Молитва господня - Митрополит Федченков

Какое страдание! Какое несчастие!.. И как мы осмеливаемся желать себе страданий и искушений? Не нужно, не нужно! Наоборот, будем благодарить Бога, что с нами нет этого!.. Вон родители ребен ка хотели бы “в отчаянии в несколько раз более проболеть”, чем он… Так тяжко им!

Нет, нет, люди! Не просите себе искушений!.. Но что же им делать? Что сказать? Как помочь?.. Вот и думаешь… Слава Богу, что хоть сострадаешь им немного… Да что из того?! Им – не легче!.. Я – бессилен… И не знаю, зачем Божий Промысел прислал мать (на прошлой неделе) ко мне? И ещё она прийдёт, по моему приглашению, во вторник. А что я скажу ей?! Бедная!

Молиться бы нужно, чтобы Господь Сам, по всемогуществу Своему, помог бы или… Польза хоть мне: больше сострадаешь “братьям”… И ещё думаешь: какие бесы злые! Мучают несчастных людей! И тогда немного поймёшь: какой род человеческий несчастный! Весь мир – несчастный, бедный! Вся история его – войны, стихии природные, болезни, беды, бесы… Жалеть нам нужно друг друга. Семья ведь одна… И недаром сказал опять Господь: “Не введи нас”, а не меня лишь одного… Все мы несчастные… И должны сочувствовать всем, всему человеческому роду… А мы?

Потому и Господь пришёл избавить нас именно от власти “князя мира сего”…

Но об этом в последнем прошении… А вот что же сказать мне бедной матери? Конечно “сказать-то” не трудно, но вот что “сделать” ей? Как помочь? Пока хоть помолюсь за них… Господи, спаси их!

И вдруг пришла мысль: “А может быть, всё это нужно им? Может быть, полезно в духовном смысле?” – Тогда остаётся сказать: “Не наша воля, а – Твоя да будет!”

Другие в подобных случаях советуют: святой воды подливать в пищу незаметно, особенно причащать Святых Христовых Таин… Тем более, что, как пишет мать, прежде это помогало больному (“дорого” было). И ещё думается: как должны мы благодарить Бога, что с нами так не бывает! Слава Богу!

Как счастливы те, которые здоровы… За одно это нужно благодарить! Да болезни телесные ещё куда легче, чем душевные, бесовские искушения!.. Читать о них – и то тяжко! А мучиться в них? И как счастливы христиане, что они избавлены от таких мук!

И хорошо ещё, что есть такие больницы, куда можно поместить этих страждущих, мучимых врагами и мучающих своих ближних!

Кстати, посоветую ей – непременно оставить ребенка в больнице, а не брать его оттуда: иначе и сам замучаешься и даже расстроишься душевно… Но посещать их – должно!

Припоминается случай. Я жил в Париже. И мне пришлось посетить больницу душевно-больных. Там их было до 5000. Целый городок. Я зашёл к доктору-директору. Он принял меня очень любезно и скромно. И, между прочим, грустно сказал: “Монсиньер! (Владыко!) Я с ними и сам начинаю с ума сходить! Помолитесь о мне, монсиньер!” Жив ли он? Это было лет 25 тому назад… Спаси его. Господи!

…Нужно попросить и наших знакомых (Глинскую пустынь, монастырь Рижский, здешних трёх священников) молиться за всех их…

Вот и мы должны молиться тоже. А после всего этого – следует отдать всё на волю Божию.

Кто знает, может быть, лучше ему умереть уж? Бог знает, что было бы из него дальше?

А родителям нужно терпеть да каяться в прошлом. Может быть, это и от наследственности, как пишет мать? И это бывает ведь! Да и часто! Господь говорит: “Я – Господь Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до треть его и четвертого рода, ненавидящих Меня и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои” (Исх. 20, 5-6; Чис. 14, 18; Исх. 34, 7-9). И это терпение вменится во спасение и родителям, и детям… Да и нам… Да, да!.. И нам, грешным! Вот какие мысли пришли по вопросу страждущей семьи…

Пришла и ещё мысль: хорошо ли делаю я, что не принимаю в дому никого, кроме редких знакомых?.. Или это смиреннее, чем принимать и страждущих? Но молиться за них должно бы… Надобно завести бы особую книжечку для имён таких…

Но и скорби такие ныне необходимы: они хоть отрывают от безбожного направления и обращают к Богу иных…

А будет ещё хуже, как сказано: люди при конце мира “хулили имя Бога… и не вразумились, чтобы воздать Ему славу… они кусали языки свои от страдания, и хулили Бога Небесного от страданий своих и язв своих, и не раскаялись в делах своих” (Апок. 16, 9-11)… Тогда уж нужно всецело положиться на волю Божию. Ведь будут же и вечные мучения… Не нашего ума это дело!

Последнее прошение (седьмое):

“Но избави нас от лукаваго”

Это – последнее прошение Молитвы Господней. Первое было о Боге Отце, а последнее – об избавлении от лукавого. Кто подразумевается под “лукавым”? Греческое слово – “панирос” означает и зло, и злого. Но как и в общем обычае у нас принято разуметь под этим словом – лукавого духа, т. е. диавола, так и в слове Божием под “лукавым” большею частью разумеется наш враг, диавол с его бесами. Например, в притче о сеятеле говорится, что семя “упавшее при дороге”, поклевали птицы (Мф. 13, 4). Сам Господь истолковал эти слова так: “Приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его” (Мф. 13, 19). Здесь совершенно ясно, что под словами “приходит лукавый” – который как-то непостижимо “похищает” у нас слово Божие – разумеется диавол. В том же толковании Господа разумеются под “плевелами – сыны лукавого”, в противоположность “доброму семени – сынам Царствия” (Мф. 13, 38).

И в Посланиях также видно, что под этим именем разумеется не общее понятие зла, а некто злой, лукавый. Например, в 1-м Послании Иоанна Богослова читаем: “Всякий, рожденный от Бога, не грешит; но рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему” (1 Ин. 5, 18). Совершенно ясно, что сказано “лукавый”; если же подразумевалось бы под этим “зло”, то сказано было бы “лукавое”. Также и у апостола Павла под словом “лукавый” (Еф. 6, 16) разумеется – враг, “диавол”, потому что в этом отрывке он говорит не о человеческой борьбе, а о борьбе против “козней диавольских”, против “духов злобы поднебесных” и против “всех разженных стрел лукавого” он и велит нам “стать” (Еф. 6, II—17).

Самое большее, можно было бы разуметь злого человека, но никак не нравственное зло. Однако, при указанных объяснениях нам обязательно должно разуметь диавола и бесов. Иначе, как бы мог “приходить лукавый и похищать посеянное” слово Божие, если бы он был только человек? Конечно – как мы и говорили прежде – и действия диавола таинственны в этом деле “похищения” слова; но всё наше христианское учение безусловно учит, что он, как дух, имеет способность “соприкасаться” (1 Ин. 5, 18) с нашей душой; человек же может лишь отчасти действовать на другого не непосредственно, как враг, а – через слово. Впрочем, иногда и человек может влиять на другого через взор свой, “передавать” мысли свои, а тем более – лукавый. Он и прямо называется “диаволом” (Мф. 13, 39). И люди, находящиеся под его воздействием, называются “сынами диавола”: “Вы, – говорит Господь иудеям, – делаете дела отца вашего… а ваш отец – диавол” (Ин. 8, 41, 44). Савл, он же и Павел, исполнившись Духа Святого и устремив взор на Елима волхва, который противился им, когда проконсул Сергий Павел “пожелал услышать слово Божие” от Савла и Варнавы, сказал: “О, исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних?” (Деян. 13, 7-10). И вообще, говорит Иоанн Богослов, “кто делает грех, тот от диавола”, и потому они называются “детьми диавола” (1 Ин. 3, 8, 10). И Иуда, “когда диавол уже вложил в сердце” его предать Господа (Ин. 13, 2), то он имел лишь намерение сделать это; но когда он принял, по неверию своему, не Тело Христово, а простой “кусок хлеба”, то лишь после вкушения его, “после сего куска, вошел в него сатана” (Ин. 13, 26, 27). И Иуда окончательно сделался пленником его – от предательства до повешения (Мф. 27, 5).

Итак, ясно, что Господь в последнем прошении Своей молитвы учит об избавлении нас от диавола, или сатаны.

Перейдём теперь к другим размышлениям о нём.

Прежде всего нас интересует само слово “лукавый” – в приложении к диаволу. Почему Господь назвал его этим именем? Греческое слово “панирос” значит: и злой, и плохой, и лукавый. Таким – думается нам – Спаситель наш назвал его в противоположность Богу, Отцу Своему. Как мы знаем, Господь Иисус Христос сказал об Отце: “Никто не благ, как только один Бог“ (Мф. 19, 17). Благость Божия здесь употребляется в смысле совершенства (Мф. 5, 48), святости (Евр. 4, 7) и, в частности, любви (1 Ин. 4, 16), ибо любовь есть “совокупность совершенства” (Кол. 3, 14). А диавол назван злым, плохим и лукавым, потому что в нём ничего этого нет, – “нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи” (Ин. 8, 44). Иногда, и нередко даже, и это “не удивительно”, “сам сатана принимает вид ангела света” (2 Кор. II, 14). Диавол вообще значит – “клеветник”, провокатор, обманщик, так он обманул прародителей в раю и теперь над нами нередко действует под “видом” добра, а не как Господь-Истина: “Все пути Господни – милость и истина” (Пс. 24, 10; Пс. 118, 86, 90, 128; Ин. 7, 28; 14, 6; 1 Ин. 5, 6; Откр. 3, 14). А диавол извращает истину. Поэтому и переведено греческое слово – “лукавый”, от слова “лук”, “лука”, т. е. изогнутое дерево, притом – стреляющее, ранящее, убивающее. И русское слово лукавый – т. е. хитрый – говорит о том же извращении правды. И люди, подобные диаволу, искажают её злонамеренно.