Долг жизни (СИ) - Кажанова Юлия

— Да. Прислуга принесёт поесть, думаю, ты голодная, — отвечаю и резко ухожу. Мне не понравилось то, что она готова подумать. Раньше многие умоляли меня об этом, а тут вон как. Я сам сделал такое заманчивое предложение и не заметил счастья, лишь задумчивость. Правда, лёгкая улыбка была, когда вопрос коснулся постели.

Отказываться от этого не видел смысла. Я хотел её и её тело. Конечно же, мне хотелось завоевать и душу, но тело я пока хотел не менее страстно. Тем более оно такое невинное, и будет только моим!

Надежда

Дверь закрылась, и мне хотелось как рыдать, так и смеяться. Вот и мой откат настал. Мне сделали предложение, от которого хотелось отмыться в дýше с мочалкой и мылом.

День был шикарным, и его завершение стало для меня не менее фееричным. Шлюха за деньги, вот кто я в его глазах. Меня тупо купят и сделают содержанкой, пока я не надоем. И пусть он говорил так сладко, но правда такова. Мне деньги, а я отдаю тело. Становлюсь послушной игрушкой. Хожу, куда прикажут, надеваю, что велят, скорее всего и ноги раздвигать буду по щелчку.

Как же больно и обидно. Ведь я уже поверила, что Сергей хороший, и действительно мне помогает, потому что считает себя виновным в той аварии. Пора было включить голову, когда он покупал мне драгоценности с тряпками. Слишком дорогие подарки, и слишком их много.

Отошла от окна с шикарным видом и села на кровать. Отец моя последняя надежда. Я срочно должна с ним увидеться, именно завтра. Моё время уходит, как и мамино.

Мне так захотелось её услышать, что я взяла телефон и позвонила в больницу. Ответила, конечно, не она, а наш главврач, и его слова добили меня окончательно.

— Надя, всё плохо, время пошло на часы. Прости, но я не думаю, что твоя мама протянет ещё хотя бы пять дней. Анализы стали хуже, как и её состояние, — сказал он, и я упала на пол, сжимая трубку телефона. Слезы покатились по щекам.

Мамочка, только не оставляй меня. Если ради того, что бы ты жила, я должна продать тело, так тому и быть. К тому же Сергей не так плох. Конечно, у него есть свои заскоки, но это мелочи.

— Вы можете начать оформление документов на отправку в Швейцарию, в нужную клинику? — спрашиваю, а в голове так и бегают возможные варианты моего будущего.

— Могу, но это очень дорого, Надя.

— Знаю, но я нашла деньги, завтра же их переведу. Начинайте оформление! — говорю уверенно, и слышу радостный вздох с той стороны.

— Это же чудо, я непременно всё сделаю. Займусь этим лично! Жду твоего звонка и перевода завтра! — сообщает он, а я вешаю трубку.

Знали бы вы, чего мне стоили эти деньги.

— Отец, прошу, помоги мне. Прими меня завтра и спаси маму, молю, — прошептала в тишину комнаты.

Слезы катились по щекам, я оплакивала не только плачевное положение, в которое попала, но и своё будущее. Если я соглашусь на сделку, когда меня отпустят? Когда вернут мою свободу, и я смогу распоряжаться собственной жизнью?

Выживет ли мама? Успею ли я? Есть ли шанс на лучший исход?

Сможет ли Орлов принять меня и поверит ли в мой рассказ? Может, у него давно есть другая, а об матери он уже давно и забыл?

Долг жизни он уплатил, а значит, ничего уже не должен. Хотя в маминых записях была строчка о том, что Виктор считал, что долг жизни он не уплатил полностью и считал себя ещё должником. Помнит ли он об этом?

Почему всё так запутанно и не понятно? Хотя, как ещё может быть в моей жизни. Уверена, впереди у меня ещё немало трудностей, ведь мир, в который я сейчас попала, оказался слишком опасным.

Рядом с Сергеем всегда много охраны, боюсь подумать, что творится у Орловых — как я поняла, они шишки того же полёта, если не выше.

Я выстою, преодолею все трудности, ведь у меня есть цель! Я спасу маму, во что бы то ни стало, и мне всё равно, как мне придётся за это заплатить, главное она должна жить!

Глава 17

Ночью я почти так и не сомкнула глаз. Мысли крутились вокруг больной матери и её огромного счёта за лечение. И поможет ли это лечение. Доктор сказал, что время пошло чуть ли не часы, и мне остаётся мало времени, чтобы принять важное решение.

Я могла бы сейчас побежать к Сергею и сказать, что согласна. Нужная сумма тут же бы появилась на счёте в больнице. Но в таком случае о моей свободе можно забыть, и я эгоистично думала о себе. Я не слукавлю, сказав, что искала лучший вариант не только для матери, но и для себя.

У меня были просто огромные надежды на Орлова. Даже если он скажет, что не помнит мать, я покажу всё, что имею, на крайний случай сделаю тест ДНК, и пусть возместит мне алименты за все годы.

В душе я надеялась на лучший исход, что мужчина не будет сопротивляться и поможет мне.

Что делать с Сергеем в случае помощи отца, я не знала. Можно просто собрать вещи и молча уйти. А можно закатить скандал и сказать, что я не продажная девка, и пусть ищет себе другую.

Вспоминая предложение Сергея, я злилась, но потом вспоминала наши прошедшие дни. Он ведь не настаивал на близости. Наши поцелуи словно сами собой перетекали в нечто большее. Какой он был нежный и страстный, а временами и властный. Чего стоит только поцелуй в машине.

Действительно ли он хотел купить меня, и зачем? Разве мы не могли бы попробовать быть вместе просто так? Или он так привык всё покупать, что не видит другого выхода? Сложный человек!

За всеми этими думами я не заметила, как уснула, но проспала недолго, так как меня разбудило нежное касание к спине.

— Надя, вставай, уже скоро обед, и нам надо выезжать. Или ты передумала искать отца? — раздался мягкий голос Сергея, а потом я почувствовала и его горячие губы на лопатках.

На мне были лишь короткие голубые шортики и маечка, которая и без того прилично задралась.

— Ты теперь мой личный будильник? — прошептала хрипло, стараясь отстранится от него.

— Будильником меня ещё не называли, — усмехнулся, ставя руки по обе стороны моего лица и прижимаясь грудью к моей спине. Стало тут же жарко, и сердце застучало быстрее. Я буквально чувствовала каждый удар.

— Неужели ты не нашёл ни одной служанки?

— Я сам захотел разбудить свою девушку. Надо ведь знать, у неё хорошее настроение или нет, вдруг несчастья с самого утра начнут сыпаться.

— Смешно, в таком случае я сознаюсь, что настроение у меня хорошее. Можешь быть спокоен! — отвечаю как можно беззаботнее, но вот его столь близкое нахождение рядом со мной заставляет мой голос дрогнуть.

— Приятно слышать, что ты не споришь насчёт того, что уже моя, — выдаёт этот нахал, шепча нежно на ушко и целуя плечо. И я едва сдерживаю порыв, чтобы не треснуть его подушкой. Сперва поговорю с отцом, потом буду плясать от его ответа, а значит, пока ведём себя покорно.

— Я долго думала ночью и… — договорить мне не дали, резко перевернув на спину и нависнув скалою надо мной.

— Ты не пленница, Надя, и никогда ей не будешь. Поверь, от того, что ты будешь рядом со мной, ты только выиграешь! Вопрос с матерью решим сразу, как приедем, а теперь вставай, собирайся и ни о чем не волнуйся, твои проблемы теперь мои. — Ну, вот почему он не может меня дослушать до конца? Да, такой человек, скорее всего, и отказов не знает, тяжело мне придётся.

— Хорошо, какая форма одежды? — говорю и отвожу глаза, так как смотреть в эти чёрные очи становится всё тяжелее.

— Надевай что хочешь, и никаких туфлей. Нога у тебя ещё не зажила, — отвечает ровно, слишком пристально смотря на меня.

— Хорошо, я посмотрю, что есть. Вещи ведь здесь? — вчера покупок было много, и я так и не узнала, куда их дели.

— Часть здесь, включая и твою сумку. Я подумал, женские мелочи тебе пригодятся, — ну, вот почему он такой милый, или просто предусмотрительный?

— Надежда, посмотри на меня, — требовательно говорит он, и я, словно не могу не повиноваться, поднимаю взгляд.