Варежку вверх! С Новым годом! - Дарья Мокина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
–Знаешь, – сказала она.
–Вот ты тут сидишь в своих цифрах, Света белого не видишь, а тебе нужно уже о Душе подумать.
При этих словах, пряный аромат корицы замер в горле, отчего дыхание сперло, и глаза налились слезами.
–Вот видишь,– продолжала она, глядя мне в глаза.
–Душа твоя подтверждает мои слова.
Мои ресницы захлопали ещё больше, а сердце, чуть не выпрыгнуло. Я напряглась, но с предвкушением, смотрела на неё. В моей голове пронеслась мысль:
– Интересно она блинов объелась или головой ударилась, неужто мне пора того, -и я закатила глаза к потолку.
Но Зина, не обращала внимания и лепетала, как блаженная, про Сознание, про то, что мы Души вечные, воплощаемся каждый раз и что, возможно мой босс, в прошлой жизни был моим мужем. А я ему, дескать плохо служила и поэтому, я уже столько лет валандаюсь с ним в шарашкиной конторе. И не могу уволиться, так как, какая-то непреодолимая сила, держит меня здесь. Что-то в её словах меня насторожило. Вдобавок от её слов, меня стало тошнить и одновременно, в голове что-то шевелиться, возможно это крендельки пытались найти себе место в голове. – А причём тут голова, – стала думать я.
–Наверное потому что в желудке места нет, ведь там все скрутило,– присоединился другой голос. И я стала вспоминать, не ударялась ли я сама головой в эти дни. Зина не обращала на меня никакого внимания, она была «в ударе». И никто и ничто не могли её сейчас остановить. Она решительно налила стакан воды из графина, что стоял рядом, отодвинув кружку с остывшим чаем и тарелку с крендельками. И тихим, но уверенным голосом, сказала: «пей».
Я закрыла глаза, сделала несколько глотков воды. Она оказалась тёплой, хотя она всегда была такой, но почему-то именно сейчас я чувствовала и температуру воды, и вкус, и запах. Все мои рецепторы обострились и я точно поняла, что я уже никогда, никогда не буду такой, как прежде. Что-то произошло в тот самый момент, когда дыхание моё остановилось на несколько секунд от услышанного. Произошло нечто, которое невозможно было описать никакими словами.
Я посмотрела на неё совершенно другим взглядом, Зина это почувствовала и улыбнулась. На какой-то миг, мне показалось, что это улыбка мамы, я даже тряхнула головой от наваждения.
–«Ёшкин кот»,– подумала я.
–«Остановите планету я сойду»,-в моей голове был приличный запас подобных выражений, которые достались мне от моего бывшего. Но несостоявшегося мужа Сан Саныча, он же Шурик, он же Сыч, прошедшего огонь, воду и медные трубы одновременно.
Больше не хотелось ни о чем разговаривать. Тишина повисла в воздухе. Зина поднялась, помялась, налила стакан воды, запрокинула руку как заядлый алкаш и опустошив стакан, резко поставила на стол. Он громко брякнул. От неожиданности я подпрыгнула на стуле.
– Ну,-сказала она
– Я пошла.
В этот момент она была похожа на волка из мультика, который пришёл в гости к хозяйскому псу и все норовился спеть, после выпитого и съеденного. Образ из мультфильма нарисовался так отчётливо, что в этот момент приступ смеха стал накатывать откуда – то из живота.
–Ох уж эти крендельки, промелькнуло в голове снова.
Зина, сначала вытаращила на меня свои глаза. Затем, стала переминаться с ноги на ногу, затем махнула рукой, типа, была не была и снова стала маститься на стул. При этом с осторожностью поглядывая на меня, соображая, не тронулась ли я головой. Я вдруг почувствовала о чем она думает и ответила ей в слух:
– Она тронулась ещё тогда когда я устроилась в эту шарашкину контору. А сейчас все отлично, – старалась выговорить я, держась за живот и содрагаясь в конвульсиях от смеха.
Она-это моя голова, которая лёгких путей не искала и вечно попадала в какие-то мелкие или не очень передряги.
Зина расслабилась и закатилась заливистым смехом, её живот и грудь пятого размера, содрагались, как вулкан при извержении. От этого мне становилось ещё смешнее и я перешла на что-то подобное между свистом и стоном.
–Что вы тут «котяшитесь», – услышали мы голос за своими спинами.
За спиной стоял босс собственной персоной и смотрел недоверчиво.
–До Нового Года остаётся неделя. А вы тут ерундой занимаетесь! А, чего удумали, бабы, – добавил он, уже поласковее.
– Чего удумали, – это было его любимое выражение, вместе со своим любимым
–Вот бабы дуры, – что не мешало ему комбинировать их вместе, как свой любимый коктейль «Кровавая Мэри». Который был любимым лакомством на всех корпоративах и не только. Кстати, его бывшую, звали Марина. Которая видимо устала ходить в дурах, а может в бабах, кто её знает теперь.
Мы стали, как те самые дуры озираться по сторонам и мычать что-то невнятное. От смеха все слова и мысли улетучились. Мы были похожи на растерянных школьниц. Из памяти, почему-то всплыла история из школы. Это был девятый класс. Месяц май. Учиться уже не хотелось. Впереди были каникулы и почти «взрослая жизнь». Это когда тебе много чего разрешено, но спроса как такового нет и ответственности финансовой zerro. Урок литературы был на первом этаже. Окна были в это время, как правило, всегда открыты. Пение птиц и трель сверчков, которая раздавалась тогда по ту сторону класса манила и будоражила наши Умы. Не помню кто предложил первый «сбежать с урока», но идея эта очень понравилась нам и мы стали агитировать всех «смыться» и я, в том числе. Сильно уговаривать никого не пришлось. Шум и гам возле подоконника, подзадоривал всех ещё больше. Первыми спрыгнули мальчишки. Их у нас было как «пять пальцев на руке», а затем уже мы девчонки.
Где это видано, выпускной класс и сорвать урок литературы. Экстренно было созвано родительское собрание, вместе с детьми, то есть нами. Тем более причин накопилось «воз и тележка». И вот мы сидим, притихшие, сердце того и выпрыгнет из груди. Наступает кульминационный момент. Где наша классная Елена Анатольевна, говорит о том, что мы сбежали с урока литературы через окно, обобщая и явно не делая, акцент на личностях.
И тут как гром среди ясного неба, голос моей «маман»:
– Огласите нам список, кто же это? – В тот момент, земля поплыла под ногами, да и как будто воздух перестал поступать в грудь. Казалось, что дыхание остановилось. На ватных ногах, прикладывая, неимоверное усилие, я вставала со стула, как и ещё несколько активистов нашего класса, вместе
