Турнир - Анна Кондакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Студенты тут же освободили главную площадку зала.
А я тихо спросил у Акулы:
— И что будет со мной твориться?
Девушка не ответила, будто вообще не услышала, зато я заметил, что она действительно волнуется: её дыхание участилось, а на висках выступила испарина.
— А я когда в пер-р-рвый раз превр-р-ращался, меня сначала выр-р-рвало, — вдруг поделился один из студентов, с образом ягуара.
— А я в обморок упа-а-а-ала, — добавила девушка, стоящая рядом с ним в образе волка.
— Как-то всё у вас скучно прошло, — усмехнулся здоровяк-Следопыт. — Мне вот тогда бешено захотелось продолжения рода. Прямо срочно, в то же мгновение. И если бы рядом была такая красотка, как наша новая училка, ей бы точно понравилось...
Акула резко повернулась в его сторону.
Секунда — и по воздуху просвистел маленький метательный нож. Девушка молниеносно вытянула его из держателя на бедре, который скрывался под одной из штанин.
Клинок резанул парню ткань на штанах аккурат между ног, а потом с глухим ударом воткнулся в стену позади него. Здоровяк замер и побледнел, после чего медленно опустил голову, чтобы проверить, всё ли осталось на месте.
Даже его образу Следопыта не хватило ловкости, чтобы отразить удар. Возможно, из-за того, что он всё-таки был совсем неопытен и слаб, в отличие от Акулы.
— А когда я превращалась в первый раз, — сказала она, спокойно глядя на него, — то перегрызла руку своему учителю, убила пятерых бойцовских псов, а затем расчленила и съела пространственную лошадь моего слуги. Но возможно, ты прав, и мне бы понравилась твоя плоть.
Тот поперхнулся и закашлялся.
Акулина опять посмотрела на меня.
— Готов к превращению, потный усталый человечишка? — Она улыбнулась и сжала кулаки. — Это будет весело.
После таких рассказов ничего весёлого я, конечно, не ждал.
— Может, есть какие-то правила? — спросил я на всякий случай.
— Правило одно: отдай своё тело слабостям. Не сопротивляйся им и не слушай мораль. Разреши тёмной стороне управлять тобой. Так будет легче превратиться.
— А ты что будешь делать?
— Попытаюсь выжить, чтобы заставить тебя стать обратно человеком. В тебе большое число пассивного резерва, и ни один учитель не рискнул тебя обращать. Вот поэтому я тут.
— А ты, значит, рискнула?
— Как видишь.
Я нахмурился, с опаской оглядывая красивое тело Акулы.
— А если мне захочется... ну... то же самое, что тому парню? Продолжения рода, к примеру.
Она рассмеялась.
— Тогда я быстро отобью у тебя всё желание.
— Только сильно не отбивай, оно мне ещё пригодится, — вымученно улыбнулся я, предчувствуя что-то нехорошее.
Сейчас мне было уже не до смеха и ребяческого противостояния с Акулиной Снеговой, потому что когда перестаёшь себя контролировать, случиться может всякая дрянь. Мало ли, чего захочется моей тёмной стороне: блевануть, упасть в обморок, съесть кого-нибудь или посношаться в углу спортивного зала.
— Он готов! — объявила Акулина, нервно сглотнув. — Опускайте клетку! И крепите плотнее к полу!
— Клетку?.. — Я уставился на девушку.
И пока с потолка на нас обоих опускалась огромная клетка-полусфера, Акулина подошла ближе и серьёзно сказала:
— А что тебя удивляет? Клетка как клетка. И вообще, если будешь сильно бушевать, я на тебя ещё и ошейник с намордником надену.
— Ну попробуй, — оскалился я.
Не знаю, откуда во мне вдруг взялся этот хищный азарт, но Акулина сразу его ощутила.
— Это будет эпично, Кирилл Миронович, — прошептала она вдохновенно, а затем развернулась и попросила у студентов, собравшихся вокруг клетки: — Принесите мне бутылку из моей сумки! Быстро!
Я почему-то даже не удивился, что в своей женской сумочке, кроме кнутов, Акула носит и другую дрянь.
Одна из студенток просунула в ячейку клетки бутылку с красной густой жидкостью.
Акулина тут же подала её мне.
— Пей. Всё и сразу, пока твоё тело ещё не остыло.
— И что это? — спросил я, хотя уже догадывался об ответе.
— Кровь. Специально подогретая, — просто ответила она. — Два стакана. Кровь свиная, не волнуйся.
Охренеть, «не волнуйся».
Я уставился на бутылку с красной жидкостью, и во рту тут же появилась слюна от близкого рвотного позыва.
— Все Охотники пьют кровь перед первым разом, и тебе придётся, — добавила Акулина. — Если, конечно, хочешь превратиться.
Превратиться-то я хотел, но вот кровь хлебать, пусть даже свиную... мать его... это требовало усилий воли.
Я откупорил зубами пробку на бутылке, выплюнул её на пол и принюхался.
Вместе со мной принюхалась и Акулина, хотя стояла она от меня метров за пять. Девушка даже глаза от удовольствия прикрыла, когда уловила запах свежей крови, а вот меня чуть не вывернуло.
— Погоди немного... сейчас... — выдавил я, облизав пересохшие губы и не сводя глаз с бутылки. — Надо сосредоточиться.
— Да пей уже! Это вкусно! — выкрикнул Следопыт-здоровяк.
Акулина шагнула ближе и тихо сказала:
— Кровь пьют только перед первым разом. Потом она строго запрещена, но в первые дни после превращения ты будешь постоянно её хотеть. Учти. Неважно, кто ты, Полузверь или Следопыт, крови жаждут все Охотники. Это голод. Плата за уникальные способности тела...
Я её не дослушал.
Выдохнул и приложился к бутылке.
Единственное, что помогло моему желудку не вывернуться наизнанку — это мысленный самообман: «Ты пьёшь томатный сок... томатный сок... тёплый, солёный и охренеть какой вкусный томатный сок...».
Выпив всё до дна, я оторвался от бутылки и выдохнул.
Во рту стоял привкус крови, который ну никак не был похож на томатный сок. Я задержал дыхание, сглотнул и приложил кулак к губам, давя в себе волну отторжения.
Все вокруг затихли.
Акула шагнула назад и насторожилась.
— Ну? Что чувствуешь?
— Ничего, — пробубнил я в кулак. — Разве что... сейчас блевану... мать твою...
Я зажмурился. Мороз пронёсся по телу.
— Принесите вторую бутылку! Ему мало! — тут же велела Акулина студентам.
Когда в моей ладони оказалась вторая бутылка с кровью,
