День помощи - Андрей Завадский

– Выдать целеуказание для ракетно-артиллерийских комплексов, – командовал Тарасов, слышавший каждый из звучавших почти одновременно докладов. – Передать координаты целей на корабли эскорта. Поставить комплексные радиолокационные помехи.

– Эскадре – самый полный ход, – тем временем отдавал приказы адмирал Макаров, на которого сейчас, по сути, замкнулось все управление соединением. – "Устинову" привести зенитно-ракетные комплексы в боевую готовность. Приготовиться к отражению массированной ракетной атаки. Поставить противорадиолокационные помехи.

В рубке "Кузнецова" раздавались доклады дежурных офицеров, контролировавших те или иные системы, и следовавшие в ответ торопливые команды. Противник уже находился на дистанции ракетного залпа и мог выпустить ракеты в любой момент. Поэтому сейчас все решало время, каждая секунда была на счету. Человеку постороннему могло бы показаться, что находившихся в боевом информационном посту моряков охватила паника, но все их действия, внешне весьма хаотичные и торопливые, на самом деле были подчинены железной логике. Сейчас каждый делал все, чтобы не допустить гибели эскадры, свести возможные потери к минимуму и при этом нанести противнику, пусть даже условному, как можно больший ущерб. По большему счету, сейчас никто не думал, что за штурвалами приближавшихся ракетоносцев находятся такие же русские офицеры, как и здесь, на мостике. Это был противник, и следовало сделать все возможное, чтобы победа не досталась ему. Тысячи матросов и офицеров работали, как единое целое, как сложнейший механизм, подчиненный общей цели, ради достижения которой можно было пожертвовать и собственными жизнями. Победить и, если удастся, после этой победы сохранить хоть часть своей боевой мощи – ради этого можно было рискнуть.

Подчиняясь касаниям порхавших над приборными консолями пальцев специалистов радиоэлектронной борьбы, включились корабельные станции постановки помех, забивая эфир, глуша вражеские радары и создавая сложности для работы всех систем связи. И на авианосце и на всех кораблях эскорта вступала в действие, на радость следившим за учениями экспертам НАТО, аппаратура электронного противодействия, и пилоты круживших неподалеку "Орионов" и "Сентри" торопливо включали станции радиотехнической разведки, спеша зафиксировать параметры секретных русских систем, впервые, пожалуй, демонстрировавших свои реальные возможности. А далеко за океаном, в Форт-Миде, штаб-квартире Агентства национальной безопасности США, куда стекались данные со всех разведывательных спутников, сразу несколько операторов впились взглядами в картинку, которую в режиме реального времени транслировал на землю спутник типа "Ки-Хоул-11", сжигая небольшой запас топлива державшийся над районом маневров уже почти час. Любое перемещение русских кораблей тщательно фиксировалось, чтобы потом специалисты из Военно-морской разведки могли по спутниковым снимкам делать выводы о тактике российского флота и возможностях капитанов и штурманов.

На "Кузнецове", разумеется, знали о плотной опеке со стороны натовских "друзей", поскольку это было вполне нормальной практикой. И именно осознание того, что сейчас каждое действие эскадры отслеживается со всем возможные тщанием, заставляло русских офицеров и мичманов выполнять свою работу в десятки раз четче и расторопнее, чем обычно. Они старались так сорвать атаку ракетоносцев, чтобы произвести впечатление на натовских экспертов, заставив их уважать мастерство русских моряков. Под началом адмирала Макарова служили профессионалы, прошедшие отличную подготовку, и они уверенно делали свое дело. Но и пилоты, которыми командовал полковник Семенов, не были новичками, до этого момента сотни раз отрабатывая действия при атаке авианосных соединений, всегда рассматривавшихся летчиками морской авиации, как самый опасный противник. Тактические приемы, которыми пользовались летчики, были разработаны довольно давно, и потом, в течение долгих лет, их лишь незначительно изменяли, поскольку все действия были отработаны так тщательно, что прибавить к ним было, по сути, нечего.

– Радиолокационный контакт потерян, – экран радара покрылся полосами "крупы", когда следовавшие в единых боевых порядках с ракетоносцами самолеты-постановщики помех включили бортовые станции радиоэлектронного подавления "Фасоль". – Противник ставит активные помехи. Наведение ракетно-артиллерийских комплексов затруднено.

Старые, но надежные Ту-22П, отлично показавшие себя еще в Афганистане, в доли секунды забили шквалом помех корабельные радары, заставив операторов лихорадочно менять частоты, спеша восстановить контакт с противником, уже находившимся достаточно близко, чтобы пустить ракеты.

– Все истребители в воздух, – скомандовал Тарасов. – Атаковать самолеты условного противника. Боевому воздушному патрулю – на перехват!

Авианосец "Адмирал Кузнецов" не зря считался самобытным кораблем, отличавшимся от большинства других судов этого класса отсутствием такого важного элемента, как катапульта. Поэтому, несмотря на всю поспешность, приказ командира корабля не мог быть исполнен достаточно быстро, и некоторое время противостоять приближавшимся ракетоносцам могла только четверка Су-33, уже находившихся в воздухе.

Майор Земсков, до боли в кисти сжав ручку управления самолетом, бросил свой тридцатитонный истребитель в направлении ближайшего к нему ракетоносца. Ту-22М3, сразу запоминавшийся своими изящными обводами, делавшими его в чем-то сродни гоночному автомобилю, сверкая крыльями, набирал высоту. Ракеты Х-22, которыми были вооружены самолеты этого типа, можно было применять в разных режимах, но только при пуске с больших высот дальность полета ракет была такова, что корабельные зенитные комплексы для самих ракетоносцев не представляли ни малейшей опасности. Этой тактики и придерживались сейчас все подчиненные полковника Смирнова, и поэтому их бомбардировщики некоторое время оказались уязвимы для находившихся в небе палубных истребителей, еще не имея возможности произвести пуск и, освободившись от своего груза, повернуть обратно.

– Захват, – майор Сеченов мог бы не говорить этого, поскольку каждый член экипажа полковника Смирнова знал, что значит надсадный визг, оглашавший кабину. – Командир, мы в захвате! Противник по левому борту, – майор сверился с показаниями приборов. – Заходит в корму!

– Расстояние? – продолжая тянуть штурвал на себя, прорычал сквозь кислородную маску Смирнов.

– Пятьдесят километров!

– Проклятье! – Альтиметр показывал еще только девять тысяч метров, слишком мало, чтобы пустить ракету, находясь на таком удалении от цели, а вражеский истребитель уже мог открыть огонь. – Поставить помехи, отстрелить дипольные отражатели. Сорвать захват, – сквозь зубы рычал Смирнов. – Любой ценой сорвать захват!

Облако фольги, рассеявшееся за кормой упорно тянувшего вверх ракетоносца на несколько секунд отвлекло на себя майора Земскова. На экране бортового радара истребителя отчетливо видимая цель вдруг превратилась в расплывчатое пятно, стрелять по которому было бесполезно. А тут еще добавились и направленные в сторону истребителя майора помехи, вычленить из которых эхо нацеленного на ракетоносец луча радара было практически невозможно.

– Я – "шестой", – сообщил Земсков на авианосец, откуда за его маневрами следили сразу несколько человек. – Противник ставит помехи. Иду на сближение для применения ракет ближнего боя.

Четыре ракеты Р-73, имевших дальность стрельбы до тридцати километров, позволяли всего лишь звену истребителей расправиться едва ли не с целой эскадрильей Ту-22, но расстояние до целей еще было слишком велико, а сейчас исход атаки решали считанные секунды.

– Ввести координаты цели в головку наведения ракеты, – не обращая внимания на сигналы, предупреждавшие о приближении чужих истребителей, полковник Смирнов отдавал короткие приказы. – Приготовиться к пуску.

– Параметры цели введены в головку наведения ракеты, – докладывал в ответ Сеченов. – К пуску готов.

По сути, крылатая ракета Х-22Н, висевшая в углублении под фюзеляжем бомбардировщика, была полностью автономной, не требовавшей внешнего управления после запуска. Отделившись от носителя, ракета сначала управлялась бортовой инерциальной системой, выводившей ее в заранее определенную точку предполагаемого нахождения цели, а затем, на конечном участке траектории управлялась за счет установленной на ней активной радиолокационной головки самонаведения, принимая отраженные от цели импульсы. Работа пилотов заключалась лишь в том, чтобы ввести параметры цели в бортовой компьютер ракеты, установив упреждение и направление полета до встречи с целью.

– Произвести условный пуск, – при этих словах пальцы Смирнова коснулись кнопки пуска. И одновременно в кабине Су-33, за штурвалом которого сидел майор Земсков, раздался сигнал, сообщавший о захвате цели тепловыми головками наведения ракет Р-73.