Горбатая гора - Энни Прул

Они въехали во двор в водовороте пыли. Коди Джо Билли сидел на крылечке, с бечевкой от сноповязалки в руке, глядя куда-то перед собой бессмысленным взглядом.

— Вот что я тебе скажу: по-моему, это самый херовый работничек во всем Вайоминге. Ты только посмотри на него…

— Да, похоже, парень вряд ли сможет сегодня починить изгородь, — согласилась миссис Фриз. — Отвезу-ка его домой.

Она вернулась через сорок минут, на полу фургона валялись две пустые пивные бутыли, а из-под сиденья торчала бутылка виски. День медленно клонился к закату.

— Жена говорит, ему хуже.

— Давай-ка сделаем все это по-быстрому… — сказал Скроуп. — Закончим — и назад.

— Надо поглядеть… — миссис Фриз взяла в фургоне рулон проволоки, покосилась на небо, в котором ветром нанесло облака. — Погода-то портится…

— И что? — спросил Скроуп. — Надо бы мне принять аспирин.

Поднимаясь по красному, изъеденному эрозией склону, Кар Скроуп наклонился слишком низко и ободрал себе руку о колючую проволоку. Аспирин не помогал. Его вены и артерии просто пульсировали.

— Эй, — начал он голосом грубым и невнятным, — отчего бы нам… — И замялся.

— Чего? Чего это ты мне сказал? — Миссис Фриз стояла за изгородью, ее грубое сухое лицо раскраснелось. Ветер играл бахромой старого жакета.

— Иди сюда, — попросил Скроуп. — Иди сюда, сейчас…

— Пшел вон, держись от меня подальше. — Миссис Фриз отпрыгнула; шпоры с кометами звякнули, и все ее тело, казалось, испустило какие-то угрожающие лучи. — Ко мне ни один парень на этом свете пальцем не притронется. До смерти прибью! — Она вскочила на лошадь и затянула удила.

— Ну… сейчас… — Послушай, не уезжай от меня, миссис Ф.! — закричал Скроуп. — Смотри, а не то задницу тебе подожгу! Не надо выходить из себя, успокойся… Подожди-ка минутку — Но стоило только звякнуть колокольчикам шпор, как он тут же взревел и, сладострастно потирая обеими руками свои бедра, бросился к женщине, которая уже стояла одной ногой в стремени. Миссис Фриз метнулась в седло и, обернувшись на этого спятившего сатира с похотливым языком, торчащим между жалких усов, крикнула:

— Все, прощай! — И поскакала к ранчо.

— Ты — покойница, — словно в агонии прошептал Скроуп.

Вернувшись к себе в домик, миссис Фриз как следует выпила, позвонила Хаулю Смиту на мобильник и услышала, как воет ветер над Галактическим ранчо.

— Эй, миссис Фриз. Вы чем-то разгорячены. Надеюсь, мои лошади не ломанулись на ваш участок? Вин хотел связаться с вами по поводу этого забора.

— Звоню узнать, как там дела. Вы говорили на той неделе, что, мол, будете брать местных. Я на этой работке уже двадцать лет, черт его дери. Пора бы и честь знать. Может, меня возьмете?

Хауль с сомнением хмыкнул:

— Ну, не знаю… Никогда не нанимал женщин.

— Вы в Вайоминге недавно. Да тут нынче половину работ делают женщины, а платят им намного меньше, чем мужикам.

— Честно говоря, предложить-то я вам особо ничего не могу. И к тому же, вы ведь явно постарше будете, чем большинство моих ребят. И еще я, честно говоря, не знаю, как они к этому отнесутся. Что и говорить, слава у вас добрая. Ладно, потолкую с ними.

Он помолчал, размышляя.

— С другой стороны, мистер Фэйн тут говорил о том, чтобы завести бизонов. Может, это вам подойдет? Но с вас за это магарыч. Очень уж мне приглянулись ваши шпоры с кометами. Я ходил к тому типу с хвостиком, как у пони, но он говорит, что это единственная пара с кометами, которую он делал. Похоже, ему доставило удовольствие сказать мне «нет». Он говорит, Маддимэн выложил ему за эти игрушечки три сотни. А вы, я знаю, получили их даром, можно сказать. Вот я и прошу: отдайте их мне. А я за это пристрою вас на работу при несуществующем бизоньем стаде мистера Фэйна. Подумайте — и позвоните.

— И думать нечего, — ответила миссис Фриз. Она сорвала крышку с бутылки виски и швырнула ее под стул. «Ну что же, бизоны — тоже неплохо! А почему бы и нет?»

Кар Скроуп снова, в который уже раз, заглядывал в кабину ее фургона, где были сложены ящики с пожитками. Все внутри у него болело; он чувствовал, как металлические пластины рвутся сквозь его кожу наружу, выворачивая кости. Он хлопнул дверью фургона.

— Миссис Ф., я сам не знаю. Не понимаю, что меня грызет. Что-то этакое на меня вдруг накатывает. Черт побери, вы же на меня всю жизнь работали, никогда и мыслей таких не возникало, понимаете, о чем я? Да вы же мне, можно сказать, в бабушки годитесь. Да я скорее съем студень из крыс, чем…

Но едва он пододвинулся поближе, миссис Фриз разгадала его уловки, увидев налившуюся кровью шею — как у лося в брачный сезон, и потное, отчаянное лицо. Скроуп приблизился достаточно, чтобы прыгнуть. Миссис Фриз вырвала короб, который он нес, и схватила лопату, прислоненную к стене домика.

— Держись от меня подальше, мать твою, Кар Скроуп.

Скроуп осторожно провел пальцами по лбу.

— Мои чертовы мозги совсем вытекли… — И потопал к своему дому.

Чуть позже миссис Фриз услышала плач и грохот, доносящийся из кухни. Как будто посуда посыпалась на пол… Она прислонила лопату к стене.

Потом Скроуп еще раз пришел в домик-трейлер, где уже почти не оставалось жалких пожитков миссис Фриз, поднял дробовик и сказал:

— Ты больше ничего мне не скажешь. Ни сегодня, ни завтра, ни на следующей неделе…

Лопата метнулась вперед, как дротик, ударив Скроупа по плечу и выбив дробовик у него из рук. Миссис Фриз бросилась и схватила дробовик. Ее палец лежал на предохранителе. Она посмотрела на Скроупа мрачным взглядом.

— Не говори мне про головную боль, Кар, не то сейчас разряжу его в тебя. Ты совсем свихнулся. Пошел вон от меня. Уеду — можешь придти и взять свое ружье. Положу его на скамейку.

Скроуп яростным жестом протянул вперед руку и залез в кабину фургона. Там он сидел с открытой дверью, пока миссис Фриз навьючивала свою лошадь.

Все его бросили. Джери унесла с собой мягкую утреннюю теплоту, нежный аромат своих бедер, вытянувшихся на простыне, бедер, раскрывавшихся для него, как книга с влажным складчатым корешком, она забрала с собой пурпурно-красные ноготки, легонько царапавшие его живот от полового органа к соску, и вдобавок ко всему — сверкающую кухню, где в кастрюльке кипят пшеничные хлопья, пахнущие как голодный пес, как истекающая соком громадная штучка Джона Вренча, хлопающая внутри Джери, — а он сам стоит и смотрит на них из этого проклятого угла. Скроуп не выносил одиночества, но этот дом заявлял на него свои права, и он мог уйти отсюда только тем же путем, каким некогда ушел его брат.

— Что ты затеяла из-за пустяка, ты, чертова старая высохшая говенная сука? Пошла вон с моей земли! — закричал он вслед прицепу старухи, двинувшемуся к югу.

Глубокие воды

Снег в горах начал стремительно таять в июне, когда температура воздуха подскочила до тридцати с лишним градусов. Хотя Скроуп чувствовал, что в голове его сидит раскаленная железная плита, головная боль после отъезда миссис Фриз испарилась. Он вьшес из домика восемнадцать пустых бутылок из-под виски и подумал, что внизу их, должно быть, тысячи, населенных гремучими змеями. К концу недели вода поднялась над уровнем почвы, ручьи превратились в реки, и тысячи мутных глинистых потоков перегородили дороги. Именно в этот момент, когда Скроуп отчаянно нуждался в помощи, позвонил Хауль Смит и сказал, что хочет поглядеть, в чем может выразиться его участие в сооружении изгороди. Встречу назначили на утро.

На Галактическом ранчо миссис Фриз слушала объяснения специалиста по бизонам, приехавшего из университета. Он говорил скучным, слабым голосом (гортань его пострадала в детстве из-за несчастного случая — падение со снегохода).

— Я правильно понял, что мистер Фэйн будет по-прежнему держать меринов и одновременно разводить бизонов?

— Так и есть.

— Вообще-то это очень плодотворная идея: прибыль двойная, а работы вполовину меньше. Издержки низкие, потому что едят бизоны намного меньше, скажем, коров. Ищут траву прямо под снегом, приносят чистых два доллара тридцать пять центов прибыли на фунт. Однако. Им нужно место. Много места. Которого у вас нет.

Он окинул глазами вытоптанную траву, утрамбованную копытами грязь, прищурился, стараясь получше разглядеть открывающееся пространство.

Хауль Смит, со своей желтой пенистой бородой, подъехал верхом, на мерине — техасском животном с величественной осанкой.

— Миссис Фриз, ничего не хотите передать вашему прежнему хозяину? Я сегодня собираюсь вместе с ним осматривать изгородь.

Мерин дико пританцовывал, и Смит успокаивал его, сверкая шпорами с изображением комет.

— Нет. — Она сплюнула. — И видеть его не хочу. Засранец свихнувшийся.