Ход мамонтом - Владислав Выставной

Будто услышав его просьбу, самолет вдруг взревел двигателями и резко накренился влево. Рюмки и бутылочки полетели в проход между креслами.

Пассажиры дружно вскринули. В последний момент Кириллов заметил в иллюминаторе мелькнувшие огни самолета, пронесшегося встречным курсом на невероятно близком расстоянии.

– О боже! – сдавленно произнес генерал и схватился за сердце.

В голове пронеслись беспорядочные мысли, в том числе, и о его важных догадках о системных причинах техногенных катастроф, локадбных войн и преступности, по поводу которых он и летел на совещание в столицу.

Ведь он, наконец, систематезировал свои наблюдения за несколько последних беспокойных лет. И он же не мог не заметить, как близко от смерти он стал ходить с тех пор, как занялся проблемой рукотворной энтропии цивилизации.

Его жизнь кому-то не давала покоя.

Эти мысли не прибавили генералу хорошего самочувствия.

– Уважаемые пассажиры, – радостной скороговоркой затараторила бортпроводница. – Через несколько минут мы совершим посадку в аэропорту Домодедово. Пожалуйста, в целях безопасности пристегнитесь и положите голову на голени, обхватив ее руками…

– О, нет! Неужели это происходит со мной? – застонал генерал. Ему становилось все хуже.

Подчиненные торопливо искали по карманам подходящие лекарства. Генерал глотал таблетки, судорожно запивая их коньяком из маленькой серебряной фляжки.

– Сейчас мы пойдем на снижение, – продолжала проводница. – В случае необходимости пользуйтесь предложенными вам бумажными пакетами. Просим соблюдать спокой… А-а-а!

Бортпроводница не успела закончить фразу, а самолет уже шарахнулся в другую сторону. Его затрясло.

В следующий миг на пассажиров нахлынуло ощущение невесомости: самолет перешел на крутую глиссаду. Пилотам надоело уворачиваться от невидимых без помощи пропавших диспетчеров самолетов. Стиснув зубы, они вели машину к полосе. Так, видимо поступили и пилоты других машин.

Теперь шла игра в «русскую рулетку»: кто успеет сесть и не зацепиться за коллегу-невидимку. Помощи от собственных радаров было мало. Хорошо бы еще найти саму полосу в таком киселе…

…К пассажирам вернулся потерянный на мгновения вес. Самолет безжалостно качало и мотало. Теперь многих рвало. Некоторые в панике кричали, некоторые плакали.

Многие молились.

Генерал Кириллов потерял сознание.

Телефонный звонок ворвался в сон в обличии тревожной сирены подводной лодки. Мигали аварийные огни, команда в ужасе металась по отсекам. Вода хлестала через распахнутые люки, холод сковывал тело. «Врача! Врача!» – кричали где-то, но судовой врач Аксенов только растерянно озирался, не в силах сделать шаг. Он тупо смотрел на свои руки. Руки были в темной запекшейся крови…

Наконец, звонок сделал свое дело, и Аксенов выбрался на поверхность реальности. Мобильник разрывался. Жена, тем не менее, спала, перетянув все одеяло и укрывшись с головой. Вот, значит, почему так холодно…

– Але, – хрипло сказал в трубку Аксенов.

– Владимир Николаевич! – тревожно заговорил знакомый женский голос. – Срочно приезжайте! К нам Кириллова привезли с сердечным приступом. Прямо из аэропорта. Сенников уже смотел. Говорит, тянуть больше нельзя – нужна срочная операция.

– Да вы что там, ошалели?! – заплетающимся языком заговорил Аксенов. – Я же после дежурства, не соображаю ничего! Трое суток не спал! Что, Сенников сам не может? Есть же там дежурные хирурги?

Ощущение реальности возвращалось к Аксенову медленно. Аллочкин голос, конечно, приятно было слышать и ночью, только не с такими дикими новостями.

– Вы не поняли! – чуть не плакала Аллочка. – Это Кириллов! Вы понимаете, о ком я говорю?

– Постойте… Это который Кириллов? Генерал, что ли?

– Ну, да, да!

– Даже не знаю, что сказать… Я же совсем не в форме сейчас…

– Мне его охрана сказала, что оперировать должен только сам Владимир Николаевич, иначе…

– Ладно, ладно… Я все понял, скоро буду. Подготовьте операционную. Сенников пусть готовится ассистировать. Сейчас такси вызову…

– Не нужно, Володя, – голос Аллочки немного поменял интонацию, и в груди от этого даже потеплело немного. – Они выслали машину. Ждет уже, наверное, у подъезда…

– Ох-хо… Они бы так о нашей медицине заботились, как о собственном здоровье, – проворчал Аксенов, натягивая брюки и прижимая трубку к щеке плечом. – Хотя и о здоровье своем они думают только в самый последний момент… Ладно, я спускаюсь…

– Люблю тебя, – сказала Аллочка и отключилась.

Аксенов был уже в прихожей и с проклятьями искал в темноте ботинки.

– Ну, что там опять? – приподнявшись на локте, сонно спросила жена.

– Из отделения звонили. Кирилова привезли, говорят, надо резать…

– Это того самого Кириллова?…

– Вот именно. Обгадились все. Никто не берет на себя ответственности. Говорят, мол, охрана не дает. Ну, да, можно подумать… Трусы!

– Ох, не нравится мне это, – забеспокоилась жена. – Не люблю я этого Кириллова. Про него такое рассказывают. Ты, все же, поаккуратнее его оперируй, мало ли что…

– Ну да, ты мне еще покаркай, – пробурчал Аксенов из прихожей, натягивая пальто. – Все, я помчался…

Подумав секунду, он прямо в ботинках зашел в спальню и поцеловал жену.

– Все, Верунчик, я пошел. Спи!

Аксенов быстро спускался по лестнице и уже почти вышел на улицу, но в дверном проеме подъезда, будто на стену, наткнулся на зловещую черную тень.

– Пропустите, – несмотря на внезапно вспыхнувший страх, жестко потребовал Аксенов. – Я тороплюсь, меня пациент ждет.

Вместо ответа тень вскинула руки. Без сомнения, них был короткий металлический лом.

– Помогите! – заорал Аксенов. – Бандиты!

Он успел услышать звук распахивающихся автомобильных дверей и топот ног, когда тяжесть лома обрушилась на него. Правую руку пронзила острая боль. Аксенов вскрикнул и схватился за место ушиба.

Тут же раздалось несколько громких хлопков. Вспыхнул яркий свет фонарика.

– Владимир Николаевич, с вами все в порядке? – спросил обеспокоенный мужской голос.

Над ним склонились двое крепышей в костюмах.

Пострадавшего резко подняли и поставили на ноги. Боль в руке от этого стала еще сильнее. Аксенов дикими глазами смотрел на тело нападавшего.

– Вы убили его? – спросил он потрясенно.

– Это не стоит вашего беспокойства, – ответил один из крепышей. – Он нападал, мы защищались. Разберемся. Вы в порядке?

– Не уверен, – ответил Аксенов. – А, черт… Рука… Ладно, поехали там разберемся…

Уже в машине он понял, что дело дрянь. Руки он почти не чувствовал. Острая боль перешла в саднящую тупую. Пальцы не чувствовались, появился отек.. Однозначно – перелом….