Шесть извилин под фуражкой - Михаил Серегин

Как только Садюкин скрылся за деревьями, растущими по другую сторону забора, курсанты бросились за ним. Однако уже через минуту они поняли, что потеряли след, особенно когда шагов через десять обнаружили развилку.

– Я же говорил, – в сердцах воскликнул Андрей, – надо было за ним по пятам идти. Как теперь узнать, куда он пошел?

– Дяденьки, а вы кого ищете? – раздался откуда-то сбоку писклявый голосок.

Ребята повернули головы в том направлении и увидели выглядывающего из-за ближайшего дерева рыженького мальчишку лет шести-семи в спортивном костюме с игрушечным автоматом в руках. Ребенок, по мнению курсантов, опасения не внушал, а потому Андрей, подойдя поближе, наклонился и спросил:

– Тебя как зовут?

– А вам зачем? – задал неожиданный вопрос мальчонка.

– Чтобы я знал, как к тебе обращаться, – ласково пояснил Андрей.

Паренек подумал, почесал рыжую макушку и выдал:

– Нет, имени своего я вам не скажу, а звать вы меня можете Джоном.

– Ну, хорошо, Джон, – стараясь сохранять спокойствие, кивнул Андрей. – А не видел ты тут дяденьку в милицейской форме?

– А он вам зачем? – чувствуя собственное превосходство в сложившихся обстоятельствах, допытывался Джон.

– Какая тебе разница?! – неожиданно взорвался Пешкодралов. – Раз спрашивают, значит, отвечай.

– Пытать будете? – мальчишка исподлобья глянул на курсантов. – Я ничего вам не скажу.

– Ну что ты, никто тебя пытать не будет, – успокоил его Андрей, делая знак Лехе, чтобы тот не вмешивался. – Мы просто так играем в эти… в «Казаки-разбойники», – вспомнил он детскую игру.

Однако Джон, относясь к самому младшему поколению, то ли такой игры не знал, то ли знал ее под другим названием, недоверчиво глянул на ребят и сказал:

– Врете вы все. Вы бандитов ловите.

– Ну, хорошо, – согласился Андрей. – Если ты так хочешь, то считай, что мы ловим бандитов.

– Тогда я своих не выдаю, – мгновенно ощетинился рыжий.

– Ну все, мое терпение кончилось, – выдохнул Пешкодралов, затем кинулся к мальчишке, схватил его за ухо и прошипел: – Говори, куда дядька в форме пошел.

Такого хода со стороны противников Джон никак не ожидал, а потому, позабыв про то, что он бандит, среагировал чисто по-детски, то есть всхлипнул и запищал:

– Дяденька, отпусти, я все скажу.

– Ну, говори, – Леха чуть отпустил детское ухо.

– Он вон туда побежал – ткнул Джон грязным пальчиком в сторону частного сектора.

– Вот так бы сразу, – мгновенно подобрел Пешкодралов, отпуская ребенка.

А тот, отбежав от своих мучителей на приличное расстояние, прошипел: «Я вас еще достану» и скрылся за деревьями.

– Ну и дети пошли, – вздохнул Андрей. – Ладно, бежим влево.

Джон, как это ни странно, не обманул, потому что через несколько минут курсанты и в самом деле увидели шествующего между одно– и двух этажными частными домами Фрола Петровича.

– Так что там с тобой в комнате Садюкина случилось? – на ходу начал выспрашивать у брата Антон. – Мы-то думали, что ты погорел, когда в окно свалился.

– Я тоже так думал, – хмыкнул Андрей. – Только они в тот момент, на мое счастье, до комнаты еще не дошли. А я за это время как раз под кровать успел спрятаться. Однако не это главное. Самое важное то, что они, похоже, действительно похитили Мочилова и где-то заперли. Садюкин так и сказал, мол, нечего молодежи вперед лезть, таких выскочек, говорит, запирать надо, чтобы почувствовали, каково одному без поддержки и помощи.

– А при чем тут выскочки? – не понял Пешкодралов. – Мочила, конечно, помоложе Садюкина лет на десять, но ведь вперед него он никогда и не лез, по крайней мере по службе.

– Я вам еще самого главного не сказал, – переводя дух, вспомнил Андрей. – Тут не в службе дело…

– А в чем? – нетерпеливо поторопил его Антон.

– Помнишь, что нам бабуля говорила про женщину? – глянул Андрей на брата.

– Неужели она оказалась права? – ахнул Антон.

– Вот именно. Тут замешана женщина и, судя по всему, сейчас Садюкин направляется именно к ней.

– А вот это уже становится интересно, – покачал головой Леха. – Хотя я всегда говорил, что от женщин одни только беды.

– Не всегда, а со вчерашнего дня, – усмехнувшись, поправил его Антон.

– Неважно, – махнул рукой Пешкодралов. – Главное, что я прав.

Садюкин тем временем миновал частный сектор и свернул на следующую улицу.

– Что-то места здесь слишком знакомые, – зародилось в душе Лехи какое-то смутное подозрение.

– Конечно, знакомые, – согласился Антон. – Мы на этом участке с Андреем раз пять дежурили.

– Нет, я не про дежурство, – покачал головой Леха. – Тут другое.

Курсанты, по пятам следуя за своим преподавателем, свернули на следующую улицу, и тут Пешкодралов вспомнил:

– Да на этой же улице Залипхина живет! То-то мне это место знакомым показалось. А вон и ее дом… Ого, Садюкин, кажется туда и идет.

– А ты откуда знаешь адрес Залипхиной? – удивленно воззрились на него близнецы.

– Да занесло как-то… – смутился Леха и замолчал, припоминая тот страшный для него самого визит.

Волею судьбы Пешкодралов действительно попал как-то в квартиру Домны Мартеновны, которая, увидев молоденького курсанта, сразу же в него влюбилась. В отличие от Мессира, который любую особь мужского пола, будь то человек или любое другое млекопитающее, воспринимал как нахального оккупанта и мгновенно давал отпор, используя клыки и когти. Вот их-то на себе и испытал бедный Леха. Тогда он насилу удрал от озверевшего кота и его любвеобильной хозяйки.

– Так, кажется, я начинаю понимать, что происходит, – задумчиво проговорил Андрей. – Веня говорил, что у Залипхиной новый бзик случился, как будто у нее там какой-то то ли раб, то ли господин появился. Но мне кажется, что это как раз и есть наш Глеб Ефимович.

– А при чем здесь Садюкин? – недоумевал Леха.

– Это мы как раз и должны выяснить, – отозвался Андрей. – Есть предположение, что и Мочилов, и Садюкин питают некоторые чувства к госпоже Залипхиной.

– Фу, она же старая и чокнутая, – сморщился Леха.

– Это для тебя она старая, – не согласился Андрей, – а для них, может, очень даже ничего, хотя она и со странностями. Вполне возможно, что Домна Мартеновна отдала предпочтение более молодому своему поклоннику, то есть Мочиле. Садюкину это не понравилось, вот он и решил соперника устранить, то есть убрать его с дороги на время, чтобы расположить к себе Залипхину.

– Хорошее предположение, – согласился Антон. – Но тогда почему Залипхина говорила о каком-то там пленнике?

– Вот этого я не знаю, – честно признался Андрей, чувствуя, что в его предположении действительно очень много несостыковок. – Короче, – решился он, – надо меньше разговаривать и больше действовать.

– Что мы будем делать? – с готовностью отозвался Пешкодралов.

– Раз Садюкин потащил с собой спиртное, значит, они будут пить. Надо дождаться, когда они выпьют достаточно, а потом проникнуть в квартиру и посмотреть, что там происходит.

– Я проникать отказываюсь, – сразу воспротивился Пешкодралов. – Я эту Залипхину на дух не переношу, а потому к ней в дом не пойду.

– Ладно, это мы возьмем на себя, а ты подстрахуешь нас возле подъезда, – решил Андрей, и Антон согласно кивнул.

Леху такое решение вполне устраивало, а потому он не стал больше противиться.

– Только знайте, что у Залипхиной еще кот есть, такой же чокнутый, как и его хозяйка. Держитесь от этой зверюги подальше, – напутствовал он братьев.

– Не волнуйся, – успокоил его Андрей. – Этаж какой?

– Второй, квартира направо от лестницы, – дал точный адрес Пешкодралов.

Под бдительным прикрытием Лехи близнецы Утконесовы вошли в подъезд, поднялись на второй этаж и нашли нужную дверь. Она вся была изрядно ободрана, создавалось впечатление, что кто-то усердно водил по ней граблями. Пол возле двери покрывали клочки шерсти, бумаги, тут валялся даже какой-то странный предмет, сильно напоминающий кошачий зуб.

– Ну и грязь, – брезгливо сморщился Антон. – Как будто здесь коты дрались.

– Ага, или люди с котом, – вспомнив напутственные слова Пешкодралова, поддакнул Андрей.

Но тут с другой стороны двери послышались шаги, и братья мгновенно обратились в слух.

Домна Мартеновна с самого утра находилась в прекрасном расположении духа. Проснувшись очень рано, то есть в двенадцать часов дня, потом что раньше двух она вообще не вставала, Залипхина сладко потянулась и хриплым со сна голосом сказала:

– Ах, я чувствую, что сегодняшний день полностью изменит мою одинокую и такую печальную жизнь.

– Мя-а-у, – подтвердил из ванной запертый там еще со вчерашнего вечера Мессир.

Домна Мартеновна поднялась, прошлепала босыми ногами к окну и распахнула его, вдыхая свежий утренний воздух.

– Мя-а-у, – снова раздалось из ванной.

– Ах, Мессир, не кричи и не требуй у меня, чтобы я тебя выпустила. Хоть я и нашла свою брошечку, но из-за тебя претерпела столько страха и унижений, что просто не в силах так быстро тебя простить.