Руки вверх, я ваша тетя! - Наталья Александрова

И опять все сошло гладко, никого не поймали.

Они-то хотели подставить эту самую Калерию Свириденко, но та тоже оказалась не промах — сумела удрать из кабинета нотариуса целой и невредимой.

И можно только благодарить Бога, что один из его людей совершенно случайно увидел киллера вблизи офиса нотариуса. И уж тогда-то Жетон успел вовремя его перехватить и отобрать завещание, которое киллер украл из кабинета нотариуса после того, как убил его.

Теперь все идет по плану. Нужно только не упустить момент. Еще одна встреча, и он сделает этой черноморской дуре самое настоящее предложение руки и сердца. А потом скажет, что завещание оказалось у него, что его отдал ему покойный Сомов. В общем, совершенно неважно, что он скажет той тетке, она всему поверит. Ишь, нарядилась к его приходу! Жетон представил Калерию Ивановну в красном платье, и ему тут же вспомнились стихи, которые учительница заставляла заучивать в пятом классе:

«Как повяжут галстук — береги его, Он ведь с алым знаменем цвета одного!»

Рудик Штейнман знал всех сколько-нибудь значимых бизнесменов в Петербурге. Если он кого-то не знал по имени — значит, этот человек ровно ничего не представлял из себя, значит, о нем и не стоило ничего знать.

Рудик когда-то вылетел из института за фарцовку и так и не получил высшего образования, хотя у него были немалые познания в экономике и смежных дисциплинах, и он сам мог бы читать замечательные лекции.

Он не сумел сколотить значительного состояния, хотя обладал несомненными деловыми способностями. Что было этому виной — то ли излишний авантюризм, то ли недостаток терпения и выдержки, но все его сколько-нибудь крупные операции заканчивались не слишком удачно, и Рудику приходилось подрабатывать частными консультациями.

Леня Маркиз очень часто обращался к нему, если хотел навести справки о ком-нибудь из заметных бизнесменов, владельцев крупных фирм или городских чиновников Вот и теперь, вернувшись из увлекательной поездки, Леня нашел свою записную книжку и открыл ее на букве "Ш".

Многие знакомые говорили Лене, что ему давно пора обзавестись электронным органайзером и хранить телефоны своих друзей и знакомых в компьютере, но он только отшучивался и переводил разговор на другую тему.

Ему просто неловко было признаться, что он, современный человек, удивительно суеверен и считает, что старая, потрепанная записная книжка с вываливающимися листами приносит ему удачу.

— Кого я слышу! — бурно обрадовался Рудик, услышав голос Маркиза. — Что-то мне подсказывало, что ты непременно объявишься! И конечно, ты звонишь не ради того, чтобы справиться о моем здоровье и перекинуться парой дружеских слов тебе как всегда нужна консультация?

— Как всегда… — покаянно признался Маркиз.

— Отлично! — хотя Леня говорил не по видеотелефону, он буквально увидел, как Рудик потирает руки, — отлично Все буквально прожужжали мне уши про новый ресторан — «У короля Артура». Так что с тебя обед!

— Нет проблем! — охотно согласился Маркиз. Только у меня цейтнот, и обедать придется уже сегодня.

К ресторану «У короля Артура» вело несколько грубых каменных ступеней, и ступени эти спускались вниз — ресторан располагался в полуподвале неподалеку от Невского.

Дверь распахнулась, и на пороге появился рыцарь в тяжелых металлических доспехах Поклонившись новым посетителям настолько низко, насколько позволял его железный костюм, рыцарь осведомился, заказали ли гости столик. Узнав, что Маркиз звонил администратору, «железный человек» еще раз поклонился и пропустил посетителей в зал.

— Не иначе, бывший штангист, — прошептал Рудик, покосившись на привратника, — обычному человеку в этом железе на ногах не устоять, а этот еще и кланяется Навстречу гостям выкатился круглый как колобок, пузатый монах в темной рясе, подпоясанной веревкой Он исполнял в этом заведении обязанности метрдотеля.

Усадив посетителей за массивный дубовый стол, он удалился, прислав вместо себя официантку в длинном средневековом платье с шлейфом и высокой остроконечной шляпе, окутанной вуалью.

— Что будут заказывать господа? — певучим голосом осведомилась девушка — А почему вы не усаживаете всех посетителей за общий круглый стол, как это полагалось при короле Артуре? — полюбопытствовал Маркиз.

— Мы хотели, — замялась официантка, — но не всем гостям такое понравилось бы…

— Что сегодня вы нам посоветуете? — спросил Рудик, сделав ударение на слове «сегодня».

Официантка, которая совершенно правильно его поняла, сообщила:

— Сегодня нашему повару особенно удался «привал в Шервудском лесу»…

— Название впечатляет, а что это такое?

— Блюдо из копченой оленины с брусничным соусом. Очень хороши также грудки тетеревов, фаршированные грибами и ветчиной…

Рудик с увлечением настоящего гурмана изучил все меню и наконец сделал заказ. Когда официантка удалилась, он повернулся к Лене и спросил:

— Ну, спрашивай. Кто тебя интересует на этот раз?

— Точно не знаю, — замялся Маркиз, — информация у меня очень неполная. Мне известно, что через три дня состоится собрание акционеров какой-то очень крупной компании. Известно также, что одним из основных держателей акций был некий Сомов, Анатолий Евгеньевич Сомов…

Рудик глубоко задумался.

— Сомов.., это имя мне ничего не говорит. Ты уверен, что этот человек действительно занимается серьезным бизнесом?

— Во всяком случае, у меня есть все основания так считать, — проговорил Маркиз, откинувшись на спинку стула и заинтересованно глядя на своего собеседника.

На его памяти это был первый случай, когда Рудик Штейнман не мог сразу же дать ему нужную справку. Недаром знакомые называли его «ходячей энциклопедией петербургского бизнеса».

Видно было, что Рудик и сам расстроен.

К счастью для него, в это время появилась официантка с закусками и аперитивами, и на какое-то время серьезный конфиденциальный разговор стал невозможен.

Обед катился по привычным рельсам. Копченая оленина была просто восхитительна, но Рудик жевал ее без всякого воодушевления и был мрачен, как грозовая туча.

Маркиз уже сам был не рад, что обратился к нему за консультацией.

Неожиданно в середине ресторана поднялся шум. Подвыпивший посетитель, рослый детина с внушительным пивным загривком, поднялся из-за стола, зычным голосом перекрыв окружающие звуки. Обращаясь к своим сотрапезникам, но не соразмеряя громкость голоса, он говорил:

— Да питерские все нищие! Они в такие места, в натуре, никогда не ходят! Давай, спросим людей, здешние они или из Москвы? Я на ящик «Джонни Уокера» спорю, что здесь сидят одни москвичи!

Негромкий ответ его собеседника не был слышен, но неугомонный детина, слегка покачиваясь, направился к столику, за которым сидели Маркиз с Рудиком.

— Эй, — пацаны! — прогудел он на манер пароходного гудка. — Вы, конкретно, московские, верно?

— Нет, мы, конкретно, урюпинские, — отозвался Рудик.

— Чего? — детина удивленно открыл рот. —Урюпинские? Это где же такое? Это что, в натуре — город?

— Город, город, — поддержал приятеля Маркиз, аккурат направо от Мелитополя.

Из кулуаров ресторана нарисовался администратор — лысоватый мужчина с мягкими уклончивыми манерами бывшего комитетчика.

— Уважаемый, — проворковал он на ухо не в меру общительному московскому гостю, — давайте, не будем мешать людям культурно проводить время. Люди, может быть, пришли сюда отдохнуть и не хотят вести с вами умные разговоры…, давайте вернемся к столу и отведаем за счет заведения суфле из раковых шеек…

— На хрена мне твоя онкология! — заревел раздосадованный москвич, как арестованный за хулиганство бегемот. — Может, я конкретно с людьми поговорить хочу!

Однако администратор вел его так аккуратно и вместе с тем так непреклонно, что удивленный неожиданным отпором детина только успевал переставлять толстые, как колонны, ноги.

В это время его сотрапезник, внимательный круглолицый мужик в мятом, но очень дорогом льняном костюме, приподнялся и негромко, но очень отчетливо проговорил:

— Стасик, кончай бардак! Антон Иванович тебе пропишет…

Тут же по незаметному знаку администратора на сцену поспешно выдвинулись четверо бравых молодцев в коротких поношенных кольчугах, вооруженные музыкальными инструментами, и грянули на двух скрипочках, флейте и барабане что-то ритмично-заунывное, что с натяжкой можно было посчитать средневековой музыкой.

Во всяком случае, эта музыка выполнила основную роль — отвлекла посетителей ресторана от назревающего скандала. Правда, и скандал сам собою затих — то ли благодаря умелым действиям администратора, то ли из-за того, что подвыпивший москвич из активной фазы опьянения плавно перешел в печально-слезливую, и теперь он хотел не общения с незнакомцами, а грустного задушевного разговора со своими старыми друзьями.