Мент поганый - Николай Леонов

Организация называлась по-разному: ВЧК, НКВД, МГБ, КГБ, но последовательно семьдесят с лишним лет занималась одним и тем же: обучала и сажала, в результате вырастила профессиональных «наблюдателей» и «следопытов». Нет, к кагэбистам можно относиться по-разному, но следить они умеют. Парни, которые сидят в черной «Волге», даже не удосужились закамуфлировать машину под частника или такси, они из родной конюшни Гурова. Придя к такому печальному выводу, сыщик расстроился и заказал вторую чашку кофе.

Что означают эти игры на лужайке? Вспомнился молодой генерал, который приехал ночью неизвестно зачем и просил «что-нибудь для рапорта». Обычная ведомственная возня? А кто эти генералы, из какого управления? Старая площадь пристраивала своих людей на теплые местечки. Раньше МВД было для них любимым отстойником, но сегодня милиция место не теплое, а горячее, сгоришь без дыма и огня. Можно предположить, что от Гурова ждут результата и хотят принести добычу своими руками. Позвонить Орлову, пусть пришлет за ним машину?

Гуров взглянул на буфетную стойку, на которой стоял белый аппарат. Но он не знал, какова ценность дискет, лежащих у него в кармане, поднимет шум и выложит на стол пустышку, а возможно, и кусок дерьма. Главное другое, почему генералы чужого управления знают о его задании? В конторе не принято на доске объявлений, рядом с приглашением получить талончики на табак, сообщать о секретных заданиях.

Все не так просто, думал сыщик, оглядывая кафешку и прикидывая, есть ли тут черный ход. От утренних генералов и грязной наглой «Волги» сильно воняет. «Вы, коллеги, ничего от меня не получите, пока я не рассмотрю, что добыл».

Пока сыщик беседовал сам с собой, «охотники» вели переговоры с руководством.

– Что-то он валяет дурака, товарищ генерал, болтается по городу, никому не звонит.

– Может, он вас засек? – Генерал помедлил. – Не важно, суньте ему в зубы какую-нибудь легенду и доставьте сюда. Я для молодчика не авторитет, сошлитесь на распоряжение министра.

– Товарищ генерал, товарищ генерал, – торопливо заговорили из машины, – а чего там, по адресу? Бледнолицего взяли?

– Дерьмо, оказал сопротивление, получил пулю, – раздраженно ответил генерал. – Какое тебе-то дело? Выполняй!

Гуров расплатился, зашел в туалет, запасной двери не попадалось, если даже она и существует, видимо, надо пройти через кухню. «Много чести для этих щенков, чтобы я от них убегал и прятался», – решил сыщик. Он вышел на улицу, улыбаясь, так как представил себе ситуацию, в которой окажутся чуть погодя его преследователи: он решил дойти до площади Белорусского вокзала и свернуть налево, к метро, а у «Волги» будет поворот только направо. Сыщик не успел досмотреть юморную картинку, как, пронзительно сигналя, нарушая правила, задом, так как движение по Брестской было односторонним, к тротуару подлетела знакомая «Волга», и из нее выскочил широкоплечий парень лет тридцати.

– Нарушаем, хорошо гаишник отсутствует. – Он улыбался, казалось, за ушами треснет. – Товарищ полковник, мы, ваши ангелы-телохранители, только что получили приказ доставить вас в министерство. Вас ждет министр.

– Ну, если сам министр, лично…

Гуров оглядывал парня с любопытством, отметил, что коллега стоит плохо, непрофессионально, его легко вырубить, против движения «Волга» не пойдет, подумал сыщик, но избрал другое продолжение и рявкнул:

– А ты кто такой?

– Товарищ полковник, я старший…

– Не брызгай слюной, старший, – перебил Гуров, – предъяви документы.

Парень явно обиделся, вынул удостоверение, показал, сыщик выхватил вишневую книжечку.

– Так ты дворнику будешь представляться. – Гуров заметил, что из машины хочет вылезти напарник, ногой захлопнул дверцу, брякнул: – Сидеть! – И внаглую переложил пистолет в наружный карман пиджака.

Из кафе никто не выходил, люди толкались на другой стороне улицы, у Дома кино, так что спектакль проходил без зрителей, разве кто мельком глянул из проезжавшей машины.

– Так, Карякин, значит?

Гуров смотрел на парня, сравнивал с фотографией в удостоверении, даже помял корочки, пытаясь удостовериться в их подлинности. Сыщик, разыгрывая пролог к задуманному спектаклю, вернул удостоверение нехотя, постучал в стекло «Волги», распахнул дверцу, так же тщательно проверил документы напарника, оказавшегося капитаном Дроловым, затем упал на заднее сиденье и облегченно сказал:

– Ну, здравствуйте, парни. Извините, коли обидел, но береженого бог бережет.

Оперативников предупредили, что полковник мужик с норовом, может заартачиться, и они обрадовались, что вопрос разрешился столь быстро.

– Товарищ полковник, мы понимаем, – сказал Дролов, сидевший на переднем сиденье.

– Сейчас такие фармазоны встречаются, – поддержал товарища сидевший рядом с Гуровым Карякин. – Любую ксиву изготовят. Так что вы нам, Лев Иванович, не обиду нанесли, а урок преподали. – Оперативник устроился поудобнее и скомандовал: – Володя, домой!

Водитель свернул на Васильевскую, выехал на улицу Горького. Гуров быстро сказал:

– У меня, парни, просьба. Сугубо мужская: ты, Володя, тоже ничего не слышишь. – Он хлопнул водителя по плечу. – Надо на секунду к ЦУМу подскочить.

– Не положено, приказали…

– Парни! – Гуров всплеснул руками. – Мужики вы или нет? У меня в ЦУМе телка, – он чуть было не подавился этим словом, – работает. Она сейчас сменится, а я вечерком свободный. А телефона у нее нет. Привстанем с капитаном, – сыщик толкнул в спину впереди сидящего, – заскочим на минутку. У моей подруги ноги из подмышек растут… Я же мог и на пять минут дольше обедать?

Оперативники колебались, но водитель на Маяковской перестроился в левый ряд, свернул на Садовое и поехал в сторону ЦУМа, чем и разрешил ситуацию.

Все верно, подумал Гуров, у кого руль, тот и управляет, и, не давая оперативникам времени на размышление, быстро заговорил:

– Болтают, мол, молодые работать не умеют, а вы классно за мной проехали и «сняли» меня профессионально! Молодцы! Сыщики! А вы что же, меня на Ленинском зацепили?

– Раньше, значительно раньше, товарищ полковник, – ответил Дролов, повернулся лицом к Гурову, подмигнул.

– А на Ленинском прокол, – сказал Карякин и вздохнул. – Наши товарищи к этой бледнолицей гниде, что вас на «Мерседесе» катала, заглянули, а он, падла… Подробности, как говорится, письмом, пришили, в общем…

– Баба с возу, – пробормотал Гуров и откинулся на сиденье.

«Романова застрелили. Почему? Он сопротивление оказать не мог. И зачем в квартиру полезли? Его можно было у машины подождать и вежливо взять под руку. Какого агента загубили, а на дискете есть что или нет – неизвестно. Кто-то жжет мосты, теперь, парни, мне с вами уже совсем не по дороге».

«Волга» прокатилась вниз по Петровке, миновала дом тридцать восемь, в котором Гуров прослужил более пятнадцати лет, пугнув окружающих сиреной, вильнула налево и встала у ЦУМа.

– Ну, век не забуду, пошли, капитан, – сказал Гуров и выскочил из машины.

Сыщик взял оперативника под руку, горячо зашептал:

– Только ты об этом деле молчок, пусть я и холостой, но у нас не поощряется.

– Обижаете! – От возмущения Дролов даже приостановился.

– Ладно, извини…

Шагая рядом, плечом к плечу, они проталкивались сквозь толпу гостей столицы, которые не верили, что и тут, можно сказать, в самом сердце Родины, тоже ничего нет. Гуров взглянул на часы – уже семнадцать двадцать.

Если хотите потерять человека и безнадежно утратить его на энное количество времени, приходите с ним в ЦУМ. Когда Гурову требовалось оторваться от назойливого соглядатая, он приходил в большой магазин. В круговерти обезумевших покупателей, шустрых мошенников и орущих детей расстаться с недалеким капитаном было так же просто, как проглотить рюмку водки. Гуров даже стеснялся прямолинейности своей операции, вернее, элементарности трюка, удивлявшего лишь ребятишек-дошколят. Пока они продирались через людскую чащобу, капитан дважды терялся по собственной инициативе, но Гуров, не доверяя случайности, поджидал охранника, чем окончательно усыпил его бдительность. Напротив прилавка, у которого то ли что-то покупали, то ли давили друг друга из чисто спортивного азарта, сыщик остановился, указал на продавщицу, блондинку, лениво шевелившую яркими губами.

– Видишь? Это Тося, подруга моей телки, – прошептал Гуров. – Спроси у нее, где Роксана. Если она уже ушла, назначь им обеим свидание часиков на девять у телеграфа.

– Понял, – выдохнул капитан и ввинтился в толпу.

Гуров проводил его взглядом – так смотрят на утопающего, которого накрыла последняя волна, и начал пробираться к выходу в сторону Пушечной улицы.

Сверкая лакированными боками, «Вольво» стоял на условленном месте. Гуров сел рядом с Юдиным и сказал:

– Поехали отсюда к чертовой матери! Будь все проклято, носков паршивых купить невозможно.