Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке - Евгений Горбунов

С Гайлисом он проработал в Хабаровске до 1936-го. Получил звание бригадного комиссара, что соответствует комбригу, и в начале 1936-го был отозван в Москву. В Разведупре возрождали активную разведку, и в феврале 1936-го Салнынь был назначен заместителем начальника спецотделения «А». С июня 1937-го по март 1938-го он в Испании – советник 14-го партизанского корпуса по организации диверсий и партизанского движения. Затем отзыв в Москву, арест 21 апреля и расстрел 8 мая 1939 года. Так закончилась жизнь еще одного участника разведывательной работы на Дальнем Востоке.

Со времен российской империи пограничные военные округа имели свою агентурную сеть на территории сопредельных стран. Эта сеть обслуживала территорию в тактической зоне на глубину до 250 километров и отслеживала все изменения в пограничных гарнизонах и крепостях, а также внимательно следила за развитием железнодорожного строительства, которое велось по направлению к границам империи. Под пристальным наблюдением агентуры были также и перемещения войск в пограничных районах. В результате такой деятельности в штабах пограничных округов хорошо знали обо всем, что происходило за линией границы. После окончания Гражданской войны и установления границ на Западе и Востоке Разведупр взял на вооружение этот уже проверенный метод наблюдения за погранзоной возможных противников. Разведотделы западных пограничных округов: Ленинградского, Белорусского и Украинского «просматривали» территорию Финляндии, прибалтийских стран, Польши и Румынии, а южных округов: Закавказского и Среднеазиатского, пограничные районы Турции, Ирана и Афганистана. Это была обычная практика повседневной разведывательной работы в мирное время. На протяжении межвоенного двадцатилетия эта отработанная и проверенная десятилетиями система давала обильную информацию, которая учитывалась при боевой и организационной подготовке войск округов. Поступая в Москву, она существенно дополняла информацию стратегической военной разведки.

Разведотдел штаба ОКДВА не составлял исключения. После начала японской агрессии в Маньчжурии к уже имевшейся агентуре военной разведки в этом регионе добавляются новые резидентуры и агентурные сети. Идет не только наблюдение за усилением и перемещением частей Квантунской и Корейской армий, но и проникновение в структуру японских военных органов на азиатском континенте. Информационный сектор отдела очень внимательно отслеживал всю иностранную прессу, которая поступала в Хабаровск из многочисленных советских консульств в Маньчжурии, Корее и Японии. Вся собранная информация систематизировалась и анализировалась в военно-политических бюллетенях разведотдела. Это позволяло командованию ОКДВА, и в первую очередь Блюхеру, быть в курсе политических и военных событий в дальневосточном регионе.

Информация военной разведки, полученная от агентуры в Маньчжурии и Кореи, дополнялась анализом иностранной прессы и информацией, получаемой из Москвы. Все это обобщалось в ежемесячных военно-политических бюллетенях, которые подписывал начальник 4-го отдела штабе ОКДВА Валин. Вот анализ только нескольких бюллетеней за 1933 год.

В бюллетене № 3 от 28 марта указывалась выявленная агентурой дислокация японских войск в Маньчжурии. На западной ветке КВЖД в Хайларе дислоцировалась 1-я кавалерийская бригада. В районе Цицикара – части и штаб 14-й пехотной дивизии. В Харбине располагался один из полков 10-й дивизии, остальные части дивизии находились на восточной ветке КВЖД от Мулина до станции Пограничная около советско-маньчжурской границы. Отмечались также переброски из этих частей сводных отрядов в китайскую провинцию Жэхэ, где в то время шли бои с частями китайской армии.

В бюллетене № 4 от 5 мая давалась оценка общей обстановки в Маньчжурии. Отмечалось, что в Маньчжурии сейчас нет серьезной организованной силы, могущей иметь решающее значение в антияпонской борьбе. Все вооруженные формирования китайской армии или были разгромлены, или вытеснены на советскую территорию. Подчеркивалось, что это положение составляет важнейший момент для правильной оценки современной военной и политической обстановки в Маньчжурии и внешней политики японского империализма. Вся Маньчжурия и провинция Жэхэ, захваченная в начале 1933 года частями Квантунской армии и присоединенная к Маньчжоу-Го, находилась под полным контролем японских войск. В этом же бюллетене отмечалось, что части, выделенные из составе 14-й и 10-й пехотных дивизий, вернулись из Жэхэ в Маньчжурию и обе дивизии уже в полном составе были сосредоточены в местах своей постоянной дислокации.

В бюллетене сообщалось, что с 28 марта по 1 апреля в Токио была проведена конференция командиров дивизий. Было решено переориентировать высший комсостав японской армии в связи с ее реорганизацией и сложившейся междунеродной обстановкой. С докладами на конференции выступили военный министр генерал Араки и заместитель начальника генштаба генерал Мадзаки. В бюллетене отмечалось, что информация о конференции была получена агентурным путем, хотя и не указывалось, получена ли она из Москвы или добыта агентурой разведывательного отдела. Мадзаки в своем докладе отметил: «На отпущенные правительством средства в текущем году удастся перевооружить только часть дивизий, и полная реорганизация будет закончена только к весне 1935 года…» В его докладе также было отмечено, что в связи с реорганизацией армии генштабом перерабатываются мобилизационные и оперативные планы. На конференции также была признана недостаточность информации о Советском Союзе и ее неточность. Поэтому было решено усилить разведку СССР по линии военных атташе, консульств и другими способами как в самой стране, так и за ее пределами. Как видно, информация о конференции была достаточно подробной. Может быть, отчет о конференции был послан в Харбинскую военную миссию, где у военной разведки были агентурные возможности? Возможно, но это следует отнести к разряду предположений автора, документальных доказательств нет.

К лету 1933 года в Японии уже достаточно серьезно воспринимали угрозу воздушного нападения на острова со стороны Японского моря в случае конфликта с Советским Союзом. В том же бюллетене отмечалось: «По агентурным данным, в районе плоскогорий и в районе Японских Альп проводятся большие работы по созданию оборонительной базы для защиты от воздушного нападения со стороны японского моря. В этих горных районах устанавливаются звукоулавливатели, зенитные орудия, посадочные площадки, строятся ангары для истребительной авиации. Построена горная дорога для перевозки орудий. Районы засекречены, и на их границах расставлены посты».

Более подробно оценка международного положения Японии и подготовки ее к войне была дана в следующем номере бюллетеня (№ 5 от 5 июня 1933 года). В нем отмечалось, что «по совершенно проверенным агентурным данным, часть японских руководящих военных кругов в начале мая считали возможным прибегнуть к военной силе в случае невыполнения нами требований Маньчжоу-Го по вопросу о КВЖД». Такая антисоветская активность Японии, по мнению разведотдела, питалась в значительной степени возросшими надеждами на ухудшение международного положения Советского Союза. В особенности японская военщина возлагала надежды на поддержку Англии и на использование антисоветских настроений, развязанных в Германии гитлеровским переворотом. В Японии планировали возрождение японо-английского союза по типу союза, который помог Японии в русско-японской войне. Но это были только японские пожелания.

В бюллетене указывалось, что задача дипломатической изоляции СССР и сколачивание антисоветского блока не может еще считаться решенной. Отмечалось также, что среди японской военщины растет убеждение в том, что военная мощь СССР выросла и поэтому задача войны один на один против СССР может оказаться для Японии непосильной. Это начали понимать даже в высших военных кругах Японии. В бюллетене приводилась информация, полученная по агентурным каналам: командующий Квантунской армией генерал Муто высказал перед японским правительством ту точку зрения, что хотя СССР и переживает некоторые внутренние экономические затруднения, но военная мощь Союза не может подвергаться никаким сомнениям. Поэтому, заявил генерал, Япония не должна прибегать сейчас к методам грубого давления на СССР, а должна разрешать спорые вопросы на данном этапе дипломатическим путем и продолжать работать над усилением своей армии в Маньчжурии и увеличением средств боевой техники. Подобные высказывания говорили о том, что Япония еще не готова к войне один на один с Советским Союзом, что подготовка будет долгой и что требуются годы, чтобы создать военно-экономическую базу для большой войны. В начале 1930-х империя начала подготовку к такой войне.

Интересна оценка, которая была дана в этом номере бюллетеня кабинету Сайто: «Кабинет Сайто, проведший выход Японии из Лиги Наций, санкционировавший дальнейшее развитие японских военных операций в Жэхэ, Чахаре и Северном Китае, поощрявший провокационные выступления против СССР по вопросу о КВЖД, сумевший провести через парламент огромный военный бюджет, в настоящее время удовлетворяет военщину, ибо она имеет возможность развивать намеченными ею темпами подготовку к большой войне».