Поединок по чужим правилам - Ольга Полторак

Шелдон, внимательно взглянув на сестру, быстро подошел, и, наклонившись к самому ее уху, просительно прошептал:

— Дикая кошка, пожалуйста, сделай лицо попроще. У тебя такой вид, как будто ты вот-вот взорвешься от ярости.

— Я себя чувствую именно так, как выгляжу, — зловеще сообщила девушка. — И ты знаешь причину…

Тагочи неожиданно повернулся к ним и наградил Джой и Шелдона долгим задумчивым взглядом.

— Человеческая женщина, скажи, твоя ненависть вызвана тем, что к окончанию жизни некоторых людей были причастны существа отличного от вас биологического вида? — наконец поинтересовался он, превратив свои размышления в вопрос.

— Тана-Ка, мне кажется, ты слишком усложняешь простые вещи, — совершенно искренне изумился Шелдон. — Почему объяснение, что наша раса вообще не одобряет насильственную смерть, тебя не устраивает.

— Я смотрел ваши фильмы, — фыркнул Тана-Ка. — В них много моментов насильственной смерти. Судя по всему, люди убивали друг друга с очень давних времен, когда они еще даже не знали пути к звездам. Почему-то я думаю, что вы убиваете друг друга и сейчас. Более того, среди вас есть особи, которые считают убийство себе подобных своим основным предназначением. Вы называете их солдатами. И структура из подобных особей является важной частью вашей общественной организации.

— Тана-Ка, армия выполняет защитные функции в обществе…

— Конечно, но каким именно образом? Извини, я не настолько глуп, чтобы поверить в то, что вы не принимаете насильственную смерть. И я не понимаю, почему…

— Ты прав, тагочи, признал Шелдон. — Но то, что мы убиваем друг друга, совсем не означает, что мы считаем это заслугой своей расы. Наоборот, мы пытаемся контролировать свои агрессивные порывы и по возможности решать проблемы более долгим, но бескровным путем.

— Зачем ты все это ему объясняешь! — не выдержала Джой. — Убийце, одному из компании убийц. Ты думаешь, пользуясь визуализатором, он пытался увидеть кадры из нашей истории, из нашей культуры? Как бы не так. Смерть — это единственное, что его интересует. Для того чтобы понять нас, ему нужно было только узнать, как мы умираем! А все остальное не имело никакого значения. И ему не нужны примеры нашего миролюбия, а совсем наоборот, подтверждения нашей злобности и агрессивности. Тогда убивать нас станет еще интереснее.

— Вы не понимаете… — почти беспомощно сделал вывод Тана-Ка.

— Ну, так объясни нам! — продолжала злиться Джой.

— Я не могу, — неуверенно сообщил тагочи. — Наверное, это невозможно объяснить…

— Тана-Ка, — миролюбиво заметил Шелдон, — при желании объяснение можно найти… Тагочи фыркнул.

— Из одинакового набора фактов мы делаем различные выводы, свойственные мировосприятию наших рас. Тагочи умирает с каждым из своих соперников. Каждый раз, когда забирает чью-то жизнь. Эмоциональный фон, сопровождающий окончание жизни индивидуума, наиболее сильный из тех, что нам известны. Для тагочи смерть — это удовольствие. А, кроме того, очень важное и торжественное событие. И это совсем не означает того, что мой народ не ценит и не уважает жизнь. Тот, кто не постиг значения жизни, не сможет оцепить всего величия смерти.

Но никто из воинов моего народа никогда не возненавидел бы человека, который лишил бы жизни кого-нибудь из тагочи в честном бою. Я не могу найти объяснения тому, почему женщина-воин испытывает такую ненависть. Особи, погибшие на планете джунглей, не были вашими биологическими родственниками. Может быть, она огорчена тем, что эти люди не успели оставить потомство?… Для тагочи это единственный печальный элемент среди удовольствия сражаться с представителями вашей расы. Мы всегда сожалеем о том, что…

— Ну конечно! — язвительно хмыкнула девушка. Вы все там прямо слезами обливаетесь.

Тагочи растерянно замолк.

На этот раз даже стоическая терпимость Шелдона его подвела.

— Дикая кошка, может быть ты, наконец, прекратишь! — потребовал Пайк. Мы и так с трудом понимаем друг друга. Тана-Ка пытается объяснить нам очень важные моменты, а ты не только не желаешь слушать и понимать, но еще и не даешь ему говорить.

— Я даже не сомневалась, Шелдон, что ты встанешь на его сторону! вспылила Джой. — Действительно, какое тебе дело до нескольких погибших ребят-транспортников. Разбитые федеральные корабли… опустевшие поселения… Такие мелочи! Ты ведь циллианский контрабандист, ты презираешь Федерацию, нашу армию, наш образ жизни, наш общественный уклад. Конечно, ты готов выслушивать все бредни этого желтоглазого. Почему нет? Ему есть, что рассказать. Только кому нужны эти рассказы! Чудовище останется чудовищем, а…

Тана-Ка угрожающе оскалился. Красивые брови Шелдона хмуро сдвинулись на переносице. Что-то в его изменившемся лице заставило девушку умолкнуть.

"А ведь ты действительно преступник… — неожиданно подумала-вспомнила Джой. — Вечно жизнерадостный и самоуверенный контрабандист, среди себе подобных, ты, наверное, можешь быть не менее опасным, чем тагочи"

— Джой Андерсон, возвращайтесь в свою каюту. Немедленно! — Почему-то у Джой не возникло желания спорить. Она поняла, что ей вполне достаточно одного врага на этом корабле. Ссоры между людьми только на руку чужому. К тому же нет никакой гарантии, что она, Джой Андерсон, лишний раз разозлив бандита Шелдона, не окажется в криогенной камере вместо Тана-Ка.

Покидая контрольную рубку, Джой с удовольствием хлопнула бы дверью, если бы только тхапурские конструкции позволяли такое проявление человеческой ярости. Увы, девушке оставалось только пнуть ногой мягко захлопнувшиеся за ее спиной створки шлюза. Джой неожиданно представила себя в пустом корабельном коридоре в остервенении пинающую сверхпрочную дверь, тяжело вздохнула и уныло поплелась в свою каюту, вынашивая в голове самые фантастические планы страшной мести.

День был скверным, и ночь обещала быть такой же. Джой все еще злилась — на Тана-Ка, который, кажется, посмел подозревать людей и во вранье, и в расизме, и в неконтролируемой агрессивности, на Шелдона — который в этом споре неожиданно встал на сторону чужого. (Тоже мне, защитник тагочи. Можно подумать, им нужна его защита!) Несмотря на официальное ночное корабельное время, девушка сердито бродила по темным переходам корабельных коридоров. Где-то в глубине ее сознания постепенно зарождалась недобрая мысль — Джой с наслаждением мечтала о том моменте, когда она выпустит кишки вредному гостю, наверняка притаившемуся где-то совсем рядом. Уж этот на раз она не промахнется, как над планетой джунглей, не станет жертвой собственной жалости и не позволит лохматым приятелям Шелдона из миролюбивого Гнезда помешать ее планам.