Поединщик - Савенков Роман

Самое сложное на полосе оказалось преодолеть участок с бревнами, висящими на цепях. Преодолевать его нужно было по узким мосткам, под которыми был вырыт бассейн, заполненный грязной жижей. Вся трудность состояла в том, что бревна висели под разными углами, и Слиток не раскачивал их взад и вперед, а крутанул каждое так, что они стали вертеться вокруг своей оси. С виду получилось очень даже устрашающе. Бревна вращались с разной скоростью и с треском стукались между собой, разлетаясь в стороны, и было почти невозможно предугадать траекторию их движения. Это был такой древесный измельчитель для человеческой плоти. Риордан видел, как медлили новобранцы, когда делали первый шаг на полосу, как словно от холодного ветра поеживались их шеи. И вот через короткое время некоторые из них, грязные от глинистой жижи, фыркая и отплевываясь, вылезали из бассейна на радость публике. Стало понятно, почему с другой стороны школы народу собралось больше, чем с фасада. Наблюдать за этими ударами и падениями было наверняка интереснее, чем созерцать каждодневный быт солдат и резервистов.

Когда пришел его черед, Риордан легко преодолел частокол жердей, перепрыгнул через ровик с водой и небольшой барьер, взобрался по канату, спрыгнул на барабан, который норовил повернуться и уйти из-под ног, и остановился перед участком с бревнами. По обе стороны от него в нерешительности замерло еще несколько рекрутов, которым совсем не хотелось принимать грязевую ванну. Каждый старался найти какую-то закономерность в движении бревен, чтобы благополучно проскочить эти деревянные жернова. Наконец один из парней выбрал момент и что есть силы рванул вперед. Он балансировал на узком мостике туда-сюда, уворачиваясь от снарядов, а один раз распластался по нему, пропуская летящее бревно над собой. Последние метры ловкач преодолел, нырнув через крутящийся в воздухе деревянный столб, перекувырнулся и встал на ноги, с улыбкой до ушей. Следующему повезло гораздо меньше. Он уже на первых шагах получил толстой жердиной под зад и сверзился с мостика прямо в жижу. За спиной Риордана вырос уже следующий новобранец, поэтому медлить дальше не было смысла. Он двигался рывками, пригибался, отскакивал. Но когда до конца мостика оставалось буквально пару шагов, одно из бревен столкнулось с другим на расстоянии вытянутой руки от его головы. Риордан не стал искушать судьбу. Он оттолкнулся ладонью от торца деревянного снаряда и сам спрыгнул в грязевой бассейн. «И не такой уж он ловкий», – бросил кто-то из зомердагцев, когда Риордан выбирался на другую сторону полосы препятствий. Кавалер и Слиток сделали вид, будто ничего не слышали.

После полосы препятствий одежда половины курсантов была покрыта грязью. В число неудачников попал и Хоракт, а Тиллиер умудрился благополучно проскользнуть по мостику, и теперь он стоял с гордым лицом покорителя бревен.

Слиток дождался, пока ученики образуют какое-то подобие строя, и высказал первые слова за сегодняшний день.

– Занятие окончено, – вышло действительно малопонятно, но смысл все уяснили.

После чего наставник по-приятельски кивнул Кавалеру и удалился в направлении главного здания школы. «Странно, что он ему благоволит. Слиток же из Венбада и должен во всем поддерживать Мастера войны», – подумал Риордан.

За сутки пребывания в Воинской школе он понял, какие распри и интриги будоражат течение ее внутренней жизни. Биккарт затеял масштабную перестройку всей системы. Прав он или нет, Риордан пока не решил, но ведь Овергор проиграл несколько войн, и далее медлить не имело смысла. Нужно было что-то менять, и в первую очередь принципы отбора и подготовки поединщиков. Похоже, что все тут полностью утонуло во взятках, и у талантов не оказалось шансов себя проявить. Скиндар поддержал Мастера войны, а все хозяйственники и те, кто сидел на прикормленных местах, оказались в оппозиции. Но пока король верит Биккарту, тот продолжит гнуть свою линию. Биккарт произвел на Риордана впечатление думающего и решительного человека. Поскольку все поделились на два лагеря, этот процесс, конечно, затронул и самих поединщиков. Кто-то остался привержен старым порядкам, кто-то выступил за новую политику Мастера войны. Касаемо новичков, то в отсутствие гроендагцев верховодить стали столичные парни и ребята из предместий. Наверняка не обошлось без протекции, ведь многие из них – сынки богатеев. Стало быть, Кавалер и его группа тоже против Биккарта. И против них, призывников из Вейнринга, поскольку именно они могут на деле доказать верность принципов Мастера войны. К самому Кавалеру Риордан испытывал смешанные чувства, несмотря на то что тот оказался во вражеском лагере, поскольку со своей должностью старшина справлялся превосходно. Риордан не был уверен, что сам он управился бы лучше на его месте. А Крушитель, что Крушитель – тот просто дуболом, карающая рука Кавалера, он ненавидит выскочку всей душой и сегодня изо всех сил попытается воплотить свою ненависть в удары боевым топором.

– Так, ребята, на сегодня занятия закончены, но нас еще ждет обычная разминка. Топаем к навесу перед амбаром, там для вас уже приготовили кучу поленьев, которые нужно поколоть. Поможем кухне, а заодно отработаем рубящие удары сверху. На каждого, без разницы чистого или грязного, придется по паре десятков поленьев. После все направляются в душевые и смывают с себя пыль, пот и жижу. На кроватях вас ждет новая форма, испачканную оставьте в помывочной, в баке для грязного белья. В два часа обед, далее час личного времени, потом все идут в учебный класс на урок отца Виллайди, – распорядился Кавалер. – Построились в колонну. Бег трусцой.

Обед превзошел все ожидания. Кроме пряного супа, в котором плавали толстые ломти мяса, поварята поставили на стол цельного запеченного поросенка. Каждому желающему в тарелку отваливали здоровенный кус, а внутри поросенок оказался нафарширован кашей, перемешанной с кусочками ливера. И вновь всем раздали настои доктора, только на этот раз они были молочно-белые, с кисловатым и вяжущим вкусом.

– Вот это пир, – восхищался Тиллиер. – Вот это житуха у поединщиков! А почему пойло такое странное? Не то молоко, не то сыворотка.

Ему ответил Варан, который сидел напротив:

– Не знаю, что там за рецепт, но этот настой превосходно восстанавливает силы. И отлично излечивает ушибы. Как бы ты ни вымотался на занятиях, на следующий день будешь словно заново рожденный.

Дертин после экзекуции пребывал в глубокой задумчивости. На вопросы односельчан он отвечал односложно:

– Терпимо. Но лучше без этого.

После обеда они всем Прочным кругом прогулялись по территории школы, еще раз посмотрели на учебные снаряды, совместно поразмыслили, какими способами их лучше преодолевать. Они не боялись опоздать на урок, потому что о его начале их известили ударом небольшого медного колокола, что висел неподалеку от оружейной. Учебный класс оказался просторной комнатой, все стены которой были завешаны разными плакатами, а в углу стоял жутковатого вида манекен человека с ободранной кожей. Риордан спросил у Варана, зачем в классе нужна эта кошмарная статуя, а тот объяснил, что нам нем доктор Пайрам показывает, где находятся жизненно важные органы, куда следует наносить удары и какие места стоит защищать в первую очередь.

– Что беречь, это я и без него знаю, – отмахнулся Тиллиер и выразительно поддернул штаны.

– Удары в пах не запрещены, но считаются бесчестными, – Кавалер услышал их разговор и счел нужным вмешаться. – Поединщик надолго запятнает свое имя, если применит такой прием. Но напугать, сымитировать, выполнить ложную атаку – это совсем другое дело.

Риордан, видя, что старшина группы после обеда пребывает в благодушном настроении, решился задать вопрос:

– Кавалер, а какая у тебя специализация?

Тот посмотрел на Риордана взглядом, каким обычно следят за порхающей по комнате молью, и ответил:

– Меч, как и у тебя. Легкая изогнутая сабля. Рубящая школа боя, – после чего сразу отошел в сторону.

Риордан понял, что момент для примирения пока не наступил.