Пять мужей дл невесты (СИ) - Кейн Лея

— В твоем чреве великая магия Шейсауда. — Она посмотрела на меня заблестевшими от влаги глазами. — Ты беременна, Настасья.

«Вот те на! Счастье-то какое! И кто отец?»

— Знаешь, когда я отправилась за тобой, я была готова отлупить тебя. Высказать, как опрометчиво ты поступила, хотя обещала не соблазнять мужей ее величества.

«Там еще надо разобраться, кто кого соблазнил!»

— А сейчас я хочу попросить тебя вернуться и спасти их не только от Альвиры, но и от одиночества.

— Призываешь меня сожительствовать с двумя мужиками? За кого ты меня принимаешь?

Хишика рассмеялась и вытерла выступившие слезы.

— Я уже слышала этот вопрос. Результат ты носишь под сердцем.

Я надула губы. Не спорить же с ней, когда я заведомо в проигрыше.

Нерешительно положив руку на свой живот, я не сдержала улыбки:

— А ты уверена?

— О да! — покивала Хишика. — Крурот многому меня научил, но чувствовать дитя в утробе матери у меня получается лучше всего остального. Я еще ни разу не ошиблась. Ты ждешь ребеночка, Настасья. И его отца собираются казнить.

— Тогда не будем терять время! — приободрилась я. — Где тут ближайший межмировой разлом?

— С твоей силой нам не надо его искать. Ты можешь его создать, — ответила королевская компаньонка.

— Как?

— Я подскажу. — Хишика огляделась: одноэтажное здание отделения банка, возле которого мы стояли, было окружено низким забором, за которым густо рос клен, а дальше, до самого пруда расстилался пустырь. — Идеальное место.

Зная, что в этот раз бабушка меня простит, я не стала возвращаться, чтобы объясниться и попрощаться. Жизни Джарда и Рэмиса висели на волоске. Каждая минута промедления могла стать роковой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы с Хишикой ушли подальше с улицы и остановились посреди поляны, откуда нас не было видно. Она притоптала высокую траву, в самый центр положила свою подвеску с кристаллом, а по кругу насыпала какой-то красный порошок. Я, не спрашивая, переступила через линию, но Хишика отправила меня назад.

— Выйди из круга. Еще рано.

— Хорошо, — пожала я плечами.

Она закончила сыпать порошок и встала рядом со мной.

— Подними ладони и сосредоточься на этом месте. Здесь ты откроешь портал. Закрой глаза, вспомни что-то эмоционально сильное в Шейсауде, что-то дорогое сердцу, то, за чем ты хотела бы отправиться туда. Загадай знакомую тебе поляну под крепостью и выплесни всю свою энергию, воображая, как ты открываешь тяжелую дверь.

Я расставила ноги на ширине плеч, словно принимая боевую стойку, подняла руки, закрыла глаза и подумала о Джарде. Я вспомнила нашу первую встречу: тюремную камеру, белую рубашку, застегнутую всего на две пуговицы, взъерошенные темные волосы, жгуче-черные глаза, заглядывающие в душу, легкую усмешку. Вспомнила, как затаила дыхание, когда Джард впервые коснулся моей руки и поцеловал, когда прижал к себе, обжег своим дыханием и назвал ведьмочкой. Вспомнила, как он поднял меня на вершину крепости, показал огни своей деревни, с теплом рассказал о семье и признался в любви. Потом мои воспоминания плавно перенесли меня к Рэмису: к его доброму взгляду и лучезарной улыбке, к его трепетным словам о маме, к его бесподобной игре на скрипке и нашей нежной ночи, когда и он признался мне в любви. Да, мне было, за что бороться! Собрав внутри себя невидимый сгусток магической силы, я вытолкнула ее из груди и открыла тяжелую дверь. На месте круга образовалась мерцающая сфера.

Портал!

Хишика взяла меня за руку и потянула внутрь.

— Молодец! Ты сделала это!

Стоило нам перешагнуть через красную черту, как мы оказались в ночной тишине Шейсауда. В открытом поле гулял прохладный ветер, и в шортиках мне стало неуютно. Портал за нами сразу закрылся, и я поежилась. Хишика отзывчиво сняла с себя мантию и накинула ее на мои плечи.

Крепость переливалась белыми и голубыми огнями, отражающимися в стеклянных стенах. Она выглядела красиво, но зверски холодно. Там своей незавидной участи ждали мои любимые мужчины.

«Потерпите еще немного, дорогие. Я уже иду».

Хишика начала творить что-то странное. Расхаживая по поляне, она носком туфли стучала по земле, пока не наткнулась на что-то твердое и глухое. Присев, она руками откопала небольшую коробочку и вынула из нее записку Крурота.

— Первые ворота. Нам туда, — она указала в нужную сторону.

Мы взошли на площадку, Хишика нажала на кнопку, и нас стало засасывать наверх. Чем выше мы поднимались, тем теплее был воздух. А когда под нашими ногами закрылся люк, и вовсе стало жарко.

Мы облегченно выдохнули и тут же напряглись, потому что нас встретило двое королевских стражников.

— Упс! — пискнула я, понимая, что сейчас совсем не похожа на ее величество королеву Альвиру, особенно мои шортики и футболка с принтом Губки Боба. — И где твои помощники? — спросила я у Хишики, таращась на квадратные рожи стражников.

— Тут! — послышалось за их спинами.

Они обернулись и вдохнули пыль зеленого облака. Зачихав и зашатавшись, стражники еще секунду держались на ногах, а потом повалились на пол.

— Флего! — обрадовалась я, увидев королевского стилиста. — Прикольный «ежик»! — заценила я его отросшие волосы. Виски он сбривал, а наверху вздымались острые иголочки.

— Привет, подруга! — улыбнулся он и обнял меня. — Рад снова увидеть тебя. Разве можно сбегать, не попрощавшись?

— Я боялась, что передумаю и останусь. А ваше королевство не райский уголок, мягко выражаясь. Ну что, сделаешь из меня Альвиру?

Он чуть сощурился и улыбнулся уголком губ:

— Как в старые добрые времена?

— Да. Как в старые добрые!

Глава двадцать шестая

Ничему отравление Альвиру не научило! Она вернулась к своему унылому гардеробу, и мне пришлось стерпеть то, что со мной сделал Флего ради спасения Джарда и Рэмиса: тяжелое серое платье, тугую прическу и уродливый макияж. В довершение он нацепил на меня поддельную копию королевской короны.

— Зеркало? — поинтересовался Флего, с сочувствием глядя на меня.

— Нет, спасибо. Боюсь, не переживу сердечного приступа после увиденного.

Я не стала поворачиваться к зеркалу, было достаточно выражения лица Флего, скучающего по нашим былым чудачествам. У него аж руки подрагивали: так сильно ему хотелось разнообразить мой внешний вид! Но Хишика все равно назвала его гением. Значит, ему удалось превратить меня в Альвиру. Ладно, потерплю.

— Я вернусь во дворец и предупрежу Беллу, — сказал Флего. — Друзья будут ждать вас у первых ворот.

— А ты? Не бежишь с нами?

— Я буду только мешать, Настасья. Я вырос среди комфорта. Поверь, без меня вам будет лучше.

— Но если Альвира узнает о твоей измене…

— Она ничего мне не сделает. Меня обожает вся местная знать. Защитники найдутся.

Я не стала спорить с Флего, обняла его на прощанье, пожелала ему удачи и вместе с Хишикой покинула гримерную. К арестантским она провела меня обходными путями, чтобы я меньше мелькала перед постовыми стражниками. Жители крепости нам не встречались, все мирно спали в своих теплых постельках. И от этого мне становилось еще сквернее. Люди отсыпались перед кровавым зрелищем. Кровь в жилах стынет от подобных мыслей!

— А как в Шейсауде проходит казнь? Публично? — спросила я у Хишики на полпути к арестантским.

— По-разному. Изменников всегда казнят публично. На городской площади.

— Как? Через повешение?

— Что за вздор! — возмутилась она, словно менее жуткий способ казни облегчает участь приговоренных. — Осужденного усыпляют с помощью магического заклинания и вырезают его сердце.

У меня отстегнулись ноги. Я остановилась.

— Что делают? — прошептала я, чуть не задохнувшись от ужаса.

— Вырезают сердце, чтобы отдать его пострадавшей стороне. В нашем случае — это ее величество. Сердца Джарда и Рэмиса должна получить она. Кто-то хоронит их, другие сжигают, некоторые отказываются брать их, не простив супружескую измену. А королева заспиртует их в стеклянных сосудах и выставит на всеобщее обозрение.