Ностальгия - Сергей Карамов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двое покупательниц робко подошли к прилавку, спрашивая продавщицу:
– Скажите, а чего же у вас есть в магазине?
Ответ молодой улыбающейся продавщицы шокировал посетителей:
– Всё у нас имеется.
– А-а… а… где?
– Здесь, – моментально ответила продавщицы, продолжая улыбаться, показывая рукой на пустые полки. – Можете купить докторскую и любительскую колбасы, свинину и говядину, есть также телятина, оленина, буженина…
Пожилая покупательница тихо спросила, не смотря на продавщицу:
– А что-то настоящее у вас есть?
– Нет. Что будете покупать?
– Но покупать надо на настоящие деньги?
– Гм, а как же!
Вопрос другой покупательницы средних лет несколько удивил продавщицу:
– А что такое буженина?
Продавщица стала быстро объяснять, улыбаясь, одновременно предлагая купить буженину. При этом продавщица поднимала куски воображаемого мяса, протягивая покупательнице.
– Ну, будете покупать? – спрашивала продавщица. – Очень, очень хорошая и свежая буженина. А еще есть вот такой прекрасный кусочек свининки. Одна вырезка, если хотите, без костей, даже без жира. Завернуть?
Покупательница пожала плечами, ничего не ответила и отошла в сторону.
– Ой, как не хорошо и несознательно поступаете, – упрекнул покупательницу Николай Фомич.
– Почему я несознательная?
– А потому, что не хотите принять участие в нашем празднике, – сделал замечание покупательнице Николай Фомич, – это наш новый праздник пятилетки.
– Нет, я готова принять посильное участие в празднике, – поспешно ответила покупательница, – но ведь покупать надо лишь воображаемое мясо, а платить настоящие деньги.
– Именно так, – кивнул Николай Фомич, – только настоящие деньги должны быть в ходу. А у вас есть и фальшивые деньги?
Покупательница моментально отрицательно завертела головой, пытаясь выйти из магазина. Но выйти ей не дали – ее обступили со всех сторон люди Николая Фомича, подталкивая к прилавку.
– Придется все-таки вам что-то купить в День изобилия, – убеждал ее Николай Фомич, улыбаясь. – Будете потом вспоминать, внукам своим рассказывать, как воздух покупали в одном магазине.
– Я такая старая, что о внуках вы заговорили?
– Нет, ну, покупайте.
– Один воздух покупать? – пыталась сопротивляться средних лет покупательница.
– Это игра! – настаивал Николай Фомич.
– Но у меня мало денег, – возразила покупательница.
– Ничего, у советского человека всегда есть деньги, – продолжал разглагольствовать Николай Фомич, строго глядя на покупательницу, – ведь он трудится и получает зарплату!
– У меня мало денег!
– Гм, хотя бы кило докторской колбасы сможете купить?
– Ну, если надо…
– Именно надо! Именно надо, чтобы для советского человека всегда был праздник, – ответил покупательнице Николай Фомич, – праздник каждый день и каждый час!
Но мы ведь не можем еще воображаемые деньги платить продавщицам, магазину нужны деньги для работы.
– Мои деньги спасут магазин?
– И ваши, и другие, – с улыбкой ответил Николай Фомич, – ведь обо всех надо заботиться! Только в нашем советском обществе так явно и так сильно проявляется подлинная забота о человеке! Только в нашем советском обществе наш человек уверен в завтрашнем дне!
Только в нашем советском обществе партия и правительство постоянно думает о нас!
Заведующая магазином не удержалась от похвалы важному Николаю Фомичу:
– Как вы складно и толково говорите, Николай Фомич!
Николай Фомич даже не ответил ей, наблюдая за молчащими покупателями.
А заведующая не унималась:
– Правильно вы так говорили, в свете последних решений Политбюро и…
– Хорошо, вас понял, – поморщился Николай Фомич, но заведующая продолжила:
– И лично товарища Леонида Ильича Брежнева!
– Вот именно, – кивнул Николай Фомич.
Вновь зазвучала музыка, послышалась известная песенка:
«Ты проснешься на рассвете,Мы с тобою вместе встретимДень рождения зари.Как прекрасен этот мир!Как прекрасен этот мир, посмотри!Ты не можешь не заметить —Соловьи живут на светеИ простые сизари.Как прекрасен этот мир, посмотри!Как прекрасен этот мир!»
В пляс пустились несколько молодых продавщиц, а бедной покупательнице пришлось под напором самого Николая Фомича и всей его свиты купить воображаемый килограмм докторской колбасы, заплатив настоящие два советские рубля. Текст песенки звучал в данный момент почти издевательски по отношению к бедной покупательнице и другим посетителям магазина. Посетители магазина стояли с бледными, грустными лицами, в то время как продавщицы, заведующая, Николай Фомич с его свитой словно надели на лица лицемерные улыбки.
На улице тоже зазвучала музыка, кто-то стал танцевать.
Некоторые прохожие удивленно начали спрашивать друг друга, что происходит, и получили ответ: сегодня в нашем городе празднуется новый праздник – День изобилия.
Все моментально интересовались, где оное изобилие можно хотя бы увидеть наяву, но ответа не получали. Один старый прохожий пристал к молодящейся даме в желтых брюках с вопросом:
– Скажите, может, у нашего первого секретаря горкома раздвоение личности?
Но дама не ответила, лишь испуганно глянула на него и отскочила в сторону.
Тогда старый прохожий начал кричать на всю улицу:
– Эй, люди! У нас всех раздвоение личности или только у нашей власти?!
Люди шарахались от старика, безнадежно желающего получить ответ от кого бы то ни было. Однако ответом ему было лишь молчание.
– Слышу одно, вижу совсем другое! – вопил на всю улицу старик, морща лоб. – Думаем одно, говорим другое, а делаем совсем иное. Какой такой День изобилия?!
Вновь никто ему не ответил из прохожих, лишь музыка стала громче играть.
– Что ж мне делать? К врачу сходить, чтобы он меня проверил? – продолжал кричать старик.
– Да, сходи к отоларингологу, – внезапно он услышал чей-то совет и смех рядом.
– А почему к отоларингологу?
– Чтобы он тебе слух проверил.
– Ясно, значит, к врачу ухо – глаза? – попытался уточнить старик.
– Нет, к врачу ухо – горло-нос.
– Но я слышу одно, а вижу иное! Получается, нужен мне врач ухо – глаза.
– Тебе нужен психиатр! – посоветовал кто-то.
Рядом со стариком остановилась скорая, из которой выпрыгнули двое санитаров.
Они грубо схватили старика за руки, усаживая его насильно в машину.
– Правильно! – похвалил веселый комсомолец с взъерошенными волосами, глядя, как старика насильно сажают в скорую.
– А чего ж такого правильного? – засомневалась его спутница, лузгая семечки.
Комсомолец удивленно посмотрел на спутницу и ответил:
– Всё! Всё, что делает наша партия и правительство, всегда правильно! Видишь, праздник хороший придумали.
– А зачем старика схватили?
– А чтоб не болтал, чего нельзя.
– Получается, что у нас нет свободы?
Комсомолец твердо ответил:
– Есть! У нас всё всегда имеется.
– Да? Он сомневался в том, что у нас День изобилия.
– А напрасно сомневался, – твердо отстаивал свое мнение комсомолец. – У нас всё имеется. Так говорят наши вожди.
– Неужели? И свобода есть?
– Да! И свобода тоже есть, ведь мы с тобой свободно говорим, так?
Спутница комсомольца возразила ему:
– Мы говорим тихо между собой.
– Но ведь говорим, да?
– Так-то оно так, но старик тоже хотел высказаться, а его…
– Хватит тебе болтать! Это опасно!
– Ах, значит, говорить даже нельзя, о чем думаешь? – возмутилась спутница комсомольца.
– Да, нельзя! – согласился комсомолец. – Хватит тебе болтать, все молчат и ты молчи.
– Как ты думаешь…
– А я вообще не думаю! – признался комсомолец.
– Вот как? – удивилась спутница комсомольца. – А почему?
– Думают наши вожди, а мы их слушаем! И им верим!
– Ясно! За нас вожди думают, за нас всё решают, да? А народ никто по-твоему?
– Нет, народ наш работает, созидает, а партия и правительство указывает ему путь, по которому надо следовать! И хватит тебе болтать, время такое, очень сложное…
– Гм, понимаю, что оно будет для нас сложным.
– Как это понять?
– Вроде все слышим одно, а налицо… Лицемерие, ложь! У нас нет ни свободы, ни продуктов, живем как в тюрьме!
– Хватит тебе болтать! – поморщился комсомолец. – Всё у нас есть.
– Да ну? И колбаса есть?
– И колбаса есть! Все молчат, и ты молчи.
– А я не хочу молчать!
– Придется, если жить хочешь. Будь как все.
– То есть будь серой мышкой? – спросила, повышая голос, спутница комсомольца.
– Перестань! Давай поговорим о чем-нибудь более интересном.
– О чем же?
– Ну, о прошедшем съезде нашей партии, – предложил комсомолец, но его спутница недовольно фыркнула.
Рядом прошли бабульки в драповых коричневых пальто и в вязаных шапочках.
