Демон-Хранитель (СИ) - Хохлова Жанна

Он с интересом оглядел меня так, как обычно смотрят на подопытную крысу.

— Душа сильна, — проговорил демон с ещё большим интересом, — и она не мертва, повелитель.

Я услышала, как Солидафиэль тихо рассмеялся и поймала себя на мысли, что мне импонирует честность Валенсио. А ещё все поняли, что у хозяина преисподней нет власти надо мной. Сатана побагровел и его взгляд вспыхнул.

— Но я могу изучить этот вопрос… — ответил побледневший демон в миг.

Сатана сжал челюсть и произнёс сквозь зубы:

— У меня нет времени, соображай быстрее.

Валенсио стоял с озадаченным лицом, но мне почему-то показалось, что он знал ответ на вопрос, но отчего-то медлил, как будто что-то отсчитывал у себя в уме.

А со мной стало твориться что-то непонятное: мне слышался чей-то требовательный голос, он звал меня очень настойчиво, не откликнуться было невозможно, и я вдруг поняла, что мне надо возвращаться. Оглянувшись назад увидела, что сзади меня маячила дымка — белая, лёгкая, воздушная. Я уже было сделала шаг назад, туман стал обволакивать меня, видела улыбающееся лицо Сола и его шепчущие губы: «Люблю тебя». Я улыбнулась в ответ и из моих глаз потекли слёзы.

Но неожиданно рука Сатаны задержала меня. Я в панике метнулась обратно и заметила, как дёрнулся Солидафиэль, прохрипев от бессилия. Хозяин мрачных подземелий хищно улыбался, глядя мне в глаза. Он упивался своей властью, он забыл о своём нетерпении и о том, что он тоже совершает ошибки. Мой взгляд метнулся к столу и я схватила кинжал, которым Сатана угрожал мне при взятии нас в городе проклятых и так опрометчиво оставленным им на столе, думая, что никто и не подумает им воспользоваться. Никто и предположить не мог на что способна душа, воспитанная любящим демоном-хранителем.

И с громким гневным шёпотом:

— У тебя нет власти над ним! — воткнула ему кинжал в щёку, оттолкнувшись от него и спиной влетев в дымку.

Последнее, что я видела, находясь в замедленном состоянии полёта: растерянный взгляд Сатаны, постепенно перерастающий в яростный, его лицо обагрённое кровью, Солидафиэль, рвущий путы, сковывавшие его, тянущийся к хозяину ада и меч пронзающий тело моего демона-хранителя.

Возврат в тело был очень быстрым и немного болезненным. Меня хорошенько тряхнуло. Очнувшись, я кричала, обливаясь слезами, взяв за грудки склонившегося ко мне бармена с просьбой вернуть меня обратно. Он говорил мне что-то успокаивающее, держа моё лицо в своих руках. А я всё кричала, срывая голос, помня только одно, что Солидафиэль уже мёртв, а значит — мертва и я.

Архангел и Садовник

Все мы знаем, что в мире есть высшие силы, которые приходят на помощь в нужный момент. Кажется, что случайность, мелочь, но упорно ведущая нас к нужному результату. Как говорится, не рассчитывали, но получили. Мы знаем, но не осознаём, что есть нечто могущественнее природы и земной власти, то, что, как нам кажется, никогда не замечает нас. Но это не так — за каждым присматривают и каждому нашему шагу ведётся строгий учёт. И за всё спросится.

Меня учили, что силы, которые нас окружают, — либо злые, либо добрые, без вкраплений, без изъяна. Но они ошибались. Возможно, так и было. Раньше, в самом начале времён. Но потом всё, что было под этим небом, и в нём, и выше него, подвергалось медленному декадансу, настолько незаметному, что сами эти силы не понимали, что тоже изменились. Не видели или не хотели видеть.

А что нужно существам, живущим безмерно долгую жизнь, бесконечно-вечную? Пресыщенным страстями, попробовавшим до оскомины всякий грех?

Что захотят бессмертные в том мире, где деньги не имеют значение, где важен только статус или сила?

Власть. Они захотят власти. Уже захотели. Власть, которой можно развлекаться бесконечно, разыгрывая партию за партией, стирая континенты, рисуя новые, сталкивая лбами земных правителей, возводя новые культы поклонения различным божествам, внося в людские умы, и так бредившие безумием, ещё большую сумятицу. А на небесах есть иерархическая лестница, и бессмертные соревнуются друг с другом: подставляют, подговаривают, соблазняют, устраняют, используя любые методы. Лишь бы добраться до вожделенной ступени быть рядом с Творцом. И если ты обернёшься назад, стоя сразу за Создателем, то увидишь за собой цепочку таких же жаждущих власти, как и ты, оскалившихся в эмоциях гнева и зависти. Позади твои неудачливые соперники, впереди только Он. Посмеешь ли ты, сотворённый, помыслить встать на Его место?

В ком я нисколько и ни на секунду не сомневалась, был Солидафиэль. Тот, кто являл собой тьму, но был скрытым светом. Разве можно быть таким противоречивым: мрачным демоном, сомневающимся, как человек, и творящим дела, достойные ангелов? И можно ли мне, человеку, понять, что же произошло в этой вселенной, если встретились в мире два существа, разные по своей изначальной природе, разные по задумке Творца, которые смогли полюбить друг друга? Демон, воспитавший человеческое дитя, принявший его и привязавшийся к нему. И девушка, полюбившая демона, та, которая смогла показать правильный путь в движении сердца, ранее неизвестный тёмному существу. Тому, который понял и полюбил в ответ не меньше. Тому, кто был сплошным противоречием и любовью для меня, не стало — его убили.

И я рыдала на плече старого демона-бармена в подсобке грязного, пропахшего крепким алкоголем и похотью бара падших. И ничего нельзя исправить… Мне так думалось. Пока я не увидела яркий свет, и в помещении не появилось существо столь прекрасное, что мы потеряли дар речи. Огромные белоснежные крылья не вмещались в помещение, ограничивали его, сдерживая рвущуюся изнутри мощь. Я видела, как напрягся демон и как он был ошеломлён.

— Архангел Гавриил? — изумлённо вскрикнул товарищ Сола и встал, прикрывая меня собой.

К кому обращались, смотрел сквозь бармена. Но он ему был не нужен и даже противен, как рыжий таракан, попавший под ноги, судя по тому, что он даже не ответил демону. Взгляд белокрылого, кого старый демон называл Гавриилом, был устремлён ко мне. Он склонил голову набок и изучающе смотрел на меня. Его взор прожигал и выворачивал душу. Наконец, он усмехнулся и протянул мне руку, даже не обращая внимания на бармена. Я стояла, не в силах пошевелиться, осознавая, что из одной переделки вот-вот попаду в другую. Со мной рядом не было моего хранителя, того, кто бы мог защитить меня. А белые крылья стоящего рядом не гарантируют, что на них он мог нести добрые намерения. Архангел вновь усмехнулся, но уже одобрительно, ему понравилось, что я с недоверием смотрела на него. И он вновь требовательно подал мне руку.

И тут меня прорвало, я не смогла себя усмирить.

Умом понимая, что следует остановиться, эмоциями выплеснула всю боль, гневно прокричав:

— Знаешь, что, кто ты там, архангел, мать его, Гавриил, да хоть сам Создатель, пошли на хрен все.

Я заметила, что глаза демона стали круглыми от страха, однако выражение лица светлого существа не изменилось. Он всё так же изучал меня.

— Ты живёшь где-то высоко, грёбанный небожитель, чистенький такой весь, непорочный, видела, как ты сморщил свой ангельский носик, когда спустился сюда, — я распалялась всё сильнее, подходя ближе и тыча пальцем архангелу в грудь. — Да, мы — люди, и мы воняем, мы пытаемся жить и любить, а ты пробовал выбираться из дерьма хоть раз в жизни, будучи слабым человеком?

Я тяжело дышала и неотрывно смотрела в эти спокойные синие холодные глаза, которым словно было наплевать на всё, кроме чего-то настолько высшего, что силиться понять это средним умом совершенно бесполезно. Перед глазами был Солидафиэль и пронзающий его плоть меч.

— Это такие, как ты, убили моего демона-хранителя, — уже прошептала я, всхлипнув, осознавая, с кем я говорю и начиная робеть.

Архангел протянул руку к моему лицу, слезинка скользнула с моей щеки на его палец, и он внимательно рассмотрел её.

— Знаешь ли ты, душа, сколько я оттёр слёз с людских щёк, сколько я провёл сражений с демонами, будучи не настолько виртуозным в битвах, как мой брат Михаил, для того, чтобы ты и подобные тебе, неблагодарные твари, как правильно ты заметила, слишком вонючие и думающие исключительно только о своём благе, могли дышать этим воздухом на земле, являющимся дыханием самого Создателя? — он чуть помолчал, внешне оставаясь спокойным, но внутри, я слышала, клокотало пламя, как в закрытой печи, — и да, я тот, кто может помочь тебе.