Двойник Декстера - Джеффри Линдсей

Мой Свидетель без конца писал про какую-то Злобную Стерву, известную как Э., и тем не менее до сих пор я не искал в своем списке имена, начинающиеся на «э». Я, наверное, слишком много в последнее время смотрел те­левизор, в результате клетки серого вещества совершенно отключились, и некогда могучий мозг впал в прискорбную дряхлость. Но я не собирался медлить и со вкусом осмыс­ливать собственную глупость. Лучше поздно, чем никогда. Я нашел нужную «хонду», это была она, я не сомневался, та самая, которую я искал, и прилив неразумной радости заставил меня перейти на рысь. Я побежал по улице на­встречу подтверждению.

Дом находился всего в миле от нас, но на другой сто­роне шоссе. До сих пор я побывал только на нашей, так как вечером переходить шоссе пешком становилось рис­кованно. Я решил, что если сумею благополучно пере­браться, то опишу круг, сверну на север в поисках второго перехода и буду дома меньше чем через час.

Я неторопливо бежал примерно пятнадцать минут по западной стороне шоссе через район, который так и не оправился после урагана «Эндрю». Маленькие дома сплошь казались покинутыми, даже обитаемые, и, как правило, было очень трудно разглядеть адрес. Номера стерлись, заросли или вообще отсутствовали. Вдоль улицы стояло множество старых потрепанных автомобилей, в том числе брошенных развалюх. В них и вокруг них играли десятка полтора грязных детишек. Еще несколько ребят гоняли мяч на парковке у обшарпанного двухэтажного дома. Я понаблюдал за ними, пробегая мимо, задумался, не пора­нятся ли они, карабкаясь по старым ржавым остовам, и чуть не пропустил нужный номер.

Услышав глухой удар по мячу, я повернулся посмот­реть — мяч просвистел через парковку под крики: «Хулио! Aqui![14]» Я мысленно поздравил Хулио с отличным ударом, но тут мяч прокатился мимо двери дома, и я увидел над ней номер 8834. Я искал 8837, но позволил себе отвлечься и чуть не проскочил.

Перейдя на шаг, я остановился перед двухэтажным зданием и поставил ногу на облупленный бетонный пара­пет, делая вид, будто завязываю шнурок. Возясь с ним, я посмотрел на другую сторону улицы — там стоял нужный дом, скрытый огромной разросшейся живой изгородью. Я его нашел.

Дом оказался маленьким, почти флигелем, и настоль­ко зарос зеленью, что я с трудом различил окна. Огромная узловатая виноградная лоза расползлась по крыше, слов­но удерживая ее и не позволяя развалиться и рухнуть. На едва заметном газоне стояла «хонда». Задний двор был огорожен ржавым проволочным забором. Ближайший фонарь находился почти за полквартала отсюда; благода­ря развесистым деревьям, растущим вдоль улицы, всепроизошедшее в этом маленьком домике после наступле­ния темноты осталось бы практически незримым, а пото­му я искренне надеялся, что явился по нужному адресу. Машину припарковали за огромной бугенвиллеей, которая занимала почти полдвора и тянулась ветвями через крышу, поэтому из-за куста виднелся только маленький кусочек заднего бампера. Но уверенность возросла, как только я взглянул на машину.

Вероятнее всего, она начала свой жизненный путь как маленькая аккуратная «хонда» синего цвета «металлик» с яркими хромированными полосками по бокам, но теперь превратилась в развалину — выцветшая, исцарапанная, слегкаг накренившаяся набок, с ободранным хромом. Си­ний цвет вылинял до неопределенной помеси серого, си­него и белесого.

А поперек багажника расползлась огромная ржавая отметина, похожая на родимое пятно. Мой пульс ускорил­ся, и темные крылья в глубине души затрепетали.

Но пятна ржавчины есть на многих машинах; я должен удостовериться, а потому подавил растущее радостное предвкушение. Медленно выпрямившись и упершись ру­ками в поясницу, я потянулся, как перестаравшийся бегун, и беспечно бросил взгляд на задний бампер машины. Раз­глядеть как следует не получалось, я по-прежнему сомне­вался, да и куст скрывал «хонду» почти целиком.

Я решил подобраться поближе. Нужен был какой-ни­будь дурацкий повод, чтобы зайти во двор, заглянуть под листья и увидеть, действительно ли задний габарит висит под странным углом — о, как хорошо я его помнил, — но ничего не приходило в голову. В прошлом я частенько выступал в роли Человека с Анкетой Соцопроса или Пар­ня с Инструментами — это позволяло подобраться вплот­ную. Но сегодня я избрал роль Придурка, Пробегающего Мимо; переодеться было невозможно, и причины торчать возле дома заканчивались. Я снова поставил ногу на па­рапет и сделал упражнение на растяжку, лихорадочно пе­ребирая нелепые способы проникнуть во двор и заглянуть за эту ужасную огромную бугенвиллею. Я уже собирался рискнуть и испробовать самый глупый и примитивный вариант — просто зайти, посмотреть и убежать. Нелепо, опасно, прямо противоположно столь бережно лелеемому мной образу Умного Декстера, но время истекало, а идей лучше не появлялось...

Где-то в небе, должно быть, на облаке восседает какое-то своенравное темное божество, которому я нравлюсь. Прежде чем отчаяние успело толкнуть меня на глупый поступок, я смутно услышал голоса маленьких футболистов, которые на трех языках кричали: «Берегись, мистер!» Как только я успел сообразить, что других мистеров на улице нет, мяч отскочил от моей головы и покатился через улицу.

Я смотрел ему вслед, и у меня слегка кружилась голо­ва — не столько от удара, сколько от необыкновенного, нелепого, невероятно счастливого везения. Мяч катился через дорогу, прямо во двор маленького неопрятного до­мика и остановился возле заднего колеса «хонды».

— Простите, мистер, — сказал один из мальчишек.

Они стояли на парковке, неуверенно сбившись в куч­ку, и внимательно наблюдали. А вдруг я схвачу мяч и убе­гу или даже начну по ним стрелять? Я ободряюще улыб­нулся и произнес:

— Ничего страшного. Сейчас достану.

Я зашагал через улицу и вошел во двор, где лежал чу­десный, бесценный король футбольных мячей. Слегка забирая влево и приближаясь к «хонде», я старался не вы­казывать лихорадочной жадности, с которой смотрел на машину. Три шага, пять, шесть — и вот оно.

В течение нескольких долгих, исполненных радости секунд я просто стоял и разглядывал «хонду», чувствуя прилив адреналина. Вот он, косо висящий задний габарит, тот самый, который я видел, когда меня застукали. Тот самый, подмигнувший мне, уносясь по Пальметто. Нет никаких сомнений, это та «хонда», которую я искал. В недрах Темной Башни Декстера послышался раскатистый шепот удовлетворения, я ощутил легкую щекотку, начи­нающуюся в основании позвоночника и медленно ползу­щую вверх, к шее, а потом расплывающуюся по лицу.

Мы нашли нашего Свидетеля.

И теперь он станет добычей.

Внутри поросшего плесенью и виноградом домика раздались звуки злобной перебранки, и наконец хлопнула входная дверь. Я поспешно отвел глаза от чудесной «хон­ды» и развернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть спину мужчины, который тут же возвратился в дом, чтобы за­кончить ссору. Я почувствовал легкий трепет — он навер­няка меня видел, — но дверь захлопнулась за ним, удача не подвела, мужской голос вновь зазвучал в доме, а жен­ский ответил. Я нашел Свидетеля, а он пребывает в неве­дении, и это — начало конца. Я быстро зашагал по траве к «хонде», любовно погладил машину и поднял мяч.

Футболисты все еще стояли, сгрудившись кучкой. Я показал им мяч и улыбнулся. Они смотрели на него, как на самодельное взрывное устройство, и не двигались с места. Дети внимательно наблюдали за мной, когда я бро­сил мяч. Лишь увидев, как он дважды отскочил от земли, один из мальчишек схватил его. Они перебежали в дальний конец парковки, и игра возобновилась с того места, где прервалась.

Я ласково посмотрел на маленький грязный домик и удивился собственному везению. Заросший двор, скверно освещенная улица — идеальное место действия, словно мы собственными руками создали этот безупречный фон для Темного Развлечения. Дом окутан тенями, прячется в них—даже самый придирчивый монстр не потребовал бы лучшей игровой площадки.

Флаги Крепости Декстера затрепетали от радостного предвкушения. Мы искали и нашли, и у нас еще очень много дел и мало времени. Все нужно сделать правильно, должным образом, как оно бывает всегда, как просто обя­зано быть. А значит, мы вернемся сюда сегодня же — се­годня! — в уютном мраке, чтобы прорубить себе путь к блаженному освобождению и безопасности. Мы устраним этого маленького уродливого сукина сына, который ме­шает нам достичь полного комфорта. Надоедливая и не­своевременная угроза попала под прицел, и это так же приятно, как видеть Свидетеля привязанным к столу. Ско­ро все снова будет лучезарно и радужно. Раз, два, три, четыре, пять, я вду искать. Жизнь Декстера опять займет свое место в яркой витрине, на сто процентов поддельная, зато счастливая и по-человечески нормальная. Но снача­ла — тщательная, хоть и быстрая, предварительная подго­товка и пара резких слов от Нашего Спонсора.