Отнять всё - Джейн Лителл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почему же я не расспросила о ней Роберта? Ведь они встречались несколько месяцев, и он хорошо ее знает. Наверное, я не стала расспрашивать потому, что он явно души в ней не чает, а мне не удалось бы скрыть свою ненависть.
Аиша ушла обедать. Я закрыла кабинет и отправилась в Хемпстед, прогуляться и успокоиться. Так что же с Хейей? Когда я о ней думаю, лицо у меня каменеет, а губы сами собой сжимаются, словно в рот попала горечь. Не хочу я больше переживать это чувство. Хочу вернуться к тем ощущениям, которые испытала по дороге к морю, до того, как увидела тот снимок, – аромат вереска, яркое солнце, Билли за спиной. Я была счастлива, сама того не понимая.
Счастлива? Я жила в придуманном раю.
Началось с того, что Хейя пришла работать в журнал, и я спросила о ней Маркуса. Он промолчал. А ведь даже одна-единственная ложь вызывает цепную реакцию и заражает все вокруг.
Та ложь означала, что Маркус никогда не станет рассказывать о своей жизни в Финляндии. Она означала, что мы будем все больше друг от друга отдаляться. Она подтачивала отношения, которые зародились у нас с появлением сына.
Однако начались наши беды именно тогда, когда я приняла Хейю на работу.
Эта ложь разрушила нашу близость, радость от того, что мы оба начинаем с чистого листа.
Всякий раз, когда я заговаривала с Хейей, или просто проходила мимо, или давала ей тему для статьи, она знала, знала то, чего не знала я! Что Маркус мне лжет.
А потом, когда я спросила Маркуса о ее работе на телевидении, он прибавил к первой лжи вторую.
Рано или поздно ложь всплывает, словно нечистоты в грязной воде. Она зловонна и заражает все – и не важно, что я узнала правду тогда, в Ботталаке, а Роберт понял сегодня. Ложь так или иначе выходит наружу.
* * *День сегодня был ужасный. Вернулся Филип, а яд, оставленный Хейей, продолжает действовать.
Сначала он поговорил с Викторией. Пока она была у него, я проверила почту; мне пришло письмо от Гектора Агапито. Мы пригласили на презентацию всех принимавших участие в работе, прессу и авторов, пишущих о путешествиях. Письмо Гектора я открыла в первую очередь; он сообщал, что непременно приедет. На следующей неделе он собирался в Лондон и предлагал с ним пообедать. Еще выражал надежду, что у меня все хорошо и Билли здоров. Такое приятное, дружеское письмо.
Фотографии Гектора очень украсят нашу презентацию. Мы установим большой экран и продемонстрируем лучшие снимки – среди отобранных есть и работы Гектора.
Сначала я хотела отказать Гектору. Я совсем не та, какой была летом, в Лиссабоне. Мой брак под угрозой, меня переполняет ревность, я вообще не в себе… Потом вспомнила, как мы уплетали мидии, как нам было легко вместе, какой он веселый. А мне сейчас так хотелось чьей-то теплоты. И я написала, что мы встретимся, только на этот раз угощаю я и знаю, где подают отличную рыбу с картошкой.
Затрещал телефон. Звонила секретарша Филипа: мне нужно прийти и доложить, как шли дела в его отсутствие.
Едва войдя к Филипу, я заметила: шеф недоволен. Он едва ответил на мой вежливый вопрос о том, как отдохнул, – что-то буркнул и отмахнулся, а потом спросил:
– Что там еще за разговоры об увольнении Хейи?
– Я как раз собиралась рассказать. Недели две назад она пришла и заявила, что ей срочно нужно в Хельсинки. Заболела ее мать, и…
– Почему ты это со мной не обсудила?! – рявкнул он.
– Прости?
– Почему не посоветовалась? Я же не на луну улетел. Достаточно было трубку снять.
– А о чем советоваться? Хейя буквально потребовала, чтобы ее немедленно уволили. Я предложила ей отпуск. Она не захотела, сказала, не станет даже отрабатывать положенный срок. У нее билет на самолет был на следующий день!
– Нет, что-то здесь не так, – обвиняющим тоном произнес Филип.
Я одновременно разозлилась и испугалась. Он был неправ… и отчасти прав.
– В каком смысле – не так?
– С чего бы ей вдруг увольняться? – Он сердито щелкнул пальцами прямо у меня перед носом. – Она говорила, что ей здесь нравится. Ее только атмосфера в коллективе угнетала. У тебя с ней случались размолвки?
– Филип, я протестую против такого тона. Ты меня как будто в чем-то обвиняешь.
– Пока ты была в отпуске, Хейя высказала несколько критических замечаний в адрес путеводителя, очень, кстати, разумных. Она говорила, что с тобой обсуждать его не может.
– Впервые слышу.
– Именно! – бросил он.
– Ну, хватит с меня! Хейя уволилась, потому что заболела ее мать. Если ты намекаешь, что из меня плохой руководитель, так скажи об этом прямо!
Филип пошел на попятную.
– Мне просто жаль терять такую компетентную сотрудницу, как Хейя.
– А главное – такую красивую! – прошипела я и вышла. Меня переполнял гнев.
* * *Чуть погодя ко мне пришла Виктория. Я сидела на полу среди бумаг, разбирала их, рвала старые статьи и письма и яростно совала в корзину. Я решила уйти из журнала. Работать с Филипом я больше не могла. С меня было довольно. До случившегося в Корнуолле я позвонила бы Маркусу посоветоваться. Но теперь – не жаловаться же ему на Хейю!
Виктория остановилась на пороге.
– Я пришла с миром. Филип признает, что зашел слишком далеко. Он не хочет, чтобы ты уволилась, особенно накануне презентации.
– Он ненормальный! Обвиняет меня – якобы я ее выжила!
– Слушай, Хейя была непростой женщиной. Никому она не нравилась.
– Кроме Филипа.
Виктория вздохнула и опустилась рядом на пол.
– Филип на нее запал. Ты ведь его знаешь. Пока ты была в Корнуолле, она ему делала авансы, обедала с ним, он и решил, что ему тут может обломиться.
– Очень на нее похоже – действовать исподтишка. Ну как с ним работать! Он же гад! Хочу уволиться: забрать свое барахло – и уйти.
– Не нужно, Кэти. Ты отличный редактор… а тут еще путеводитель. Это же твое детище.
– Детище-чудище! Оказывается, Хейя его критиковала!
– Она считала, что не нужно освещать все выбранные объекты. По поводу некоторых она и язвила.
– Ну да, делать обзор, но не обо всем!
– Эй, я-то на твоей стороне! Давай вместе выпьем кофе.
– Да, извини. Пойдем отсюда.
Редакция гудела как улей. Уже, видно, пошел слух, что я сильно разругалась с Филипом.
* * *В конце сентября приехал Гектор и пришел в редакцию; я вышла встретить его в вестибюль. В тот день я надела летнее платье с подсолнухами и короткий желтый кардиган. В такой яркой одежде я чувствовала себя не в своей тарелке, хотя день выдался солнечный. Не слишком ли заметно, что я нарочно нарядилась? Ну, во всяком случае, Хейи не было, и никто не смотрел на меня насмешливо.
Появился Гектор, в джинсах и белой рубашке, очень загорелый и веселый. Он меня обнял, поцеловал в щеку, похвалил платье.
Мы отправились в кафе, нашли столик в уголке. Скатерть на столе была в красную клетку, веселая.
– Здесь хорошо готовят треску, а уж морской окунь просто объеденье, – сказала я.
– Я весь в твоих руках, – ответил Гектор.
Я заказала нам два окуня с картошкой и гороховое пюре с огурцами.
– Гороховое пюре?.. Что-то новенькое. Как твои дела? – спросил он, ласково глядя на меня.
– Отлично, и даже лучше…
– Чувствую, дальше идет «но…»
Я огляделась. Знакомых нет, однако на всякий случай я перешла на португальский.
– Мой шеф – трудный человек.
– Бывает.
– Да уж. Я не так давно редактор, с апреля, и у меня еще не кончился испытательный срок. Шеф меня нервирует. А когда я нервничаю – делаю ошибки. На прошлой неделе мы здорово поцапались.
– Из-за чего?
– Филип вышел из себя, – во время его отпуска уволилась сотрудница, которой он увлекся.
– Похоже, тот еще тип.
– Точно. Мне до сих пор не по себе.
– Зато у вас скоро первый выпуск.
– Ага. Я всерьез хотела уйти из журнала. Теперь немного успокоилась.
– А остальные сотрудники – нормальные?
– У нас отличная команда. Хотя как редактору мне приходится держаться чуть поодаль.
– Я вряд ли смог бы работать в коллективе. Всю жизнь я свободный художник, и слава богу.
Гектор тепло улыбался, говорить с ним было удивительно легко.
– А как Билли?
– Просто отлично, скоро сам пойдет. Тогда только глаз да глаз, ни минуты спокойной не будет.
– Завидую белой завистью.
– У тебя нет детей?
– Нет, к огромному сожалению моих родителей. Они давно дают понять, что уже заждались внуков.
– Так у мужчин родители тоже требуют?..
– Еще как!
– У меня до Маркуса был мужчина, встречались шесть лет. Помню постоянное мамино невысказанное желание, чтобы я дала жизнь следующему поколению.
– И чем у вас кончилось?
– Разошлись: Эдди пил. Не всегда, но часто. Я его любила, не хотела смотреть правде в глаза. Все надеялась, что он завяжет.
Гектор сочувственно кивнул.
– Нелегко тебе пришлось.
– Да.
Мы по второму разу взяли кофе и чай. Мне не хотелось, чтобы наша встреча кончалась, да и Гектор не мог наговориться.
