Танкист - Валентин Егоров

- А может быть, мы лучше его отпустим! Что он нам может сделать, мы ведь на тяжелом танке!

В молчании друзей, почувствовав, одобрение своим мыслям, Сергей направился к литовцу и, перочинным ножом перерезав его веревки, просто сказал литовцу:

- Уходи!

Мальцев дополнил мысль своего друга:

- И больше нам не попадайся! Если попадешься, то жалеть тогда уже не будем!

Полицейский сорвался с места, он стремглав помчался к раскрытым настежь воротам базы. Там он остановился, повернулся лицом к парням в красноармейской форме и так, чтобы только они слышали, тихо произнес:

- Ненавижу вас,... отомщу! Всю жизнь буду мстить! - Чтобы тут же скрыться за воротами.

Недоуменно пожав плечами, всякое в жизни может случиться, Мышенков и Мальцев полезли в танковые люки занимать свои места. А Прошка промчался по территории базы, спичками поджигая подготовленные зажигательные фугасы. Парни, приготавливая эти зажигательные фугасы, немного не рассчитали. Огонь, вспыхнувший на базе, сразу поднялся едва ли не до небес. Язык племени начал так быстро распространяться по территории базы, что пламя едва-едва не сожрало с потрохами их прицеп с бочками солярки. Снова выехав на Малиновую улицу, Сергей Мышенков свой КВ снова повернул налево и неторопливо по Вильнюсской лице направился к городским мостам.

А позади танка разгорался большой пожар на городской базе горюче-смазочных материалов.

Прошка снова удобно устроился на танковой орудийной башне, внимательно наблюдая за тем, что происходит по обеим сторонам улицы. До выезда на Вильнюсскую улицу оставалось метров триста, когда на Малиновую улицу начал поворачивать немецкий дозор из трех мотоциклов с колясками и турельными пулеметами на колясках. Дозорные спешили на пожар, поэтому не обратили внимания на то, что за танк им следует навстречу. Немцы полагали, что это следует их, немецкий танк.

Алексей Мальцев мгновенно оценил обстановку, длинной очередью из танкового пулемета он прошелся по немецким мотоциклистам. Экипаж первого мотоцикла сразу же погиб, мотоцикл докатился до забора. Он там остановился, упершись колесом в забор. Второй мотоцикл как-то сразу же вспыхнул ярким пламенем, видимо, пуля попала в топливный бак, загорелся бензин. Рулевой этого мотоцикла успел соскочить с сиденья и убежать, а пулеметчик поник головой. Он шевелился даже тогда, когда пламя начало лизать его лицо. Третий же мотоциклист проявил чудеса вождения, он сумел развернуться на таком малом пятачке, что этим удивил танкистов, чтобы тут же скрыться за поворотом на Вильнюсскую улицу.

Встречный бой вылился в одну пулеметную очередь, которая, по всей очевидности, была услышана жителями Пабраде. Улицы и дворы городка в мгновение ока опустели. Городок словно вымер, на его улицах не было видной ни единой души.

КВ дошел до поворота на Вильнюсскую улицу и, объезжая стороной горящий мотоцикл, повернул налево. Так же неторопливо, со скоростью, примерно, тридцать пять километров, танк почапал по направлению к мосту через реку Жеймяны. Через двадцать минут его движения, сзади танка и по его сторонам замелькали какие-то кавалеристы, которые прямо из седел принялись из винтовок палить по танку. А один кавалерист умудрился прямо из седла вести огонь из ручного пулемета по тяжелому советскому КВ.

Присмотревшись, Прошка, который из-за этого обстрела был вынужден спрыгнуть на свое командирское место в танковой башне. Оттуда он увидел, что это были конные литовские полицейские. Он нагнулся, чтобы вытащить старый, добрый МГ34, поставил его на башню и парой коротких очередей охладил пыл этих молодцов джигитов. Некоторое время еще продолжалось это непонятное и по сути дела бессмысленное преследование вражескими кавалеристами советского тяжелого танка. Но вот впереди по Вильнюсской улице показалась баррикада, сооружавшие ее, видимо, местные литовцы тоже начали разбегаться, когда увидели приближающийся танк. КВ уверенно разметал баррикаду и повернул направо по направлению одного из городских мостов.

В какой-то момент ИскИн Прошки отметил странное шевеление по левой стороне улицы от движения их танка.

Присмотревшись более внимательно, Прошкин увидел в полутора километрах немецкое штурмовое орудие StuG III{4}, ИскИн тут же принялся бормотать о технических данных по вооружению этого штурмового орудия, поставленного на танковые шасси. Прошка и Мальцев поняли, что по штурмовому орудию лучше стрелять с 1000 метров, но и орудие Арт-штурма, так красноармейцы прозвали это штурмовое орудие немцев, становилось опасным с этой же дистанции. Сережка Мышенков чуть-чуть подкорректировал направление движение танка, теперь КВ двигался строго по направлению на Арт-штурм. Немцы теперь могли стрелять по КВ только в лобовую броню. Всем троим парням, членам экипажа КВ, показалось, что время сильно замедлило свой бег в этом первом для них танковом поединке. Минута проходила за минутой, расстояние между машинами медленно сокращалось.

У членов экипажа немецкого Арт-штурма первыми не выдержали нервы. Прошка хорошо видел, как ствол немецкого орудия полыхнул пламенем выстрела, тут же набатным колоколом прозвенела башня. Снаряд в 75 мм немецкого штурмового орудия не пробил лобовой брони советского КВ. Тут же последовал выстрел орудия КВ, нервы лейтенанта Мальцева также не выдержали напряжения боем, лейтенант чуть-чуть поспешил со своим ответным выстрелом. К тому же он совершенно не ожидал, что Арт-штурм сразу же после своего выстрела поменяет позицию. Немецкий экипаж это сделал, а советский 76 мм снаряд попал в литовский дом, перед забором которого до этого стояло немецкое штурмовое орудие. После взрыва в доме танкового снаряда, из дома послышали крики и вопли, на улицу начали выскакивать взрослые литовцы и их дети.

- Блин, - мысленно вздохнул Алексей Мальцев, - а я не ожидал, что промахнусь в свой первый выстрел по немецкому танку.

"Ц... и... н... к" снова послышалось в ушах танкистов касание немецким снарядом лобовой брони КВ. Это StuG III дал второй выстрел по КВ, лобовая броня которого снова выдержало прямое попадание снаряда немецкого штурмового орудия.

Артиллерийская дуэль продолжалась!

Правда, экипаж КВ, впервые участвуя в танковом бою, несколько запаздывал с ответными выстрелами из орудия и, почти не маневрируя, сближался с противником.

- Ну, блин, тогда держись, немецкая харя!

Мысленно пробормотал Лешка Мальцев, который снова прицеливался из своего орудия. Сейчас расстояние между противоборствующими танками сократилось до девятисот метров. В какой-то момент он нажал педаль выстрела, громыхнуло танковое орудие, над Арт-штурмом появился дымок.