Кодекс чести - Евгений Гаркушев

Общежитие, хоть и напоминало казарму – там мы обитали по два человека в комнате, а «на гражданке» комната принадлежала мне одному, – было вполне благоустроенным. Душ и туалет в каждой комнате, две кухни на этаж… В казарме с удобствами было хуже, зато кормили централизованно. Сейчас я часто ходил в кафе – готовить самому не хотелось, хотя все условия для этого имелись. Говорят, что армейская жизнь дисциплинирует. Это верно. Но в некоторых вопросах и развращает – младший офицер может совершенно не заботиться о еде и об одежде. То есть заботы эти своеобразны: ты должен накормить своих солдат в любых условиях и держать одежду в приличном состоянии. Но это совсем не то что готовить самому и выбирать, пиджак какого фасона купить.

С военными привычками пора завязывать. Я уже побывал на тракторном заводе, куда меня без проблем принимали инженером, посетил офис городских электрических сетей – там тоже можно было трудоустроиться, но работа была специфической – со многими льготами, но и своеобразными обязанностями. Энергетическая безопасность – основа экономики. Служба в электросетях во многом напоминала армейскую – с ночными дежурствами, жестким графиком отпусков, строгой дисциплиной. А я не для того ушел из армии, чтобы получить ее безопасный эрзац. Опасностью настоящего офицера не напугаешь, а вот неукоснительное соблюдение дисциплины не всегда по вкусу тем, кто не собирается связывать с армией всю жизнь…

Сегодня я намеревался посетить еще одно предприятие – телефонную компанию Максимова. Фирма частная, какие в ней подходы к служащим – нужно выяснить. Делом занимаются интересным – внедрением беспроводной связи. Пока что каждый аппарат стоит очень дорого, но, по прогнозам, лет через десять мобильные телефоны перестанут быть роскошью. Правда, по специальности я не связист – но за спрос денег не берут. Может, господин Максимов захочет взять только что отслужившего положенные четыре года офицера и положит ему зарплату, скажем, в пятьсот рублей… А если меньше – так лучше уж идти на тракторный завод. Надежнее.

На улице стоял мороз – градусов десять ниже нуля. Для нашего южного города температура низкая и непривычная. Из теплых вещей у меня был только армейский бушлат на синтепоне. Его я и надел, нацепив поверх перевязь с клинком. Немного комично, под такой бушлат больше подходила автоматическая винтовка или кобура с пистолетом, – но я теперь не в армии.

Надел я и армейские ботинки – теплой гражданской обувью обзавестись еще не успел, руки не доходили. Перед потенциальным нанимателем было даже немного стыдно: подумает, что я давлю на патриотические чувства – только что вышедший в запас офицер, которому даже не на что приобрести одежду… На самом деле я купил модное драповое пальто и отличные легкие туфли, рассчитывая на теплый климат, – но тут ударили морозы. Пальто продувалось морозным ветром, и бродить в нем по городу без машины вряд ли разумно. А на собственный автомобиль я еще не заработал даже с учетом всех армейских премиальных.

Одевшись, я спустился на первый этаж – лестница, как и в офицерской казарме, застелена ковровой дорожкой, только в общежитии дорожка не совсем идеально вычищена. Консьержка, Зинаида Петровна, неодобрительно взглянула на мой бушлат. Еще и шпага поверх него, а не под плащом, как принято… Но ничего не сказала – в ее обязанности, как ни крути, не входит следить за внешним видом жильцов. Хотя женщина суровая, при случае может высказаться. Считает, что таким образом соблюдает государственные интересы. Гражданка, между прочим, а не жительница – хотя образование у нее неполное среднее. Но заработала гражданство многолетним трудом в государственных структурах. У нас в общежитии у Зинаиды Петровны закат карьеры. По ее словам, она и в министерстве вахтером сидела, и на оружейном заводе. Словом, там, где требовалось Родине.

Не успел я переступить порог, как в лицо ударил ледяной ветер, да еще и с мелкой порошей. Солнце скрыто густыми серыми облаками. Мрачно, холодно, тоскливо… Быстрым шагом, почти бегом я направился к остановке. На такси ехать дорого и незачем, пешком идти далеко и холодно. Две остановки, пересадка, еще несколько остановок – я точно не знал сколько, – и я буду на месте. Контора Максимова ближе к центру, в старой части города, – да только какая мне разница? Если сговоримся, выберу квартиру ближе к работе. Хотя Западный район мне нравится больше. Зеленее, дома новые, дороги лучше. На старину красиво смотреть, но жить в доме, где проектом не предусмотрен водопровод и трубы все время перемерзают, а канализация забивается, – удовольствие слабое. Пусть даже здание построено в прошлом, а то и позапрошлом веке и является историческим памятником – тем, кто живет в нем, от этого не легче.

Автобус подошел, обдав меня и двух пожилых женщин черным облаком выхлопных газов. На морозе двигатель работал плохо, топливо сгорало не полностью. В последний момент к автобусу подлетел высокий мужчина лет сорока пяти в дорогом драповом пальто. Ножны с клинком он держал в руке – словно взял оружие впопыхах. Впрочем, скорее всего так оно и было – опаздывал куда-то.

Мест в автобусе хватало, и я сел ближе к передней двери. Можно было вообще не садиться, ехать всего четыре остановки, но, с другой стороны, зачем стоять? Мужчина, догнавший автобус, опустился в кресло позади меня и часто задышал – пробежка далась ему нелегко, а может быть, он был чем-то болен. Терять форму в таком возрасте еще рано – особенно если ты гражданин и носишь шпагу не только как знак статуса.

Двигатель зарычал, автобус, пробуксовывая, тронулся. Столичные пассажиры сейчас достали бы газеты, журналы или покетбуки и углубились бы в чтение. Точнее, попытались бы углубиться – вряд ли атмосфера общественного транспорта способствует вдумчивому чтению. В армии мне довелось полгода служить в столице, иногда приходилось ездить и на общественном транспорте. В нашем городе расстояния не так велики, и хотя читать любят не меньше, в дороге этим не занимаются.

Перед остановкой «Волжский проспект» я поднялся и пошел к выходу. Мужчина, который догонял автобус, опять заторопился – вскочил, обогнал меня, едва не оттолкнув… Что ж, бывает – наверное, человек и в самом деле спешит. На ступеньках он споткнулся, уронил ножны с клинком, а сам чудом не упал лицом в снег. Я поднял его шпагу, вышел, протянул оружие мужчине:

– Скользко…

Моя реплика незадачливого пассажира, похоже, возмутила. Он был раздосадован своей неловкостью, а раздражение спроецировал на меня.

– Не так уж и скользко. То, что я не так ловок, как прежде, не повод, чтобы издеваться надо мной. Хоть я и выгляжу пожилым человеком, отпор по-прежнему могу дать.

– Издеваться? Извините, пожалуйста… Я ничем не хотел вас обидеть. Мне кажется, в моих словах не было ничего дурного.

– Вам только кажется. А почему вы считаете, что хватать чужой клинок, даже если хозяин его уронил, допустимо?

– Еще раз извините. Я хотел помочь. Не предполагал, что мой поступок вызовет ваш гнев.

Автобус обдал нас облаком удушливого дыма и отъехал.

– В тех местах, где я жил прежде, такой поступок считался несмываемым оскорблением, – продолжал возмущаться мужчина.

Меня его поведение начало раздражать. Попытался ему помочь – нарвался на брань. Извинился, и, похоже, мой собеседник решил покуражиться надо мной. Но драться по такому пустячному поводу попросту глупо. К тому же я в гораздо лучшей форме – не вызывать же мне на дуэль если не старика, то, во всяком случае, человека, который вдвое старше меня, да еще и пробежать десять метров, не запыхавшись, не может?

– А у нас помочь спутнику всегда считалось нормальным, – ответил я. – У вас больше нет ко мне претензий?

– Да вы зарываетесь, молодой человек! Позвольте, я вас примерно накажу. Не смотрите, что я двигаюсь неловко, – шпага из моих рук не выпадет.

– Вы меня вызываете?

– Да! А вы думали отделаться извинениями?

– Что ж, я готов. Когда и где?

– Здесь и сейчас! – решительно объявил мужчина.

Я оглянулся по сторонам. На людном обычно месте – перекрестке Волжского проспекта и Донской улицы – сейчас было совсем немного народа. Продавец газет, две торговки с семечками, несколько женщин, ожидающих автобус.

– Прямо здесь? Мы помешаем людям.

– Отойдем во двор.

– И будем драться без секундантов?

– Я не собираюсь вас убивать. Только пущу кровь – чтобы она не слишком ударяла в голову. А «скорая» сюда приедет быстро.

Ситуация мне решительно не нравилась. Какой-то странный, ничем не спровоцированный вызов. Противник отказывается принять извинения, хотя в таких случаях этим, как правило, ограничиваются. Может быть, он бандит? Мошенник? Надел под пальто панцирь, хочет меня убить и ограбить? Но что у меня можно взять? Даже по одежде заметно, что я не миллионер. Да и не ездят молодые миллионеры с городских окраин на автобусах.