Создания света, создания тьмы. Остров мертвых. Этот бессмертный - Роджер Желязны

— Сдайся и умри!

Затем заброшен…

… далеко

… где Время — пыль

и дни как лилии без счета…

и ночь — пурпурный какаду, в чьем имени забвенье отказало…

Он становится деревом без верхушки, срубленным и вечно падающим.

В конце этого вечно он лежит на спине и смотрит на Принца Имя Которому Его Брат, стоящего во весь рост, с глазами, взявшими его в плен.

— Теперь я разрешаю тебе встать и уйти, брат, потому что я победил тебя в честном бою, — доносятся зеленые слова.

Тогда Гор склоняет голову, и этот мир исчезает, а старый мир появляется.

— Брат, лучше бы ты убил меня, — говорит он, и кашляет с болью от ссадин и синяков.

— Я не могу.

— Не посылай меня обратно после такого позорного поражения. Позволь мне удалиться с Достоинством. Правда, я не знаю как.

— Тогда выслушай меня и иди с честью. Знай, что я убил бы твоего отца, но пощажу его ради тебя, если он поможет мне, когда придет время.

— Какое время?

— Это он должен решить сам.

— Я не понимаю.

— Конечно нет. Но тем не менее передай ему это.

— Договорились?

— Договорились, — отвечает Гор и начинает подниматься на ноги.

Когда он окончательно встает, он понимает, что стоит в Зале Ста Гобеленов и что он один. Но в самое последнее, агонизирующее мгновение он понял одну вещь.

Он торопится записать ее.

Люди, места и вещи

— Где Гор? — спрашивает Мадрак. — Он только что был здесь?

— Он отправился домой, — говорит Принц, потирая плечо. — А теперь я хочу сказать вам о том, что является для меня проблемой…

— Мое имя, — просит Оаким, — скажи мне его. Сейчас.

— Да, — говорит Принц. — Я скажу его тебе. Ты — часть той проблемы, о которой я собираюсь говорить.

— Сейчас, — повторяет Оаким.

— Ты не чувствуешь себя как-то по-другому в башмаках, одетых на твои ноги?

— Да.

— А как?

— Я не знаю… Скажи мне мое имя.

— Дай ему перчатку, Мадрак.

— Мне не нужна перчатка.

— Надень ее, если ты желаешь узнать свое имя.

— Хорошо.

Он натягивает перчатку.

— А теперь ты знаешь свое имя?

— Нет, я…

— Что?

— Я чувствую что-то знакомое, очень знакомое в том, как она распространяется по всему моему телу…

— Конечно!

— Этого не может быть! — говорит Мадрак.

— Нет? — спрашивает Принц. — Подними этот жезл и подержи его, Оаким. Вот возьми, повесь эти тряпичные ножны сбоку у талии…

— Что ты делаешь со мной?

— Возвращаю то, что принадлежит тебе по праву.

— По какому праву?

— Подними жезл.

— Я не желаю! Ты не можешь меня заставить! Ты обещал мне назвать мое имя! Говори!

— Не скажу, пока ты не поднимешь этот жезл.

Принц делает шаг по направлению к Оакиму. Оаким пятится.

— Нет!

— Подними его!

Принц продолжает идти вперед. Оаким отступает.

— Я… не могу!

— Можешь!

— Что-то в нем такое… Это запретно для меня — дотрагиваться до него.

— Подними его, и ты узнаешь свое настоящее имя.

— Я… Нет! Я не хочу больше знать своего имени! Оставь его себе!

— Ты должен поднять его!

— Нет!

— Это написано, ты должен поднять его!

— Где? Когда?

— Мною. Я…

— Анубис! — кричит Оаким. — Услышь мою молитву! Я взываю к тебе во всей твоей мощи! Помоги мне здесь, где я стою в стане врагов твоих! Тот, кого я должен был уничтожить, совсем рядом! Помоги мне против него, так как я отдаю его тебе!

Брамин окружает себя, Мадрака и Генерала сложным кругом зеленого огня.

Стена за спиной Оакима медленно растворяется — и за ней Бесконечность.

С бесполезно болтающейся рукой, усмешкой на собачьей морде, Анубис смотрит вниз.

— Великолепно, слуга! — доносятся его слова. — Ты нашел его, загнал в угол. Остается один последний удар, и твое поручение выполнено. Воспользуйся фугой!

— Нет, — говорит Принц, — он не уничтожит меня, даже с помощью фуги, пока у меня для него есть это — ты ведь узнал его, когда увидел тысячу лет назад. Его истинное имя скоро прозвучит в его ушах. Он услышит, как его произносят.

— Не слушай его, Оаким, — говорит Анубис, — убей его сейчас же!

— Господин, это верно, что он знает мое настоящее имя? Старое имя?

— Он лжет! Убей его!

— Я не лгу. Подними жезл, и ты узнаешь всю правду.

— Не дотрагивайся до него! Это ловушка! Ты погибнешь!

— Неужели я стал бы делать столько всего только для того, чтобы убить тебя, Оаким? Кто бы из нас двоих не погиб от рук другого, выиграет только собака. Он знает это и послал тебя на выполнение чудовищного поступка. Посмотри, как он смеется!

— Потому что я ВЫИГРАЛ, Тот! Он убьет тебя сейчас!

Оаким приближается к Принцу, потом останавливается и поднимает жезл.

И тогда он закричал, и от его крика даже Анубис вздрагивает и отступает назад.

Затем крик его переходит в смех.

Он поднимает жезл.

— Молчать, собака! Ты использовал меня! О, как ты меня использовал! Ты обрек меня на тысячелетие смерти, чтобы я убил своего сына и своего отца, не задумываясь. Но сейчас ты видишь перед собой Сета Разрушителя, и дни твои сочтены!

Глаза его сверкают сквозь перчатку, которая теперь уже покрывает все его тело, и он стоит в воздухе над полом. Голубые лучи выплывают из жезла, который он держит, но Анубис уже исчезает, растворяется, сделав быстрый жест и издав еле слышный вой.

— Сын мой, — говорит Сет, дотрагиваясь до плеча Тота.

— Сын мой, — говорит Принц, наклонив голову.

Позади них падают искры зеленого пламени.

А где-то темная вещь кричит и плачет, окруженная светом в ночи.

Слова

Между мною и тобойслова,как раствор,разделяют и связываютте части, которые нас составляют.Связать их,отбросить их тень на страницу,все равно что связать наши общиестрасти,пониманье тебя и меня,одинаковость нашу под кожей,это выше высоких молитвв нас с тобой бесконечность творит.Потому что коль завтра приходит сегодня,если это не капля,то это — вечность,сверкающая на кончике моего пера,когда чернила наших голосовнас окружают, словно ночь,когда раствор меня с тобою ограничил.

— Что все это значит? — спрашивает Лорд Юскиг Рыжий, который во главе своих двадцати людей совершает налет на владения своего соседа Дилвита из Лигламенти.