Бессонница. След - Анастасия Эльберг

Я закивал, показывая тем самым, что полностью согласен с таким решением. Тем временем Винсент поднялся, аккуратно расправил плащ, который он нес на сгибе локтя, и накинул его на плечи. Луна светила неярко, ее время от времени закрывали легкие облачка, но даже при таком освещении я заметил, что это вовсе не плащ, а длинная мантия из тяжелого материала. Винсент повернулся ко мне спиной, и я, чуть приподнявшись, разглядел на мантии двух вышитых змей, которые сплелись в тесный клубок. Скорее всего, змеи изображали какой-то древний символ, но я и понятия не имел, что это может означать. То же самое можно было сказать и о надписи на непонятном языке, которая заключала странный рисунок в окружность.

— Подними свою задницу, Эдуард, — обратился ко мне Винсент. — Я и так оказал тебе большую честь, взяв тебя с собой. Не пристало смертным сидеть в вальяжных позах перед ликом темных хозяев.

Сделав над собой усилие и сдержав колкое замечание касательно «темных хозяев», я поднялся на ноги.

— А теперь преклони колени, — продолжил Винсент.

— Преклонить… — начал я, но уже через долю секунды стоял на коленях. Ощущение было такое, будто кто-то невидимый дал мне хорошего пинка.

Несколько минут тишину нарушало только пение ночных птиц. Винсент стоял в паре шагов от меня, подняв голову к небу и прикрыв глаза. Я ожидал чего угодно, даже появления странного существа из-за кустов, но только не женского голоса, который, казалось, доносился отовсюду и одновременно из ниоткуда:

— Неурочный час, Винсент. Мы договаривались, что ты придешь тогда, когда у тебя будут новости.

— Я знаю, что виноват, и что нарушил твой покой, Великая. Но мое дело не терпит отлагательств.

— Это настолько срочное дело, что ты привел с собой смертного?

Смертного. Я уже несколько раз ловил себя на мысли, что начинаю ненавидеть это слово.

— Если тебе неугодно его присутствие, я сейчас же отошлю его назад.

— Вот уж нет! — возмутился я. — Я не собираюсь возвращаться в одиночестве по жуткому темному лесу! Особенно после твоих слов о лесных…

Слово «духах» застряло на полпути, так как больше я не мог произнести ни звука. Винсент уже проделывал этот фокус у меня дома, и сейчас повторил его с не меньшим успехом.

— Прости его, Великая. Смертные в большинстве своем очень невоспитанные существа.

Женский голос издал странный звук, который отдаленно напоминал смех.

— Верни ему дар речи, Винсент. Их коротенькая жизнь и без того полна несчастий. Я вижу, что моя сущность приводит его в недоумение. Думаю, мне лучше принять более привычный для него облик.

— Что вы, не стоит так утруждать себя, — обратился я к невидимой собеседнице, довольный тем, что снова могу говорить.

— Ты очень милый мальчик, смертный. Я не хочу тебя пугать.

Голос мягко зашелестел, будто произнося какое-то заклинание на непонятном языке, и через мгновение напротив Винсента появилась невысокая женщина с длинными светлыми волосами. Они были такими густыми, что окутывали ее фигуру почти полностью, и тем самым создавали минимальную видимость одежды — одеться «начальница» Винсента не потрудилась.

— Вот, так лучше?

Женщина посмотрела сначала на меня, а потом перевела взгляд на своего подопечного и заметила, что он опустил глаза.

— В чем дело, Винсент? Тебе не нравится это тело? Когда-то образ богини Афродиты был очень модным. Мода — ведь так это сейчас называется?

— Не сочти мои слова дерзостью, Великая, но люди приобрели привычку носить одежду…

Женщина недоуменно подняла бровь.

— На самом деле? Как давно?

— Достаточно давно…

— Прости, Винсент. Ты знаешь, мы не обращаем внимания на такие мелочи. — Она повернулась ко мне. — Я могу ненадолго одолжить твой плащ, смертный? Ты не замерзнешь?

— Да нет, что вы. Прошу вас.

Я отдал женщине плащ, и она, кивнув мне в знак благодарности, закуталась в него.

— Меня зовут Рианна, — представилась она с улыбкой. — А тебя — Эдуард. Это очень красивое древнее имя. Твои создатели желали тебе добра. — Она взглянула на Винсент. — Так что же случилось? Про Дану я уже знаю.

— Я прошу поддержки, Великая. Ты знаешь, что ради тебя я готов рискнуть всем, включая свою жизнь. Но Дана сильнее меня, это ты тоже знаешь.

Рианна на секунду задумалась.

— Сложная задача, — сказала она, наконец. — У Даны есть могущественный покровитель… один из Великих. Я помогу тебе всем, чем смогу, но я не могу соперничать с ним.

— Тогда… что же мне делать?

— Когда вы были детьми, в вас воспитывали чувства. Потом, когда вы стали старше, в вас начали воспитывать жестокость. Вернись к истокам, Винсент.

— Я не понимаю тебя, Великая.

— В каждом из вас прячется человек. Вы способны чувствовать. Дана любит тебя. Воспользуйся этим.

Винсент опустил голову и вздохнул. Рианна протянула руку и коснулась его плеча.

— Я открою тебе тайну, Винсент. Это не совсем обычный смертный. Он таит в себе кое-что, ради чего Дана оставила спокойную жизнь и решила найти тебя.

— Мое положение слишком нестабильно, чтобы тратить время на загадки, Великая.

— Выбор, как всегда за тобой.

Глава тринадцатая

Лорена

(1)

День обещал быть относительно спокойным хотя бы потому, что это была пятница. Клиентов в пятницу приходило мало, максимум человек шесть, и большинству из них требовались только ответы на общие вопросы, а не серьезные расклады Таро или консультации по поводу амулетов или сложных жизненных ситуаций.

Винсент ушел вчера вечером, так как Эмили оставить было не с кем, и с утра меня никто не разбудил: я проспала до десяти, не спеша привела себя в порядок, приняла душ, сварила кофе и разместилась на диване в гостиной для того, чтобы посмотреть выпуск новостей. За этим занятием меня и застали гости.

Дана вошла и осмотрелась.

— У тебя тут так светло и уютно! — сказала она с нотками восхищения в голосе. — Это твой дизайн?

— Да. — Я прикрыла дверь. — Проходи, я пью кофе. Могу сварить и тебе, если хочешь.

— Нет, спасибо. — Дана бросила взгляд на экран телевизора. — Ох, скучные новости. Что новенького в мире? Очередная компания смертных линчевала своего диктатора? Ваши новости до абсурдного однообразны. Я бы за пару-тройку выпусков выучила все и больше их не смотрела. Что уже могут придумать люди.

Я выключила телевизор и положила пульт на диван.

— Садись. Я принесу чего-нибудь холодного: на улице ужасная жара.

— Спасибо, но пить я не хочу. Я к тебе по делу. Наша общая подруга Мара собирается организовать вечеринку в честь… не знаю, вакханкам не нужен повод для вечеринок. Мне нужно платье. Знающие люди нашептали мне на ушко, что ты шьешь одежду. Это правда?

— Да, — кивнула я. — Правда, редко, и только по собственным эскизам, а от новых веяний моды они далеки, так как я руководствуюсь своим вкусом и тем, что идет заказ…

Дана нетерпеливо махнула рукой, делая мне знак остановиться.

— Ох, замолчи, замолчи, Лорена! Я живу на этом свете три тысячи лет, а люди до сих пор уродуют себя, подчиняясь моде. Модные прически, которые выглядят как веники, модные платья, которые сидят на тебе, как на корове седло, модный макияж, который выглядит как следы от побоев. С каждым столетием я надеюсь, что вы, наконец, изживете эту привычку возводить в культ тех, кто хочет сделать вас похожими друг на друга и лишить индивидуальности, но с каждым столетием вы увязаете в этом болоте все глубже. Индивидуальность, Лорена. У каждого из нас разные волосы, разные глаза, разное строение тела. Разве есть на свете что-то более идиотское, чем мода?

Я недоуменно заморгала, удивленная ее монологом.

— Мне порекомендовали тебя потому, что ты шьешь свою одежду, — продолжила Дана. — Иначе бы я обратилась к Франческе Уинстон или Гвен Астер, не находишь?

— Конечно, конечно. Пойдем в мастерскую, у меня есть несколько альбомов с набросками, ты можешь посмотреть и выбрать то, что тебе понравится. У тебя есть мысли по поводу фасона?

— Если честно, нет. Я полагаюсь на твой вкус.

В мастерской Дана заняла один из невысоких стульев возле журнального столика, и я вручила ей два альбома.

— Ты хорошо рисуешь, — сказала она, перелистывая страницы. — Хотя, я уверена, в дизайнерских колледжах учат и этому.

— Я не дизайнер, — улыбнулась я. — Рисовать и шить я училась самостоятельно. По образованию я врач.

Дана подняла голову и несколько секунд смотрела на меня, а потом снова вернулась к изучению эскизов.

— Вот как? То есть, вы с Винсентом, получается, коллеги?

— Да, так и есть. Но медициной… традиционной медициной я уже давно не занимаюсь.