – Что вы делали в Шарме? Кроме того, что отдыхали с девушкой.
– Я ещё на гору Моисея забрался, – отвечаю я.
Олигарх одобрительно кивает и разворачивает передо мной диспозицию.
Они, оказывается, всё про меня знают. Чем я занимаюсь в последнее время, на чём бабки делаю. Поэтому моя поездка в Шарм им, то есть олигарху и Главному, – не понравилась. И они хотели бы всё прояснить и получить все необходимые гарантии.
Ага, – думаю я. Про замминистра – молчок. Попутная проверка: а вдруг я сдуру ляпну что-нибудь, похвастаюсь осведомлённостью.
– Гарантии? – удивляюсь я. – Какие гарантии?
– Гарантии того, – отвечает олигарх, – что вы в Шарме оказались случайно.
– Хотя в это очень трудно поверить, – добавляет обритый.
– А он нам это докажет, – говорит олигарх, ещё раз смотрит на банку с кофе и морщится. – Правда, Дима?
– И как же мне это сделать? – спрашиваю я.
– Со всей возможной искренностью, – советует обритый. – Тебе нужно постараться. Ты должен понять некоторые простые вещи. Стричь цветочных баронов или других жуликов – одно, а лезть в дела, которые касаются государственных интересов, совсем другое…
– Так вы там государственными делами занимались? – спрашиваю я.
– Вы бы бросили свой подростковый гонор, Дима, – устало говорит олигарх. – Или вы от испуга? Дело-то серьёзное.
– Ты приди в себя и сообрази, – добавляет обритый. – Кто ты есть? Журналистик, шантажист…
– Бабник, – хладнокровно добавляет олигарх.
–…ты не должен заблуждаться на свой счёт, ты такая малая величина, что твоё исчезновение с карты мира никто не заметит, кроме твоих ближайших родственников. Ты это понимаешь?
– Понимаю, – киваю я. – И что же вы вдвоём приехали к такой букашке?
– Вы ещё пацан, Дима, – говорит олигарх, – а суётесь во взрослые игры. Я приехал из любопытства. И Люба просила.
Он произносит эти слова без всякого нажима.
– Я проявляю терпение только из-за неё, – продолжает
