Арахна(Большая книга рассказов о пауках) - Антология

Профессор коротко рассмеялся.

— Египтология — неподходящая наука для современного молодого романтика. Ты слишком легко приходишь в экстаз.

Он повернулся и посмотрел в окно на маленькую каменистую долину, раскинувшуюся под палящим египетским солнцем.

— По-моему, мы не должны отвергать такое важное указание, — настаивал Фил.

Эшбрук внезапно смягчился.

— Хорошо, — сказал он, — мы осмотрим гробницу Нер-Таула, но девяносто девять шансов из ста, что мы ничего не найдем.

2

— Ну что, выходит, я был прав?

Профессор Эшбрук окинул взглядом голую и пыльную погребальную камеру и довольно презрительно махнул рукой. Фил молчал.

— По крайней мере, — снисходительно продолжал профессор, — копать не пришлось, так что мы зря потратили только время, но не силы.

Фил закусил губу.

— Мы знали еще до того, как пришли сюда, что в этой усыпальнице ничего нет! — воскликнул он с легким негодованием. — Ее давно уже вскрыли. Но я хочу посмотреть, сможем ли мы получить какой-то ключ к смыслу этой загадки о «жале ларца и соке кувшина». Вот, смотрите. — Он достал из кармана бумагу с английским переводом таинственной надписи. — Здесь сказано: «у гробницы Нер-Таула», а не в ней самой. То есть ясно говорится, что могила писца За находится где-то поблизости. Все, что нам нужно сделать, — это найти ее.

— Вот именно, — произнес Эшбрук с ноткой сарказма. — И как ты собираешься это сделать?

— Ну, во-первых, я собираюсь хорошенько осмотреть каждый дюйм этого места.

Фил подошел к дальнему углу усыпальницы и начал постукивать по стене маленьким геологическим молотком. Внезапно он в тревоге отступил назад.

— В чем дело? — быстро спросил профессор.

Фил смущенно улыбнулся.

— Всего лишь плохо закрепленный камень в полу. Я почему-то испугался.

Он отвернулся и снова принялся простукивать стену.

Эшбрук молча поджал губы, а затем воскликнул:

— Здесь не может быть плохо закрепленных камней. Все это помещение высечено из цельной скалы!

Фил поднял брови, отступил назад и присоединился к своему спутнику.

— Может быть, и так, — медленно проговорил он, — но тем не менее, пол у меня под ногами дрогнул.

Он указал туда, где в густой пыли виднелись следы его ботинок. Профессор бросился вперед, опустился на колени и принялся стирать носовым платком пыль с каменного пола. Мгновение спустя Фил последовал его примеру.

— Вот ровная щель, — объявил он наконец. — Кажется, это край монолита. Да, так и есть — вот угол!

Вскоре археологи обнаружили то, что показалось им отдельной каменной плитой длиной примерно в четыре фута и шириной около двух футов.

— Говоришь, камень двигался?

Вместо ответа Фил положил руку на камень и энергично толкнул его вниз. С низким скрежещущим звуком ближайший конец блока погрузился в пол, в то время как другой слегка приподнялся.

— Каменная плита, установленная на центральной оси, — безошибочно заключил профессор. — Надави еще раз и посильнее, Фил.

Фил подчинился. Когда показался нижний край блока, Эшбрук подцепил его своими сильными пальцами. Совместными усилиями профессору и Филу удалось поднять блок почти перпендикулярно к полу. Фил сделал еще один рывок. Когда камень встал совершенно вертикально, оба услышали металлический щелчок.

— Интересно, он так и останется?

— Похоже, держится довольно прочно.

Фил толкнул камень, чтобы посмотреть, не повернется ли он вокруг своей оси. К его удивлению, камень не шелохнулся. Он толкнул сильнее, но с тем же успехом мог бы попытаться сдвинуть каменные стены гробницы: вращающаяся плита теперь была надежно зафиксирована в вертикальном положении. Фил пожал плечами, затем отступил от отверстия, ощутив сильный поток воздуха, ледяной, с тем липким холодом, что обретает мертвый воздух, давно заключенный под землей. Молодой ученый чувствовал его на своей щеке, как дыхание призрака. Он содрогнулся от слабого, но жуткого запаха — пряной затхлости, напоминавшей о мрачных мумиях, вглядывающихся в вечную тьму своих подземных гробниц…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Фил невольно придвинулся ближе к профессору.

— Странный запах, не правда ли? — медленно произнес он. — Он наводит на мысли о привидениях, раскопанных могилах и тому подобном.

Эшбрук остановил его раздраженным жестом.

— Гниль! — резко воскликнул он. — Фил, твой самый большой недостаток — воображение…. Но странно, конечно, насколько влажен этот воздух!

— «Зал бассейна», — процитировал Фил.

Как он ни старался, в голосе прозвучала какая-то гулкая пустота. Профессор обернулся и нахмурился.

— Да что с тобой такое? Ты начинаешь действовать мне на нервы. Выйди наружу и подыши свежим воздухом, если нервничаешь, — но не стой здесь и не каркай, как ворон Эдгара По. — Профессор взглянул на часы. — Тем более что пора обедать. Пойдем вместе.

Фил почувствовал огромное и необъяснимое облегчение, выйдя на яркий свет египетского солнца, и тут же устыдился себя. Мысленно он поклялся, что больше не даст волю воображению. Когда через полчаса они вернулись в гробницу, его походка была почти веселой.

Их сопровождали Биеба, туземный бригадир, и еще один туземец с маленькими кирками, лопатами и электрическими фонарями. Плита по-прежнему стояла вертикально и держалась, видимо, так же прочно, как прежде. Фил направил сильный луч фонарика вниз, в отверстие, осветив гладкие стены и ровный каменный пол примерно в семи или восьми футах внизу. Он лег на живот и направил луч на внутреннюю часть ямы.

— Там есть туннель, ведущий налево, — объявил он.

— Дайте подумать! — воскликнул профессор. Он лег рядом с Филом и вытянул шею. — Туннель высечен в твердой породе, так что опасности обвала нет. Интересно, как там с воздухом?

Он сел, вырвал листок из блокнота, зажег его и бросил в туннель. Бумага загорелась ярким пламенем.

— Все в порядке, — успокоился профессор.

Фил спрыгнул в каменную яму, держа перед собой фонарик. Через минуту к нему присоединились профессор и двое рабочих. Они двинулись гуськом по туннелю, задевая локтями стены.

Некоторое время они шли молча. Внезапно Эшбрук так резко остановился, что Фил, шедший вторым, столкнулся с ним.

— Что там? — прошептал он.

Профессор отодвинулся в сторону. Теперь Фил мог видеть, что прямо впереди потолок туннеля круто обрывался к полу, преграждая дальнейший путь. Угол, где потолок соединялся с полом, был заполнен пылью и каменной крошкой. Фил опустился на четвереньки и пошарил в углу.

— Дайте мне лопату, — сказал он наконец, обращаясь к одному из туземцев.

Через несколько минут он обнаружил, что наклонный потолок не доходил до пола и останавливался в точке примерно в десяти дюймах над ним, оставляя внизу отверстие во всю ширину туннеля. Порыв ветра, еще более холодного и влажного, чем раньше, пронесся мимо, словно призрак, вырвавшийся из гробницы.

Фил возился с фонариком.

— Я думаю, туннель продолжается, — сказал он после краткого осмотра. — Я пролезу и посмотрю, что там на другой стороне. Если там что-нибудь есть, мы сможем сломать эту часть стены и извлечь то, что нам нужно.

— Я пойду с тобой, — сказал профессор.

Он замолчал и с сомнением оглядел десятидюймовую трещину, затем посмотрел на свою довольно округлую поясницу.

— Впрочем, не думаю, что у меня получится, — добавил он. — Давайте-ка посмотрим.

Профессор попробовал пролезть, затем встал и отряхнул пыль с одежды.

— Невозможно, — рассмеялся он. — Но одного человека достаточно, опасности нет.

Последнюю фразу он произнес чуть громче. Мгновение спустя из темноты позади них раздался потусторонний голос, который чуть слышно произнес единственное слово: «Опасность!».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Оба туземца вздрогнули. Белки их глаз отчетливо светились в темноте. Эшбрук хмыкнул.

— Странное эхо, — спокойно заметил он.

Фил облизнул пересохшие губы. Для него эхо прозвучало совершенно иначе, чем для профессора… И почему оно не подхватило другие слова?