В царстве тысячи атоллов - Иренеус Эйбль-Эйбесфельдт

Солдаты устроились поудобнее в салоне. Лотта Хасс подала лимонад и показала гостям газетные вырезки, в которых рассказывалось о различных этапах нашего путешествия. Если не словами, то хоть таким образом мы хотели убедить их в том, что не являемся рыбаками-браконьерами, а занимаемся научной работой и собираем материалы для коллекции. Лед потихонечку начал таять, и солдаты поставили ружья на предохранитель. Мы предложили сигареты, офицер, правда, сначала отказался, но потом закурил вместе со всеми. Это приободрило одного из солдат и он сообщил нам, что у него родился сын. Лед официальности продолжал таять на глазах, и вскоре мы выпили за знакомство. Лишь командир патруля продолжал сохранять официальный тон и пригласил нас следовать за ним на берег. Там, сказал он, мы сможем все объяснить начальнику небольшой телеграфной станции и послать телеграммы.

'Причал' на острове Кондул. Шесты с пучками травы должны отпугивать злых духов (иви)

Начальник станции встретил нас на берегу. Это был аккуратно одетый человек. Он держался с нами вежливо и корректно. Пригласив нас к себе, он предложил чаю, и за чаем мы рассказали, с какой целью прибыли на Никобары. Выслушав нас, начальник станции выразил сожаление, что не имеет права без официального разрешения позволить нам снимать здесь фильмы и собирать материалы, однако тут же любезно согласился переслать по назначению наши телеграммы с просьбой о предоставлении такого разрешения. Дружески попрощавшись, он отпустил нас без охраны обратно на судно. У нас сложилось впечатление, что он с удовольствием оказал бы нам содействие, но не мог нарушить распоряжение вышестоящих властей.

Мы занялись поисками удобного места для ремонта машины и, естественно, не искали его вблизи берегового военного поста. Наконец подходящее место было найдено, и "Ксарифа" стала на якорь в бухте Ганг у северного побережья Большого Никобара.

Бухта отличалась просто волшебной красотой. От нее невозможно было оторвать взгляд. Широкой дугой тянулся желто-коричневый песчаный берег, к которому подступал, словно гигантские кулисы, могучий девственный лес. С востока и запада бухты из моря выступали скалы, переходившие на суше в зеленые холмы. У восточного скалистого выступа в океан впадала широкая река Джубили.

Мы не теряли времени даром и в течение четырех недель, пока шел ремонт, совершали погружения, вели наблюдения, собирали материалы, не забывая при этом периодически справляться, не поступил ли ответ на наш запрос. И так как с каждым разом нас встречали все приветливее, мы осмелели до того, что однажды в воскресенье совершили прогулку по небольшой никобарской деревушке на острове Кондул.

Пристань была обозначена четырьмя длинными шестами, украшенными пучками листьев. Мы уже знали, что эти шесты отгоняли злых духов, перед которыми все жители деревни, по-видимому, испытывали немалый страх.

У берега стояла узкая длинная лодка, а несколько поодаль мы увидели хижину на сваях. Покоясь на двухметровых опорах, она походила на огромный улей. Это сооружение живописным хороводом окружали кокосовые пальмы.

Едва мы сошли на берег, как начался дождь. Люди попрятались, и берег был совершенно пустынным. Заметив возле хижины лесенку, мы поднялись наверх и оказались в просторной комнате, в которой явно никто не жил. У входа сваи украшали пучки засохшей травы, а с потолка через равные промежутки друг от друга свисали пальмовые листья. В глубине хижины находился открытый очаг, над которым висели связки закопченных свиных черепов, - по-видимому, свидетельства многочисленных празднеств. На дощатом полу стояли простые глиняные кувшины, а на маленьких полочках на стене лежали дротики для охоты на рыб, широкие, сплетенные из лыка налобные повязки, украшенные посредине полоской красной материи, и атрибуты танцоров - барабанные палочки и украшения для волос. Справа и слева из пола торчало по гибкому пруту, на которых снизу вверх были укреплены красная, черная и белая кисточки. Судя по всему, мы попали в деревенский "клуб", где жители сообща отмечали праздники.

Хижины на острове Кондул

Тщательно сплетенная в виде короба крыша опиралась на изящные резные подпорки. В низких дощатых стенах были пропилены окошечки-глазки в виде квадратов, сердечек или звездочек. Не меньше получаса провели мы в хижине, пережидая хлеставший как из ведра ливень. С потолка по пальмовым листьям стекали тоненькие струйки воды.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Вновь выглянуло солнце, и от земли начал подниматься пар. Мы зашагали к деревушке. И здесь большинство хижин напоминало пчелиные улья. Высота хижин достигала примерно четырех, а диаметр - не менее шести метров. Как и на берегу, хижины были установлены на тонких, выше человеческого роста сваях и забраться в них можно было лишь по приставной лестнице, которую часто заменял простой ствол дерева с нарубками вместо ступенек.

Постройки такого типа известны с давних времен. Мы видели их также у племени шом пен, однако на материковой части Малайзии они не встречаются. Там свайные сооружения строятся в виде прямоугольника, и один из вариантов таких прямоугольных построек попался нам и на острове Кондул: среди коробовидных хижин стояло несколько прямоугольных с тяжелой, низко свисающей крышей из листьев.

В жидкой грязи под хижинами мирно копошились черные длинноногие поросята, многочисленные собаки и куры. Упитанная девчушка сидела перед деревянным корытом, из которого поросята по очереди вытаскивали разрезанные на куски кокосовые орехи. Держа в руке прут, маленькая свинарка строго следила за тем, чтобы никто не был обижен. Девочка так была поглощена своим занятием, что даже не заметила нас. Лишь услышав лай собак, она подняла глаза.

Девочка, пасущая свиней (о-в Кондул)

Вскоре показались первые жители деревни. Вначале они робко держались поодаль, но любопытство заставило их подойти поближе. Теперь мы могли хорошенько рассмотреть их. Все они были невысокого роста, плотные, даже полноватые. Округлые лица имели детское выражение. На мужчинах были лишь набедренные повязки - узкая полоска материи, обернутая вокруг бедер и пропущенная между ног. Конец полоски свободно болтался сзади, что делало его похожим на хвост. Этот наряд известен с давних пор: уже в первых описаниях, посвященных Никобарам, жителей островов называли "хвостатыми". Женщины и девушки были одеты в длинные юбки, сделанные из цельного полотнища пестрой индийской хлопчатобумажной ткани, и в короткие блузки.