Скептик: Рациональный взгляд на мир - Майкл Шермер

49. Коллективный разум

Как ни удивительно, толпа нередко умнее отдельных людей

В 2002 г. знакомый попросил меня побыть его «звонком другу» в популярной телеигре «Кто хочет стать миллионером?». Но когда ему попался вопрос, на который он не знал ответа, он выбрал «помощь зала», и это был мудрый ход: не только потому, что я не смог бы ему помочь, но и потому, что по статистике зал отвечает верно в 91 % случаев, а эксперты – всего в 65 %.

Хотя эту разницу отчасти можно объяснить тем, что залу обычно переадресуют вопросы попроще, здесь есть причины и поглубже. При решении большого количества разнообразных задач толпа умнее отдельных людей. Это не вяжется с выводом Чарльза Маккея, шотландского журналиста XIX в., сделанном в книге «Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы», опоре скептической литературы: «Люди, как уже было замечено, думают стадно. Вы увидите, что они сходят с ума стадами, а приходят в себя медленно и по одному». С тех пор это стало догмой, которую поддерживали социологи, например Гюстав Лебон в классическом труде «Психология народов и масс» (The Crowd: A Study of the Popular Mind): «В толпе может происходить накопление только глупости, а не ума».

Au contraire[44], мсье Лебон. Сегодня существуют неопровержимые свидетельства того, что «большинство умнее меньшинства», которые искусно собрал и изложил Джеймс Шуровьески, колумнист еженедельника New Yorker, в увлекательной книге «Мудрость толпы» (The Wisdoms of Crowds, 2004). В одном из экспериментов испытуемых просили оценить количество конфет в банке. Средняя оценка в группе была 871, что всего на 2,5 % отличалась от истинного количества – 850. Оценка лишь одного из 56 испытуемых оказалась ближе к истине. А все потому, что в группе индивидуальные ошибки в большую и меньшую сторону компенсируют друг друга.

Подобный результат был получен и в другом, совершенно неожиданном случае. Когда в мае 1968 г. пропала американская подводная лодка Scorpion, морской офицер Джон Крейвен собрал разношерстную группу из экспертов по подводным лодкам, математиков и водолазов-спасателей. Но вместо того, чтобы разместить их в общей комнате и дать возможность совещаться друг с другом, он попросил каждого, основываясь на последнем известном местоположении подлодки и ее скорости (и ни на чем больше), дать максимально точную оценку причины гибели подводного корабля, скорости и угла погружения, а также других переменных. Крейвен затем вычислил среднее по группе, используя теорему Байеса (см. главу 71 о байесовских вычислениях вероятности существования Бога). Местоположение Scorpion на океанском дне отстояло всего на 200 м от среднего предсказания, хотя ни один из членов группы не указал на это место.

Еще удивительнее реакция фондового рынка 28 января 1986 г., в день катастрофы спейс шаттла Challenger. Из четырех основных участников проекта по созданию спейс шаттла – Lockheed, Rockwell International, Martin Marietta и Morton Thiokol – акции последнего (создателя твердотопливного ускорителя, который взорвался) упали на 12 %, против лишь 3 %-ного падения акций остальных. Детальный анализ рынка (и впрямь немалой толпы), который провели экономисты Майкл Мэлони из Университета Клемсона и Харолд Малерин из Колледжа Клермонт Маккенна, не выявил использования конфиденциальной информации, притом что ни твердотопливный ускоритель, ни Morton Thiokol на тот момент не были в центре внимания СМИ. Из четырех вариантов массы выбрали правильный.

Конечно, не каждая толпа мудра – вспоминается линчевание. А «стадность» может привести к неприятностям, когда члены группы думают неправильно. Фондовый рынок, например, ошибся в случае катастрофы спейс шаттла Columbia, уронив акции Thiokol, хотя ускорители были ни при чем.

Чтобы группа была разумной, она должна быть независимой, децентрализованной и отличаться разнообразием взглядов. Комитет, отвергший опасность удара фрагмента теплоизоляции в спейс шаттл Columbia во время полета, этими качествами не обладал. Google преуспевает, потому что использует алгоритм сортировки интернет-страниц по количеству ссылок на них, а эти ссылки, в свою очередь, оцениваются по количеству ссылок на страницу их происхождения. Это работает, потому что Интернет – самая большая независимая, децентрализованная и разноликая толпа в истории. IMHO[45].

50. Убийствоцид

Наука развенчивает миф о террористах-смертниках

Ты должна мной гордиться. Это – честь, и ты увидишь, что получится, и все будут счастливы. Я хочу, чтобы ты оставалась такой же сильной, какой я тебя знал, но, что бы ты ни делала, целься высоко, никогда не оставайся без цели, всегда имей перед собой цель и всегда думай «зачем».

Семантическая точность – один из фирменных знаков науки, и поэтому я считаю, что нам нужен новый термин для обозначения террористов-смертников[46]. «Суицид» – это лишение жизни самого себя, самоубийство. Люди, которые взрывают себя, делают это не для того, чтобы самим расстаться с жизнью, а чтобы отнять жизнь у других. Поэтому кажется странным, что Билла Мейхера, ведущего телепередачи «Политическая некорректность» на канале ABC, уволили за то, что через пять дней после 11 сентября он высказал мнение: «Оставаться в самолете, который врезается в здание, – говорите что хотите, но это не трусость». Мейхер прав. Оксфордский словарь определяет труса как «человека, выказывающего позорный страх или недостаток храбрости в условиях опасности, боли или трудностей». Вряд ли террористические организации стали бы склонять таких людей взрывать что-то или кого-то.

(Кто сказал, что это трусость? Президент Джордж Буш. Конечно, он всего лишь следовал президентской традиции обеих партий: президент Клинтон назвал трусами террористов, взорвавших посольства США в Найроби и Дар-Эс-Саламе в 1998 г.; президент Рейган назвал трусостью взрыв посольства США в Бейруте в 1983 г.)

Геноцид – «систематическое намеренное уничтожение этнической или национальной группы» – тоже не совсем подходит, поскольку цель террористов-смертников – навести ужас на этническое или национальное большинство, убив меньшинство из них.

У полиции есть название для людей, которые создают ситуации, вынуждающие полицейских стрелять: «суицид посредством полиции». По правилам этого жаргона террористы-смертники совершают «убийственное самоубийство», так что мы можем охарактеризовать их поступки как «убийствоцид»: «предумышленное убийство человека или людей посредством самоубийства».

Семантическая точность нужна потому, что самоубийства привлекли внимание ученых, по мнению которых есть две предпосылки, не связанные с убийствоцидом: бесполезность и изоляция. Томас Джойнер, психолог из Университета штата Флорида, в раскрывающем многое труде «Почему люди совершают самоубийства» (Why People Die by Suicide, 2006) утверждает: «Люди хотят умереть, когда не могут удовлетворить две базовые потребности: потребности в принадлежности, связи с другими, и потребности чувствовать себя полезным или быть авторитетом для других». Другими словами, люди совершают самоубийства, когда они чувствуют себя бесполезными и отделенными от общества и при этом способны нанести себе вред и привыкли к страху боли, связанной с самим актом. Это необходимые, но недостаточные условия для самоубийства – не все, у кого они выполняются, убивают себя, но у тех, кто себя убивает, они обязательно присутствуют.

По этой теории люди, выпрыгивавшие из окон Всемирного торгового центра, лишь бы не сгореть заживо, не были самоубийцами; не были ими и пассажиры рейса 93, которые смело боролись с угонщиками за управление самолетом, который в конце концов рухнул в безлюдном поле в Пенсильвании; не были ими и угонщики, направившие самолеты на здания.

Представление о том, что террористы-смертники – бедные, необразованные, недовольные или психически больные, противоречит фактам. Марк Сейджман, судмедэксперт и бывший оперативный сотрудник ЦРУ в Афганистане, ныне старший научный сотрудник Института внешнеполитических исследований, изучив характеристики четырех сотен членов Аль-Каиды, выяснил, что «три четверти выборки приходится на высший или средний класс. Абсолютное большинство представителей, 90 %, происходят из полных, любящих семей, 63 % получили университетское образование (в среднем для стран третьего мира эта доля составляет 5–6 %). Это во многом лучшие и умнейшие люди своего общества». Они не были и безработными или одинокими – «73 % были женаты, большинство имели детей. Три четверти были специалистами или готовились ими стать. Это инженеры, архитекторы, конструкторы, в основном из сферы точных наук. Очень мало гуманитариев, и на удивление малая доля происходит из религиозной среды».