Удивительные путешествия по реке времени - Алена Бессонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Давненько! Голуби не докучают? – деловито осведомился Кешка.
– Докучают, а что поделаешь? – опять подал голос Рибаджо.
– Говори, что ты под моей защитой, – Кешка гордо выпятил грудь. – Я принц Кешью V из династии королевских попугаев. Поняла?
– Поняла, – хихикнул снизу Рибаджо.
– Рибаджо! – окликнула волшебника мама. – Смотри, пьедестал украшен изображением дверей. Почему они закрыты с западной стороны и открыты с другой, с восточной?
– Потому что в мир мёртвых можно войти в открытую дверь, а обратно выйти нельзя, – Рибаджо поднял вверх указательный палец правой руки и нарочито басовитым голосом медленно произнёс: – Из царства мёртвых возврата не-е-е-т-т-т!..
– Ну тебя, безобразник, – улыбнулась бабушка, до этого пристально изучающая памятник, – не кривляйся! Тебе не кажется, что нам пора обратно. Солнышко уже почти село. Мы не успеем возвратиться в пещеру к Томмазо Мазини. Следующее знакомство придётся отложить на завтра. Надо предупредить бабушку Лючию. Но как?
– Да проще – простого, – Рибаджо вынул из заднего кармана джинсовых брюк сотовый телефон, набрал номер и сказал: – Лючия! Мы возвращаемся домой. Не опаздывай к ужину.
Возвратив телефон на место волшебник спросил:
– Что у нас сегодня на ужин?
– Гурьевскую кашу соберём! – быстро отозвалась бабушка. – Порадуем гостью!
– Вперёд! Домой! На кухню к бабушке, гурьевскую кашу есть! – радостно закричал Рибаджо и что-то тихо прошептал.
Не успели домочадцы отряхнуться от пыли веков, как на кухне появилась и со всего маху плюхнулась в кресло бабушка Лючия, плюхнулась и тут же затараторила:
– Гурьевская каша – это что? Её варят из гурия? Где гурий, что такое гурий, дайте понюхать!
– Бабушка Лючия! – попытался остановить поток слов Рибаджо. – Ты когда-нибудь ела манную кашу?
– Причём здесь манная каша, балбес? – бабушка Лючия быстро засеменила по кухне, выдвигая ящички, открывая дверки. – Ну, где, где гурий?
– Бабушка! – Рибаджо попытался обнять за плечи набирающую скорость бабушку Лючию. – Сядь! Бабунька тебе сейчас всё расскажет! Угомонись!
– Мерестань мне пешать! – закричала, вырываясь, бабушка Лючия. – Я хочу помочь! Не хочу сидеть колобашкой, хочу участвовать…
– Лючия! – не сдавался Рибаджо. – Стой! У тебя от быстрой речи заплетается язык.
На помощь Рибаджо пришла бабушка Васюшки.
– Стой, – грозно цыкнула она. – Вот тебе, Лючия, сковородка, наливай в неё молоко, будешь пенки томить. Пенки откладывай в отдельную тарелочку. Только пенки снимай крепкие. И не торопись! Они должны быть пухлые и румяные.
– Я поняла, поняла! – выхватив из рук бабушки сковороду, затрещала Лючия. – Пенки должны быть пухлые, как сеньор Аристофан из нашей мясной лавки, и румяные, как дитятка его дочки.
Бабушка оглядела всех, кто был на кухне, и скомандовала:
– Рибаджо, коли орешки, толки их в мелкую пыль! Васюшка, тащи из погреба клюквенное варенье. Алька, растирай бадьян.
Она ещё раз осмотрела всех.
– Так, так старые и малые при деле, можно спокойно манную кашу варить.
– Ты умеешь без комочков? – недоверчиво спросила бабушка Лючия. – Не у всякого повара получается.
– Не у всякого! – подтвердила бабушка. – А у меня получается всегда!
Бабушка вскипятила молоко, ленивой струйкой насыпала в него манную крупу, покрутила ложкой и гордо сказала:
– Готово, и ни одного комочка!
– Секрет! Ты знаешь секрет?! – заверещала бабушка Лючия.
– Знаю! – радостно подтвердила бабушка Васюшки. – Когда кручу кашу ложкой приговариваю:
– Кипи, кипи, пузырёк,Разгоняй комочек.Будет каша у меняДля сынков и дочек…
– Хочу попробовать! – крикнул Кешка и сунул в кастрюльку клювик. – Ой-ой-ой!
Мама всплеснула руками:
– Обжёгся, дурачок! Разве можно в горячую кастрюлю мордочку совать?! Иди, я тебе клювик холодной водичкой полью. Каша ещё не готова. Сейчас бабушка её собирать будет.
– Собирать? – удивилась бабушка Лючия и поближе пододвинулась к кастрюльке с манной кашей.
Бабушка Васюшки поставила на стол широкий плоский сотейник,212 налила туда немного манной каши, осторожно ложечкой закрыла её по верху румяной крепкой пенкой, потом опять налила слой манной каши и опять закрыла её слоем пенок. В последний слой добавила варенья и ароматного сушёного бадьяна.
– Всё! – нетерпеливо закричал Кешка и захлебнулся слюнками. – Давай есть! Есть давай! Сейчас!
– Нет, Кешуня, – остановила бабушка попугая. – Каша ещё не готова. Мы её ещё в горячей духовке потомим, дадим ей раздобреть, разнежиться. Есть будем минут через двадцать, потерпишь?
Кешка обиженно всхлипнул, ему очень хотелось первому попробовать мудрёную кашу. Бабушка взглянула на обиженную мордочку попугая. – Ладно, не горюй! – сказала она. – Дам тебе первому ложечку отведать.
– Вот артист! – возмущённо воскликнул Рибаджо. – Слёзы у него все закончились! А как первому кашу хлебать тут же нашлись! У-у-у, притворщик!
– Ничего не притворщик! – заворчал попугай. – Просто я сегодня не писал, вот слёзы и набрались!
Каша получилась на славу.
– Вкуснотища! – радостно прижмурившись, сыто замурлыкала Лючия, облизывая большую деревянную ложку. – А наши прозрачно-дрожащие родственнички из замка на обед предложили мне синий сыр с плесенью и сушёную лягушку. Б-р-р-р! Гадость!
Рибаджо удовлетворённо хмыкнул в уголке дивана.
– Не хмыкай, не хмыкай! – заворчала бабушка Лючия. – Ты оказался прав, не надо было там появляться. Вредные они! Склочные! Как только узнали, что мы завтра с Леонардо будем встречаться, так и затрещали: «Ой! Он с детства брошенный матерью крестьянкой Катериной и отцом нотариусом Пьеро да Винчи. В чужих людях воспитывался. Ленивым вырос, чудным. За всё хватался, а ничего толком до дела не довёл. В мире меньше десятка его работ. Остальные не сохранились. А были ли?»
– Бабушка Лючия, Леонардо да Винчи действительно рос без матери? – подивилась Василиса.
– Да, Василёк, все четыре ваших черепашки почти с измальства были сиротами. Я имею в виду Донателло, Леонардо, Микеланджело и Рафаэля. Их всех очень рано отдавали в обучение мастерам. Леонардо повезло, он попал к одному из лучших во Флоренции, Андреа дель Вероккьо. 213Бабушка Лючия встала и направилась в свою комнату.
– Давайте, ребятишки, спать, – непривычно спокойным голосом сказала Лючия, видно действительно устала, – завтра у нас следующие знакомство, надо отдохнуть, освободить место в голове для новых впечатлений…
Домочадцы последовали примеру бабушки и тоже разбрелись по своим комнатам. Завтра их ждал необычный день.
Знакомство четвёртое. Леонардо да Винчи
Великий итальянский художник и скульптор Леонардо да Винчи.
В пещере Томмазо Мазини было, как всегда, свежо и царил полумрак. Хозяин сидел перед раскрытым сундуком с пергаментными свитками, пластинками из камня и меди.
– Заходи, Леонардо! – тихо произнёс Томмазо. – Давно мы не встречались с тобой, мой мальчик.
Из темноты ниши к Томмазо вышел высокий, с пышными волнистыми волосами юноша в изысканном бархатном колете214 и красном доходящей до колена плаще отделанном мехом горностая.215
– Давно, с того самого момента как ты испытывая новые лебединые крылья взлетел и не вернулся! – Леонардо присел на скамеечку, стоящую в ногах Томмазо, вынул из сундука первый попавшийся свиток. Юноша всмотрелся в рисунок и глаза его раскрывались от изумления. Под распластанными крыльями летел человек очень похожий на Томмазо. Человек не просто летел, а летел над городом.
– Что это Томмазо? – спросил Леонардо.
– Это то, что я видел, летая в небе, – Томмазо нежно посмотрел на Леонардо, – я летал и рисовал. Хотел показать тебе.
– Но ты же погиб! – воскликнул молодой Леонардо.
– Разве кто-нибудь видел моё разбитое тело, Лео? – Томмазо покачал головой. – Нет, мой мальчик, пока человек не найден мёртвым, он жив!
– Так, где же ты был? – Леонардо готов был кинуться на старого друга. – Как же ты мог не вернуться ко мне?
– Я возвратился туда, откуда мы с тобой пришли на эту землю…
Томмазо не успел договорить, как входная дверь отворилась, и на верхней площадке лестницы показалась Лючия, дети, мама с бабушкой и попугаем Кешкой.
– О-о-о! – закричала Лючия. – Лео ты уже здесь! Я привела к тебе гостей из будущего, ты удивлён?!
– Нет, моя Муза,216 сейчас я уже ничему не удивляюсь, – Леонардо витиевато 217раскланялся перед гостями. – Когда-то, как оказалось, я сам прибыл из будущего. Жаль рановато… – в глазах великого художника заиграла грустинка, – Но случилось, как случилось, я прожил свою жизнь!
