Новозеландский дождь (СИ) - Анна Имейджин

-кажется, я верю тебе, но почему же ты не пошлешь ее?

Я слегка улыбаюсь. Узнаю прежнюю Ники.

-я… не могу. Ники… - я заглядываю ей в глаза. – давай, я скажу все честно? Ники, мне нужен кто-то, кто будет рядом. Кто поможет мне хоть на минуту отвлечься от переживаний и волнения. Мириам просто находится рядом. Она помогает мне создать иллюзию благополучия. Мне очень тяжело без тебя…

-правда?

-а ты хотела бы, чтобы это была правда? – спрашиваю я.

Ники теряется.

-да, но…

-ты мне не веришь?

-я верю тебе, Ларс, но…ладно. - Ники заминается и меняет тему: - а что будет, когда я вернусь? Я вернусь назад, в Новую Зеландию? – спрашивает она, и этот вопрос ставит меня в тупик.

-а ты хотела бы туда вернуться?

-нет… я не знаю. Ларс, моя жизнь очень сильно изменилась за этот год, и мне очень страшно. Я не знаю, как мне дальше жить.

-не переживай, Ники. Хочешь остаться у меня в Лос-Анджелесе? Сейчас, фактически, ты закончила школу… хочешь учиться в университете Лос-Анджелеса? – в порыве великодушия предлагаю я.

Ники ахает.

-я думала, ты тогда шутил… но это же невозможно… у меня нет ни денег, ни образования…

-а что, если…

-ой! Я пойду выключу чайник, - Ники осторожно встает и наливает нам чай. – Ларс, хочешь печенье?

-нет, а ты?

-я тоже нет… мне после терапии вообще не хочется есть.

Заметно, - думаю я, глядя на ее тонкую, еще более худую фигурку, чем обычно. Она и так всегда была такой хрупкой…

-когда вы возвращаетесь в Берлин на второй курс лечения? – спрашиваю я.

Мое сердце снова содрогается.

-послезавтра… что ты говорил про университет, Ларс? – спрашивает Ники.

-я хотел помочь тебе, чтобы ты училась за мой счет… это же не так дорого, но я так хочу помочь тебе…

Я понимаю, что я предлагаю сейчас, и что миссис Маклемур придет в ужас из-за огромного долга передо мной, который по ее мнению, нужно обязательно вернуть, и что мне самому придется немного труднее, чем раньше, но я чувствую, что я обязан помочь Ники.

Я вижу, что глаза Ники загораются на мгновение, но тут же оживление сменяется унынием.

-но даже, Ларс, если бы это было возможно, я не смогу учиться из-за болезни. – говорит она.

Я содрогаюсь. Неужели… неужели начались все те признаки необратимости, о которых говорил доктор Кальвин?

-что такое? – спрашиваю я.

-нет, пока ничего… - отвечает Ники.

Пока, - отмечаю я.

-но все равно, я не думаю, что с таким диагнозом принимают, - говорит Ники с сожалением.

-да… - вздыхаю я. – Ники, если ты не хочешь в университет, то не надо. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива…скажи, что тебе нужно для счастья?

-а знаешь, я верю тебе, Ларс, - говорит она и утыкается мне в плечо. – ты все-таки остался прежним… что мне нужно для счастья? Я думаю, только одно, и это не вещь… это ты.

Я прижимаю ее к себе, приподнимаю лицо за подбородок и целую.

-я тебя люблю, - говорит Ники спустя пол-минуты.

-и я тебя… да… я надеюсь, что ты меня простишь… прости…

-прощаю, - шепчет она.

Мы сидим обнявшись еще пару минут, а потом Ники вскакивает.

-может-быть, ты все-таки вспомнишь уже про свой чай? – вдруг смеется она, и я улыбаюсь тоже.

Мы обязаны бороться.

Десятое августа

Я не перестаю удивляться… хотя нет, я воспринимаю все относительно спокойно. В общем, утром мне в пансионат позвонил Ларс! Я не могу передать, что я испытывала… я помнила о том, что он встречается с Мириам, но все равно, его участие трогает меня. Он сказал, что едет к нам… и действительно, он приехал. Я обняла его – и он только прижал меня крепче к себе. Мы сидели с ним в нашем номере и разговаривали. Я верю ему… Ларсен говорит, что Мириам помогает ему держаться. Ларс предложил мне поступать в университет в Лос-Анджелесе за его деньги, когда мы вернемся, но я уже понимаю, что это слишком с его стороны. Кажется, ему правда не наплевать на меня, ведь он сказал, что хочет, чтобы я была счастлива, и… я все равно люблю его, но… я словно чувствую эту жестокую правду. Мы не должны быть вместе.

Сентябрь

Вот и наступила осень. А у нас дома сейчас – лето. Но мне все равно, что за окном, потому, что я снова в клинике в Берлине. И я снова прохожу эту ужасную химию. Я чувствую себя, как во сне – мне до сих пор не верится, что все это происходит со мной. А ведь еще год назад я была здорова, жила в Греймуте и лишь мечтала о Ларсе… он звонит мне сюда, в клинику, несмотря на то, что это ужасно дорого. Он сейчас в Лос-Анджелесе – дописывает свой новый альбом. Не знаю, что там с Мириам… а я заканчиваю второй курс лечения. И это просто ад. Мои волосы и брови отрастают, но я очень сильно похудела – я сбросила, наверное, десять килограммов, потому что я очень мало ем из-за постоянной тошноты от лекарств. И еще у меня все руки исколоты – как у наркоманки, хаха.

Завтра последний день. Мне уже не будут ничего колоть, но объявят результаты. А еще – завтра приедет Ларсен…

-Ники, просыпайся, - слышу я голос мамы в очередной раз.

Каждое утро она проходит в мою палату и будит меня, ведь в клинике все строго по распорядку. Но сегодня повод другой – сейчас мы пойдем к моему врачу, доктору Аткинсону, и услышим, что там со мной. Мне почему-то даже не страшно. Хотя…

Я же знаю, что сегодня приедет Ларсен, и мы поедем в аэропорт и полетим в Лос-Анджелес. Мама полетит другим рейсом – у нее будут все вещи, да и вообще, ей еще нужно что-то уладить в клинике. А мы с Ларсом полетим вдвоем… ах. Я жду этого не дождусь. Неужели, все снова станет по-прежнему, и Ларсен будет только моим?

Я быстро умываюсь, одеваюсь, собираюсь, и мы с мамой идем в кабинет к моему врачу.

-да, проходите, - отвечает доктор Аткинсон на мамин стук.

Мы проходим, я сажусь на стул около его стола, мама встает рядом.

-мисс Доэрти, принесите, пожалуйста, дело мисс Николь Маклемур, - говорит он медсестре, и та отправляется исполнять указания. – доброе утро, миссис Маклемур, доброе утро, Николь, - обращается он ко мне. – ты как, в порядке? Как себя чувствуешь?

-вроде нормально, - говорю я.

-самое главное – это положительный настрой, - говорит доктор. – миссис Маклемур, этого курса должно быть достаточно на полтора-два года.

- вы имеете в виду, что еще столько времени можно прожить без терапии, да? – спрашивает мама.

Блин, оптимистичный вопрос.

-да, - отвечает доктор Аткинсон. – Ники, как ты себя чувствуешь после курса химиотерапии?

-ну… так себе, - честно признаюсь я.

-это нормально, - улыбается доктор.

В кабинет заходит медсестра.

-вот, я принесла документы, доктор Аткинсон, - говорит она, протягивая ему толстую папку.

-спасибо, Эмма. Что ж, мисис Маклемур, как мы можем видеть по сравнению обследований, динамика болезни положи…

Положительная? В смысле?

-доктор Аткинсон, там молодой мужчина ждет, он сказал, что он близкий Николь. Мне пустить его? – перебивает медсестра.

-да, пустите, конечно.

Я оживляюсь и забываю о динамике. Ларсен! Это он!

Мисс Доэрти выходит, приглашает спрашивавшего и да, я вижу Ларсена! Как же мне хочется сейчас вскочить и обнять его, но вместо этого я всего лишь посылаю ему теплый взгляд. Он отвечает тем же.

-доброе утро, доктор Аткинсон. Здравствуйте, миссис Маклемур, привет, Ники. Надеюсь, я вовремя? Я очень переживал за результаты, - говорит Ларс.

Он переживал… на сердце становится все теплее и теплее. Все-таки, он любит меня.

-вы вовремя, Ларсен. Ах да, кем вы приходитесь Николь, я забыл? Ладно, не в этом суть, присаживайтесь, - доктор указывает Ларсу на диван. – я как раз сейчас начал говорить о том, что результаты очень даже неплохие. Николь, я не понимаю, почему ты так равнодушно относишься к этому. У тебя есть все шансы на выздоровление!

Меня это немного удивляет.

-но как так? В Уэстпарке сказали, что максимум два года… - возражаю я, хотя мне хочется верить доктору Аткинсону.

-не верь им, Николь! – улыбается он. – у нас работают настоящие специалисты, и мы заверяем тебя, что ложиться в гроб тебе еще рано. Тебе еще жить и жить. Вряд ли ты, конечно, доживешь до возраста преклонной старухи, - хотя, оно тебе вряд ли надо, - но тебе точно еще не пришла пора умирать, Николь. Еще пара курсов в течение ближайших трех-четырех лет – и ты сможешь забыть о своей болезни. А эффекты от терапии – это не страшно, ты не умрешь от них. Конечно, это неудобно, но оно того стоит. Поверь мне, Николь, - уверенно говорит доктор Аткинсон.

Я смотрю на маму и на Ларсена, не веря услышанному. Неужели? Неужели?! Я буду жить?!

Глаза мамы наполняются слезами счастья, Ларсен тепло и нежно улыбается мне. Неужели, мое счастье уже так близко?

-все, Николь, ты и твой молодой человек можете идти, - говорит доктор. – мы пока обсудим кое-что с твоей мамой.