Любовь Викинга (СИ) - Ривн Анна

Как только королю стало лучше, и я не поняла, что опасность миновала, я позволила Ронану уложить Карла на кровать. Заботливо обтерев его лицо и грудь мокрой мягкой тканью, попросила Агнис с ним посидеть, пока мы с Ронаном будем выяснять, кто захотел меня отравить. Виновница сразу же нашлась за дверью спальни, замерев бледной ветошью с немигающими глазами. Похоже, она была в шоке, от того, что произошло по ее вине.

— Отведите, леди Бланш в ее комнату и заприте, — Приказал Ронан воинам короля. — Также объявите всем, что короля удалось спасти, благодаря усилиям, леди Виктории. Ганс скажи подданным, что прием окончен. Как только королю станет лучше, мы откроем ворота замка.

Вернувшись в комнату, где находился сейчас Карл, устало скатилась по стеночки на пол. Сил пройти даже пару шагов до его кровати совсем не было. Появившийся в дверях Ронан, заботливо поднял меня на руки и отнес к Карлу на кровать, после чего быстро покинул комнату, сославшись на срочные дела. Агнис, добрейшей души человек, распорядилась о том, чтобы мне принесли что-нибудь поесть. И после того, как я проглотила последний кусок и запила его водой, девушка заговорила:

— Спасибо тебе за то, что его спасла. Он хороший правитель.

— Я знаю, — устало улыбнулась я ей, ложась на подушку. — Поэтому и спасла.

Больше ничего не говоря, Агнис вышла из комнаты, оставив меня с Карлом наедине. Уложив свою голову мужчине на грудь и накрыв нас обоих теплым покрывалом, я быстро провалилась в сон без сновидений.

Вставать не хотелось совершенно. Слишком выматывающим был последний месяц моей жизни, который я провела практически на ногах. Сначала смерть Лейва, затем битва с Хель, а после мое похищение и долгая дорога по морю. Со временем я стала замечать, что мне было приятно общество короля Франции и его отношение ко мне и к своим подданным. Он был суровым и справедливым, но в то же время милосердным и добрым. Достаточно было видеть восхищение и преданность в глазах воинов и простых прохожих, когда мы проезжали мимо них, направляясь в Париж. Его все любили… кроме меня.

Я не знала, почему так. Сердце противилось впускать еще одного мужчину в свои глубины, будто со смертью Лейва его вырвали из груди и забрали с собой в чертоги Валгаллы. Карл мне очень нравился как человек, как друг и как мужчина. Он больше не приставал ко мне с поцелуями и предложениями постельного характера. И это почему-то злило меня и приводило в замешательство. Мне хотелось близости с ним, но я не могла решиться на это.

— Просыпайся, мой Ангел, — услышала я голос Карла у себя над ушком.

— Не хочу, — недовольно буркнула я, перевернувшись на другой бок. — Ты из меня вчера все силы высосал. А я женщина слабая и беззащитная, мне сейчас вредно нервничать.

— Кто-кто, но ты точно не слабая и беззащитная, — тихо рассмеялся Карл. — Почему ты меня спасла? Ведь могла уже сейчас быть свободной от моего внимания.

— Ты так с утра решил пошутить? — подорвалась я с кровати, нервно поправляя свое помятое платье. — Если ты хотел добровольно умереть, так моргнул бы, я бы не разводила бы вчера здесь бурной деятельности!

— Почему? Просто ответь мне, — упрямо гнул свою линию этот вымогатель, крадясь ко мне с другой стороны кровати.

Вот как мне ему объяснить, что по-другому я бы не могла поступить. Такие люди как он должны жить и вдохновлять других. Ну не могла я ему сказать, что он стал мне очень дорог, не как друг, а как мужчина. Я боялась в этом признаться не только ему, но и в первую очередь себе. И вообще, кто такие вопросы с утра задает не проснувшейся до конца женщине?!

— Не могла я поступить иначе! Кто бы потом правил бы твоей страной? — решила я перевести разговор в другое русло.

— Не увиливай женщина! В последний раз спрашиваю, почему ты так поступила?

Вот ведь деспотичный француз! И что он ко мне пристал со своим «почему»? И это их фишка с Лейвом «женщина», прям на корню все рубит. Достали! Хотела уже высказаться на его счет, но резко сдулась. Такой взгляд у него был, что невысказанные слова встали поперек горла. Заговоренный блин, ей богу!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Подошла к нему и просто обняла за талию. Такой теплый и надежный, что хотелось замереть с ним в этой позе и стоять пока ноги не заболят. Тяжело выдохнула и уткнулась носом ему в грудь.

— Я бы не простила бы себе, если не попыталась бы тебя спасти. За последнее время ты стал мне очень близок. Ты сильный, надежный и любишь меня такой, какая я есть. Прости, что не могу ответить тебе взаимностью. Мне сейчас очень тяжело свыкнуться с мыслью, что, по сути, в этом мире я осталась одна. Ты не знаешь моей истории, и я вряд-ли ее тебе расскажу. То, что было в прошлом пусть там и останется. Я не знаю, как мне жить дальше, куда идти и на что жить. В твоей стране я впервые, мне сложно здесь приспособиться. Со временем я освоюсь, но пока у меня сейчас совсем другие дела, которые требуют все мое внимание и все мое здоровье. — Быстро проговорила я, после чего отошла к окну и посмотрела на улицу.

Тишина в комнате была осязаемой. Мне даже показалось, что в помещении я нахожусь одна, но глухие уверенные шаги за спиной, быстро развеяли мои предположения.

— Я так жду того дня, когда ты ответишь мне взаимностью, мой Ангел. Спасибо за искренность, как бы она не была для меня тяжела. Я очень благодарен тебе за свое спасение, ведь если бы не ты, меня бы не было уже в живых. Пока ты спала, Ронан мне все рассказал. Завтра на рассвете Бланш будет казнена за попытку убить короля Франции.

Я слышала по голосу, как ему было сейчас тяжело. Предательство жены сильно задело его чувства. Но ведь она не хотела навредить ему, ее целью была я.

— Но ведь это не правда. Она меня хотела отравить, не тебя.

— Покушение на тебя, это то же самое, что лишить меня жизни, — зарычал Карл, крепко обнимая меня за плечи, — Она предала мое доверие и будет за это наказана.

Сурово, но справедливо. Ведь никто не знает, как может поступить женщина, которая любит.

— Кушать хочется. Нас сегодня вообще будут кормить? — Спросила я, оборачиваясь к нему в его руках.

— Для этого я тебя и разбудил. Ведь знаю, какая ты несговорчивая и злая, когда голодная, — рассмеялся этот невозможный мужчина, целуя меня в лоб.

— Тогда мне нужно переодеться и умыться.

* * *

Замок короля Франции стоял на ушах. Столько народу наводили на меня раздражение и дикую усталость. Все началось едва мы вышли из покоев. Франки были очень счастливы, что их король остался жив. По этому поводу решили организовать очередной бал. Видя мой настрой, Карл громко рассмеялся и прижал меня к себе на виду у всех. Взгляды присутствующих меня нервировали и раздражали. Вырвавшись из сильных королевских рук, быстро вышла за дверь тронного зала и пошла на кухню. Благо еще в первый день узнала, в какой части замка она располагалась. Но больше всего мне хотелось принять ванну и переодеться в любимые брюки и рубашку. Платье конечно было красивым и удобным, но сейчас оно выглядело как непонятное помятое нечто.

Заметив по коридору знакомую дверь, быстро вошла вовнутрь и плотно притворила за собой дверь. Королевские покои выглядели по-королевски. Огромная площадь покоев Карла делилась на четыре, разных по размеру, помещения. Сначала была гостиная, обставленная изысканной резной мебелью и небольшим столом посередине. Из окон открывался потрясающий вид на реку, где сейчас плыли маленькие рыбацкие лодки. Окна в гостиной были широкими и высокими, что вносило в общую архитектуру помещения много света. Возле стен стояли шкафы заполненные книгами в твердом переплете. Здесь было очень уютно и как-то по-домашнему. Справа от входа располагалась дверь в спальню, слева в гардеробную и умывальню.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Прошла в гардеробную и взяла свои вещи, которые вчера развесили здесь слуги Карла. Так как меня украли практически голой, вещей у меня с собой не было. Все мне нужное король Франции приобрел мне еще в порту острова Линдисфарн. Воспоминания о землях норманнов вызвали в моей груди болезненный спазм. Я вспоминала о той суровой холодной земле все те дни, что была в пути по морю, как и богов викингов. На Одина я была особенно зла. От него по-прежнему не было никаких вестей. Скандинавский бог был мне должен. Но это с одной стороны, а вот с другой, если Один перенесет мою сестру в это время, где мы будем с ней жить в дальнейшем? На шее Карла?