Старая ратуша - Роберт Ротенберг

— И что же это? — поинтересовался Кенникот. Чтобы получить ответ, нужно было игнорировать шутливый тон Хоу.

— Безумие! — воскликнул Хоу. — Только сумасшедший мог отказаться от такой сделки.

Пятнадцать минут спустя они, покинув лабораторию, уже сидели за столом Хоу. С одной стороны стоял монитор компьютера, с другой — забитый бумагами картотечный шкафчик. Четверть стола занимал большой аквариум с тремя экзотическими рыбками.

— Познакомьтесь: Зевс, Гусыня и Развратник,[27] — показал на рыбок Хоу. — Более ненормального языка, чем английский, в мире не найти: один и тот же звук пишется тремя разными способами. Мой бедный дед пятнадцать лет проработал на железной дороге, жены почти не видел, но так и не научился ничего правильно произносить.

Кенникот улыбнулся. Он заметил под столом портфельчик и рюкзак судмедэксперта.

Хоу включил компьютер, загрузил страницы — теперь на них были четко видны отпечатки — и распечатал их. У него на столе уже лежали копии отпечатков пальцев Кэтрин Торн и Кевина Брэйса. У Брэйса отпечатки взяли во время ареста, у Торн — во время аутопсии. Отыскав среди беспорядка на столе круглое увеличительное стекло на штативе, он стал рассматривать отпечатки Брэйса.

— Эй, посмотрите-ка сюда, молодой человек. — Хоу чуть отодвинулся, чтобы Кенникот мог посмотреть через лупу. — Видите линию на большом левом пальце Брэйса? Это старый шрам. Обратите внимание на морщинистую кожу вокруг.

Кенникот посмотрел в увеличительное стекло и сразу увидел старую рану.

— Когда Брэйсу было около двенадцати, отец ножом порезал ему лицо, — сказал он. — Это могло остаться с тех времен?

— Кожа ничего не забывает. — Обычно шумный, Хоу на этот раз говорил тихо. — Ранение получено при самозащите. Видимо, пытался остановить руку с ножом.

Кенникот оторвал взгляд от увеличительного стекла. Хоу листал контракт. Там было семь страниц.

— Обратили внимание, как мало отпечатков на внутренних страницах? Люди обычно смотрят начало и конец, — забормотал Хоу.

— Логично, — согласился Кенникот.

— Я нашел еще два отпечатка. — Он пролистал до последней страницы. — Здесь, внизу, где должна стоять подпись. Видите большое пятно? Это не палец. Мы называем это писательской рукой. — Словно взяв ручку, он продемонстрировал, как это получается. — Такое часто встречается, когда люди что-то подписывают. Могу поспорить, это наш толстосум — Ховард Пил. Как раз возле его подписи.

— Тоже логично, — вновь согласился Кенникот.

Хоу вернулся к первой странице.

— А это какой-то другой отпечаток. Такой же есть и на третьей странице. Возле той строки, где говорится о зарплате в миллион долларов. Посмотрите сами. — Он положил на отпечаток лупу.

Кенникот наклонился.

— Там словно два полукруга, а не один, — заметил он.

— Эй, молодец. Это называется «завитки пальцевых узоров». Если их два, как здесь, и они расходятся в разных направлениях, их называют двойной петлей. Это встречается лишь у пяти процентов людей.

Хоу тут же отсканировал отпечаток и отправил его в центральную базу данных. Примерно через минуту он уже получил ответ с наиболее вероятными совпадениями — там были не имена, а номера. Их оказалось десять. Он распечатал ответ.

— Мне надо сходить в картотеку и найти эти десять отпечатков. Затем вернусь сюда и каждый собственноручно проверю. Оставайтесь здесь. Только не надо кормить рыб.

Кенникот был только рад посидеть несколько минут в тишине. Он смотрел, как в аквариуме медленно и ритмично плавают рыбки. В комнате за столами, словно завороженные картинками на экранах их мониторов, сидели офицеры-криминалисты. Во время работы многие что-то ели из цветных пластиковых контейнеров. На стоящем в углу черном картотечном шкафчике лежала коробка с холодной пиццей.

— Эй, эй, эй! — влетая, провозгласил Хоу. — У меня кое-что есть! Вас это здорово удивит. Однако по протоколу, прежде чем что-то говорить, я должен все проверить. Так что, везунчик, мой рот на замке.

Кенникот хотел было переспросить, но тот лишь кивнул в ответ.

Хоу брал каждый картотечный отпечаток и начинал, водя лупой взад-вперед, сличать его с теми, что были на документе. Склонившись всем своим могучим телом над маленьким увеличительным стеклом, он работал довольно проворно, откидывая отработанные отпечатки на пол. Какое-то время он благополучно молчал, но это продлилось недолго.

— Собери хоть все передовые технологии в мире. Но здесь все равно все приходится делать вручную! — воскликнул Хоу, добравшись до восьмого отпечатка. Кенникот обратил внимание, что его он на пол не бросил, а положил на стол.

Изучив два последних отпечатка, Хоу наконец поднял голову. Затем, взяв своей ручищей тот, что отложил на стол, радостно потряс им в воздухе.

— Нашел! Готовы к сюрпризу?

Кенникот раскрыл обложку и, увидев имя, вздрогнул: миссис Сара Брэйс, до замужества — Сара Макгил.

Улыбнувшись, Хоу указал на содержащиеся там пояснения: в конце восьмидесятых она принимала участие в акции протеста — толкнула полисмена, и в результате толчка тот высадил оконное стекло. При аресте у нее взяли отпечатки пальцев.

У Кенникота пересохло во рту.

— Эй, я же говорил: Брэйс — безумец. Тут и гражданская жена, и бывшая жена на одной странице. Это ж бред какой-то.

Кенникот захлопнул папку с отпечатками.

— Откуда можно позвонить? — спросил он. Мысли кружились у него в голове нестройным хороводом. — Мне необходимо связаться с Грином.

Глава 29

Ари Грин положил телефонную трубку и окинул взглядом пустую кухню. Он наполнил чайник холодной водой, включил его и, завязав полотенце на талии потуже, прошлепал к входной двери. Выглянув за дверь, поднял утреннюю газету. Возвращаясь на кухню, раскрыл газету, чтобы взглянуть на заголовки, и застыл.

Из спальни донесся шорох. Он секунду поколебался, словно официант между двумя обслуживаемыми столиками. С одной стороны — шорох в спальне, с другой — шум закипающего на кухне чайника. Он раскрыл дверь в спальню, слегка пнув ее.

— Вот «Глоб», — сказал он, входя в почти кромешную темноту, и легонько кинул газету на край кровати.

— Который час? — поинтересовался женский голос.

— Еще слишком рано. Но мне надо идти.

— Я слышала телефонный звонок.

— Спи, — сказал он, ретируясь из темной спальни. — Я приму душ внизу, чтобы тебя не беспокоить.

Внизу находилась старая ванная, оставшаяся от прежнего владельца, который сдавал цокольный этаж. Это было весьма кстати.

Одеяло зашевелилось и откинулось в сторону, словно неожиданно возникшая во время полного штиля волна. Дженнифер Рэглан включила ночник и села, покачав головой. В такт этому движению ее неприкрытая грудь качнулась над бугорками простыни. Она даже не пыталась прикрыть наготу.

«Конечно, — подумал Грин, — молодые женщины подчас обладают и более сексуальными формами, но — не достоинством». Рэглан вела себя абсолютно так же и в роли главного судьи — с уверенным достоинством, но без самонадеянной заносчивости.

Он резко развернулся, и она встретилась с ним взглядом. Еще в самом начале отношений они установили негласное и нерушимое соглашение: не пускать все, что касалось работы, в спальню. Он выдерживал молчаливую паузу — один из его коньков.

— Спасибо за газету, — произнесла наконец Рэглан.

С легкой улыбкой вместо кокетливо-капризной гримасы она протянула руку за газетой, чуть прикрывая себя простыней.

«В возрасте есть и еще одно, — вновь подумал Грин. — Зрелость».

— Это Дэниел Кенникот — офицер, работающий по делу Брэйса, — сказал Грин. — У него кое-что появилось в связи с тем миллионным контрактом, который Брэйс не подписал. ССЭ обнаружила на последней странице отпечатки Сары Макгил.

— Гм… Его первой жены? — Рэглан отложила газету.

Он кивнул.

— Мне нужно съездить повидать ее. Видимо, в ближайшие дни работы поприбавится.

— У меняло конца недели дети, — отозвалась Рэглан, вновь принимаясь за газету. Она дошла до спортивного раздела. — У «Листьев» опять проблемы. Они потеряли своего основного форварда, остался лишь этот «старик».

— Да. Хочу попытаться вытащить своего папу на игру, — улыбнулся Грин. — Пожелай мне удачи.

— Прими душ здесь. — Она кивнула в сторону ванной в спальне. — Здесь ведь гораздо лучше, чем внизу. Тем более что я больше спать не собираюсь.

— Сначала приготовлю чай, — ответил Грин.

Электрический чайник на кухне уже выключился. Он залил заварочный чайник горячей водой, а в электрический вновь налил холодной.

Когда Грин только пришел в отдел, ему дали дело преподавателя, которого зарезал сумасшедший студент. Профессор с женой приехал сюда на год из Лондонской школы экономики читать курс лекций. Детей они не имели, и его жена Маргарет была здесь все время, пока длился суд. Потом университет продлил с ней контракт, и она осталась жить в Торонто.