По лезвию ножа, или в погоне за истиной - Максим Окулов

— Зергос!

— Да Наставник, — мой лоб вмиг покрылся испариной.

— Ты должен его найти, должен!

— Да, Наставник, но как?

— Мне тебя учить?!

— Понял, Наставник, понял!

Это было очень странно: Наставник в подавляющем большинстве случаев знал все. Он мог назвать имя человека, его возраст, где он находится в данный момент, а также поведать его прошлое и будущее. Но иногда он прибегал к моей помощи для того, чтобы узнать самые элементарные вещи — вот как сейчас.

Я кинулся к книжным полкам, достал подробную карту Москвы и раскрыл ее на странице с общей картой, где город был разбит на части с указанием страниц, на которых они были изображены более подробно. Проведя правой рукой над страницей, я сразу почувствовал тепло от района Юго-запада. Открыв нужную страницу, я понял, что щенок скрывается в Олимпийской деревне, и начал водить пальцем над домами… Неожиданно свет померк, глаза безуспешно вглядывались в кромешную темноту. Издалека начало приближаться сияние. М-м-м-м-м… Как мне знакомо это сияние! Это ОПЯТЬ ОН!!! Среднего роста старец в архиерейском облачении остановился недалеко от меня. Лицо его было спокойным и строгим, но свет, исходивший от старца, казалось, проникал в меня, доходя до самой последней клеточки организма и принося сильную боль. Я прикрыл глаза, поскольку невозможно было смотреть на этот свет.

— Николай-Николай, тяжко тебе идти против рожна? — услышал я опять до боли знакомый вопрос.

— Не называй меня этим поганым именем! — заорал я.

— Так как же? — в его голосе было неподдельное удивление, — это же твое имя, и мое, кстати, и ты это прекрасно знаешь.

— Меня зовут Зергос, Зергос, Зергос! — сорвался я на истеричный визг.

— Нет, раб Божий, тебя зовут Николай, и тебе это известно. И я очень надеюсь, что ты рано или поздно примешь свое имя.

— Зачем ты пришел опять? — нервно спросил я, не в силах уже терпеть эту муку.

— Не трогай парня! — это было сказано властным тоном. «Какой же он счастливый, этот щенок… Когда-то подобное сказали и обо мне, но я оказался полным дебилом…» — неожиданно мелькнула мысль в моей голове. «Наставник, Наставник, что мне делать, я не могу больше терпеть эту боль», — пытался я найти защиту, но безрезультатно, в голове была полная тишина. Видение исчезло, и вскоре я пришел в себя. По приказанию Наставника я позвонил Голопупенко и сказал, что искомый подозреваемый живет где-то в Олимпийской деревне.

В субботу вечером я уже довольно сильно изнывал от безделья. В коридоре не горел свет с самого первого дня моего пребывания в этой квартире, и я решил исправить неполадку. Лампа в люстре была исправна — надо обследовать патрон. В шкафу в туалете я нашел необходимые инструменты и принялся за дело: так и есть, один питающий провод обломился. Да-а-а-а. Но на любимом Физфаке меня готовили на физика-теоретика: я забыл проверить, обесточен ли патрон, и случайно замкнул цепь. Последовала яркая вспышка, и верхний свет во всей квартире погас. Хорошо, что розетки были подключены к другому автоматическому выключателю на щитке в коридоре. В голову пришла запоздалая мысль, что хорошо бы было отключить питание до того, как начинать ремонт. Но, так или иначе, оно было уже отключено, я принес в коридор настольную лампу, включил ее в розетку и решил закончить дело при ее свете, а потом уже включить рубильник, расположенный в подъезде. Я уже почти все закончил, как вдруг услышал шаги в коридоре. У соседей прозвенел звонок, и тут же кто-то стал нервно нажимать кнопку звонка в мою квартиру, но он был обесточен, и последовал громкий стук в дверь.

— Откройте, милиция! — возвестил громкий баритон. Я весь обомлел и прирос к табуретке, на которой стоял в этот момент.

— Что случилось? — это, видимо, вышел мой сосед.

— Мне надо осмотреть вашу квартиру на предмет наличия посторонних.

— Да нет у меня… Подождите, что вы делаете, не имеете права… — возмущенный сосед, по-видимому, удалялся вглубь квартиры. Мне же казалось, что даже за дверью слышны громкие частые удары моего сердца.

— Значит так, дядя, вздумаешь пикнуть, я с тобой по-другому говорить буду, понял? — раздался тот же властный баритон через минуту. Далее последовал громкий стук в дверь моей квартиры. — Здесь живет кто?

— Сейчас, кажется, нет, — тон соседа стал жалобно-просительным. — Эта квартира постоянно сдается в аренду. Прежние жильцы недавно съехали, а новых пока не видно. Так можно, это… Свет с улицы посмотреть.

— Так посмотрел уже, ты меня за идиота что ли держишь? — рассердился страж порядка. — Если услышишь кого, проверь: если не хозяева, не спугни, а позвони по этому телефону. Все понял?

— Понял, товарищ начальник.

— Ну да. Ты уж позвони, чтобы не называть меня потом «гражданин начальник», — раздался грубый смешок.

Капли пота текли по моему лицу и голове, падая на пол и затекая за шиворот. Тише амбарной мыши я слез с табуретки, выключил настольную лампу, так и горевшую в коридоре и, пробравшись в ванную, позвонил отцу. Он встревожился не на шутку:

— Ты звонил кому-нибудь, признавайся? — голос его не предвещал ничего хорошего.

— Па, клянусь, ни одной живой душе.

— Тогда с чего этот шмон? Хотя, очевидно, что ищут они наугад. Слушай, а почему же у тебя свет не горел?

— Так говорю же, коротнуло, когда я свет в коридоре чинил, я решил закончить при свете лампы: ее, видимо, с улицы не видно было, а тут как раз менты.

— Так они как раз в этот момент заявились, когда у тебя свет вырубило? Ты, сын, не экстрасенс случаем?

— Да нет, пап, просто…

— Ну говори уж, — заинтересовался отец.

— Ты знаешь, во всей этой истории сплошные чудеса происходят, словно чья-то рука меня постоянно прикрывает в последний момент. Мне мама уже два раза снилась, — и я поведал подробности снов и рассказал о том, что каждый день читаю акафист.

— Да-а-а-а… — протянул отец. — Ты знаешь, сын, если Бог на самом деле есть, то я не против, но то, что тебе кто-то определенно помогает — это факт, я тебе уже говорил об этом. Ты потерпи буквально пару дней. Во вторник, надеюсь, твое заключение кончится. Спокойной ночи.

Легко сказать «спокойной ночи»… Я не мог включать свет, а пользовался свечками, заботливо припасенными хозяином квартиры. Шторы на окнах пришлось плотно задернуть, что лишь добавляло уныния: не скажу, чтобы я страдал клаустрофобией[14], но терпеть не мог помещений с окнами, наглухо закрытыми шторами, даже вечером.

В понедельник вечером позвонил отец.

— Сынок, у нас, думаю, все в порядке. Если Бог тебе поможет, то завтра будешь в относительной безопасности…

— Папа, а можно чуть поподробнее? — вклинился я в монолог отца.

— Нет, лучше не надо, завтра сам все узнаешь.

— А мы с тобой увидимся?

— Сынок, я желаю этого больше всего на свете, но все же думаю, что рисковать не стоит. Мы же с тобой лопухи в розыскной работе, так что лучше многократно перестраховаться. Да, раз уж ты стал у меня таким набожным, то помолись за своего благодетеля Александра Ивановича. Уж не знаю, чем таким тебе обязан этот человек, но он здорово из-за тебя рискует.

— Да я сам удивлен — в принципе я не сделал для него ничего особенного, но сделал, как говорится, от чистого сердца. Он просто очень порядочный человек.

— Ну поглядим, поглядим… Слушай дальше, — продолжил отец деловым тоном. — Завтра будь готов к семи утра. В это время приедет гример с Мосфильма, слегка над тобой поработает.

— Зачем?! — изумился я.

— Сын, не перебивай, мне и так тошно! Я боюсь за тебя до дрожи в коленях. Все инструкции, подробности, разъяснения получишь завтра, понял?

— Ну понял, понял… Надеюсь, что загримируют меня не под Отелло.

— Завидую тебе, ты еще можешь шутить. Все сын, целую, пока и… Ты уж помолись поусерднее: чем завтрашний день закончится — одному Богу и известно.

— Папа, подожди, я совсем забыл одну вещь. Через людей, которые завтра приедут за мной, я могу для тебя передать свой пейджер и ключи от квартиры?

— Про ключи понятно, кому их передать?

— Стасу, он тебе позвонит.

— Хорошо. А пейджер мне зачем?

— Если у меня на работе вдруг будут какие-то проблемы, они передадут информацию на пейджер, а ты сможешь связаться со мной.

— Сын, ты нашел о чем думать! — отец, казалось, начинал сердиться.

— Папа, это моя работа, — сказал я твердо.

— Хорошо, я все сделаю.

— Спасибо, па, до свидания.

Часть III. Солнечный остров

Все очень просто — в сказке обман.Солнечный остров скрылся в туман.Всех нас согреет вера одна.Кто-то успеет — ты или я.

Побег