Спасти демона - Дарья Ву

громко, что спугнула незамеченных ранее птиц. Стайка стремилась убраться подальше от чокнутой девчонки, потревожившей их отдых. Чокнутая – она же я, отсмеялась и добралась до кирпичного угла, села между прохладных стен и уставилась на кусок чудом сохранившегося потолка. Я подобрала под себя перепачканные ноги, обняла себя и задумалась: как же выбираться?

Стоило лишь на секунду задремать, как по макушке прилетело кусочком отвалившейся штукатурки. Я громко взвизгнула и подскочила с насиженного места.

– Вот она! – услышала секундой позже.

И ко мне подскочил директор вместе с химиком. Джонатан Эклунд стянул с себя чёрный камзол и укутал в него меня.

– Почему ты не вернулась? – ласково спросил учитель.

Я взглянула на него и поджала губы, понимая, что ещё мгновенье и рискую расплакаться. Но разве можно унижаться до такого перед учителями?

– Ответь же, – не менее ласково попросил Курт Вольф.

– Я медальон потеряла, – шепнула еле слышно.

Эклунд наклонился к моему лицу, чтобы расслышать, и успокаивающе погладил по спине.

– Ничего, – он продолжал гладить.

И слёзы закрыли от меня двух мужчин, а вместе с ними и сад. Я нагло уткнулась носом в грудь химика и громко разревелась. Он потом ещё долго утешал меня, сначала в саду, а потом, когда директор раскрыл портал и все мы шагнули внутрь, продолжал утешать в директорском кабинете. Меня усадили в мягкое кресло и вручили широкую чашку со сладким крепким чаем. Камзол химика всё ещё отяжелял мои плечи, а Джонатан сидел на стуле рядом и всё говорил, говорил… Какой же он порой бывает нудный!

– Я вызвонил её родителей. Обещали скоро забрать, – сказал директор. – Последи за юной Ванвиссер до их прихода.

И смылся. Только дверь и хлопнула, а вслед за ней послышались быстрые удаляющиеся шаги. Лицо Эклунда вытянулось, учитель явно не ожидал от Курта Вольфа подобной подставы. Я хмыкнула и пригубила остывший чай. Вкусный, ромашковый, только с мёдом переборщили. Как два истукана мы с учителем глазели друг на друга, пока я не решилась спросить о победителе.

– Элизабет Дюпон из класса Филина, – с неприязнью ответил химик.

Я попыталась вспомнить: которой из двух соперниц принадлежит это имя, но думы мои вскоре прервал стук в дверь, уверенные постукивания невысоких каблуков и бабушкин голос.

– Альва Северина Октавия Ванвиссер, как смеешь ты в столь неподобающем виде оставаться наедине с мужчиной? Ужас, ужас, ужас!

Я непроизвольно вжалась в кресло. Только бабушка способна с такой укоризной произнести моё полное имя. Да и вообще, сколько себя помню, полное имя я слышала лишь пару раз за всю свою жизнь, и каждый раз бабушка меня за что-то ругала. На счастье, на выручку пришёл Джонатан Эклунд. Он грациозно поклонился бабушке, поцеловал одно из колец, украшавших скукоженную руку, и довольно искренне извинился за мой внешний вид. Бабушка прямо так и расцвела. Она одарила мужчину благосклонной улыбкой и не отказалась от предложенного чая. Я же всё сильнее вжималась в кресло, дивясь химику. Он так ловко и скоро нашёл подход к бабушке, что впору подозревать его в умении читать мысли! Ну, или в безукоризненном знании абсолютно всех правил этикета и хорошего тона, таких ценных в высших кругах.

Бабушка успокоилась и с притворным ужасом выслушала рассказ учителя о моей пропаже в саде. И о ступоре перед тенью, на глазах у всей школы. Я-то видела, ей интересно и хочется побольше подробностей. Да, такого в газетах не пишут, и хвала богам, иначе б меня давно вышвырнули из дома. Однако истеричные размахивания руками и задыхающиеся вздохи при виде меня уже без учительского кафтана выглядели реалистично. Бабушка упала в кресло, с которого я едва успела встать. Она затуманенным взглядом блуждала по выпачканной одежде. Лицо бабушки покрылось пятнами ярости, а мне захотелось спрятаться за спиной химика, лишь бы вновь не услышать полное своё имя.

– Альва! – прикрикнула бабушка, оценивая мой внешний вид. – Кто этот ужасный человек? Как зовут директора сей несносной школы? Он обязан был сообщить о тяжести твоего положения! Как, Джонатан, по-вашему, мне вести свою внучку по улице в неглиже?

– Я думаю, что ваша внучка может остаться в моём кафтане, а вернуть его позже, – быстро и сбивчиво проговорил Эклунд и попытался закутать меня обратно в свой кафтан.

– Я всё ещё не слышала имени директора! – властно прикрикнула бабушка на химика. – Я буду писать жалобу!

– Его имя Курт Вольф, – с улыбкой до ушей химик сдал директора бабушке.

Затем он схватил меня за плечи, ещё раз поправил громоздкий кафтан и настойчиво подвёл меня к двери. Даже открыл её и поклонился, выпроваживая и меня, и бабушку.

Она кипела всю дорогу до дома. Я же сидела в паровой телеге и думала над тем, что мне впервые довелось отправляться домой не пешком. Дома бабушка со входа позвала служанку и наказала бедняжке выстирать и зашить мою одежду. Меня погнала в ванную. Служанка помогла мне раздеться и набрала душистой воды. Она с ужасом осматривала мою юбку и блузку.

– Госпожа, я к завтра никак не успею управиться.

– Ну и ладно, – я пожала плечами, не особо волнуясь по этому поводу.

– В чём же вы пойдёте? – бедняжка так тряслась, будто за полотенцем или под самой ванной скрывается бабушка, готовая в любой момент выпрыгнуть и отчитать за каждую провинность.

Я закусила губу и полезла в горячую воду. В чём пойду в том и пойду. Вспоминая школьного завхоза, я сильно сомневалась, что удастся выпросить новую форму. Потому, силясь хотя бы сделать вид, что мне нет дела до пощипывания от соприкосновения ранок с горячей водой, я спросила служанку:

– Сколько времени у тебя уйдёт?

– Дня два. Не более трёх!

Я натянуто улыбнулась. К пощипываниям добавилась ноющая боль, чуть ли не во всём теле. Завтра пойду в школу в обычной одежде, а после выходных школьная форма будет готова.

После ванны я переоделась в ночную пижаму и отправилась в свою комнату, отказавшись от ужина. Заснуть, мне, правда, всё равно не дали. Слишком уж настойчиво Жан стучался в закрытое окно. Пришлось подниматься и открывать, чтобы друг сумел влезть. Он мигом забросал меня вопросами, а после во всех подробностях рассказал о пропущенной мною части состязания. И каким бы интересным и насыщенным нам ни казался день, разговаривали мы шёпотом, боясь привлечь внимание бабушки или ещё кого из моей семьи.

– Зато демон опять затих, – неожиданно для меня сказал Жан, удобно расположившись в моей постели.

– А почему?

– Отец что-то с ним сделал. Понятия не имею, что это было, но демон лежит ничком и ни на что не реагирует.

– Ты к нему подходил? – это меня удивило.

– Нет, – отмахнулся Жан. – Хотя я спустился в подвал и позвал демона. Он даже не чихнул в ответ. Лучше скажи,