То, что хуже чумы - Андрей Щупов

- Постарайся, Дуг! Если можешь...

Это говорила уже она, и Дуг заставил себя сосредоточиться. Пульт сверкал перед ним сотнями кнопок и приборов. Он лихорадочно вспоминал. К счастью, все, кажется, было знакомо. Стартовые ключи, блокировка... Вспыхнули индикаторы готовности. Стало быть, с этим порядок. Что же еще? Ага! Левый фестон? Включить его! А теперь добавить питание на первый энергоблок. Там совсем почти ничего. И не сюда, а вверх!.. Чужие руки сновали по пульту, угадывая его команды. Дуг показывал, говорил и кивал. Не очень споро, но дело двигалось. Он удовлетворенно вздохнул. А вот теперь можно и зажигание. Гравитроны держать на средней метке и постепенно один за другим включать отражатели. Все. Теперь будет работать программа. Переключить все на автоматику и отдыхать...

Снова заныло в пояснице. Откуда в ракете столько красного дыма? Невообразимо тяжело дышать. Это, должно быть перегрузка. Никто, конечно, не догадался задействовать антигравитационный комплекс. Культя его указующе дернулась. Красные капли обагрили пульт. Вот теперь действительно все. И нет больше сил сопротивляться. Дуг уронил голову. С ревом зашумели вздымающиеся волны, смешливо завихрились пенные гребешки. Он погружался в океан небытия.

Неделя? Нет, вероятно, больше. Он не успел бы поправиться за неделю. Но он ведь и не поправился. Несколько раз его выносили к пульту для проверки курса. И Дуг кропотливо сверял курс с показаниями приборов, запускал тестирующие программы. Они в этом совершенно не разбирались. Может, потому и тряслись над ним. Конда шепнула ему, что он был на волосок от смерти. Да он и сейчас держался исключительно на наркотиках. Оттого, вероятно, и творилось с его головой бог весть что. И все-таки, не смотря ни на что, он умудрился просчитать маршрут до самой Земли. Он обманул свои серые, заполненные неподвижностью и запахом лекарств дни. Он не превратился в полутруп и плохо ли, хорошо, но функционировал.

Впрочем, если бы не Конда, все могло бы получиться совсем иначе. За жизнь цепляются отнюдь не ради собственной функциональности. Смысл самореализации всегда кроется в чем-то большем. Может быть, - в посвящении чему-либо и кому-либо. В этом не часто отдают себе отчет, но тем не менее это факт. О том же - и бесчисленные земные заповеди. То бишь, о любви к ближнему, о любви без границ и оговорок. Наверное, это правильно. Потому что иного просто нет. Иное умирает с плотью, и только умирающая плоть в состоянии осмыслить это с особой ясностью. Наверное, полезно один раз умереть, чтобы познать глубинную суть явлений. Умереть или почти умереть... Дуг перешел эту грань, а, перейдя, в полной мере определил испытываемое к Конде чувство. Это ее рука вытянула штурмана из могильного рва, ее энергия заживила незаживляемое. Теперь все самое страшное было позади. Позвоночник оказался цел, простреленные органы под действием мощнейших стимуляторов проходили режим регенерации. Еще немного, и он мог бы уже самостоятельно ходить. Потому что ЗНАЛ, зачем это ему нужно. Когда делаешь выбор между жизнью и смертью - самое важное, пожалуй, знать зачем и с какой целью цепляться за мученическую действительность. Дуга оживила любовь - и любовь вполне конкретная...

Штурман пошевелился. Временами он впадал в беспамятство, однако с каждым разом обмороки его становились короче и короче. Открыв глаза, он тут же и вспомнил. Ему стало плохо в самом начале разгорающейся ссоры. Крики раздражали слух, заставляли морщиться. Он впал в забытье и вновь очнулся. Видимо, так было нужно, и рука Судьбы ласково потеребила его за плечо.

- ...Ты не сделаешь этого!

- Сделаю!

Туман окончательно рассеялся, и Дуг разглядел тонкую, напряженно замершую фигуру Конды. Двумя руками она держала перед собой пистолет, целясь в побледневшего Виктора. Это должно было произойти - и это произошло. Сдержав стон, Дуг рывком поднялся, шагнув к девушке, ударил забинтованной рукой по пистолету. Выстрел резанул слух, пуля пробила потолок, и на заморгавшего Виктора посыпалась пластиковая шелуха. Почти не сопротивляясь, Конда позволила отнять у себя пистолет. Исчерпав силы, Дуг рухнул обратно в кресло.

- Все!.. Объявляется перемирие, - он сипло вздохнул.

- Но, Дуг! - голос девушки звенел от гнева. - Ты же знаешь, - он предал их! Эриха, Клэнга, Габриэля! Только о том и думал, как бы поскорее убраться с Саквенты.

- Ты предлагаешь его застрелить?

- Я предлагаю поступить с ним так, как поступают с предателями! Если бы он не бросил их...

- Чушь! - Виктор протестующе отмахнулся. - Эрих и Габриэль были уже мертвы. Дуг сам сказал об этом. Он видел их.

- А Клэнг?! - рядом с Кондой возник Терентий. - Клэнг тоже был мертв?

Дуг с удивлением посмотрел на него. Терентий впервые открыто выступал против Виктора. Длинные его руки ходили ходуном, шелушащееся лицо горело ненавистью. Всегда несколько заискивающий перед Томасом, Виктором и Клэнгом, сейчас он готов был, подобно Конде, застрелить недавнего лидера. Возможно, он стал наконец самим собой, а возможно, попросту представил себя на месте Клэнга, лежащего с перебитыми ногами у кнехта, в трех шагах от шахты. Если Виктор не помог Клэнгу, своему первому помощнику, то о нем, человеке очевидной второстепенности, не вспомнил бы и подавно. Именно такая мысль способна была взбесить Терентия до крайности.

- Ты все продумал! - продолжал кричать Терентий. - Сначала оставил для прикрытия Эриха, прекрасно зная, что когда все начнется, парню будет не выбраться из мясорубки. Потом первым оказался у шахты. В сущности тебе нужны были только двое: Дуг, чтобы запустить звездолет, и Конда, к которой ты давно подбираешься.

- Ты ранен и несешь чепуху!

- Ранен, ты прав! И Конду тоже задело. Из нас четверых ты один остался чистеньким, без единой царапины. А неплохо бы тебе знать, кому предназначались последние пули Клэнга. Он стрелял в тебя!

- Он стрелял в нас! - рявкнул Виктор. - И заткнитесь со своим вздором! Если бы была реальная возможность вынести его из-под пуль мы бы сделали это! Окажись там ты, я бы действительно не пошевелил и пальцем, но Клэнга мне жаль.

- Вот-вот! - Терентий захлебнулся от ярости. - Мы всегда были для тебя чем-то вроде коврика в прихожей. Тебе было наплевать на нас!

- Это точно, - Виктор демонстративно сплюнул себе под ноги. - Но, кажется, я и не скрывал своих чувств. Кстати, о моем плане ты тоже знал. Все знали, но никто и словом не возразил против того, чтобы оставить Эриха в прикрытии. Теперь-то ясно, что задуманное себя оправдало. Без его огневого заслона мы не продержались бы и минуты. Раненого Клэнга тоже видели все, но никто отчего-то не попытался ему помочь. И нечего бить себя в грудь. Я могу еще понять Конду, но тебе строить из себя оскорбленного ангела...