Таганский перекресток - Вадим Панов

Ни один продавец на рынке (действовать в магазине Игорь не решился) ни за что не подумает, что дорого и со вкусом одетый господин станет воровать с прилавка. Внешний вид Тареева ставил его выше подозрений, и Игорь охотно воспользовался своим преимуществом. За каких-то сорок минут он умудрился стащить кусок свинины — продавщица как раз отвернулась, расхваливая печенку придирчивой домохозяйке, — два красных болгарских перца, шесть помидоров и пакетик майонеза. Угрызений совести Игорь не испытывал, он делал то, что считал нужным, и плевать хотел на мораль. В перерывах между «налетами» Тареев купил четыре куриные ножки, два желтых перца, пять огурцов и пару килограммов картошки.

Приехав домой, Тареев попросил Настю приготовить ужин, а сам отправился в ванную. Не спеша побрился, принял душ, а когда вновь вышел на кухню, с удовольствием отметил, что готовить девушка умела: на сковородке аппетитно шипела свинина, а по тарелкам был разложен заправленный майонезом салат. Из красного перца и помидоров.

Курица, огурцы, желтый перец и картошка остались в пакетах.

Игорь закурил и тяжело опустился на стул.

— Я не могу готовить эту еду, — негромко сказала Настя. — Извини.

Каким чудом она узнала украденное? На рынке за ним следили, список ворованных продуктов передали Насте, и она разыграла очередную сценку. А если никакой интриги не существует?

Тареев выкурил сигарету стремительно, за несколько очень глубоких затяжек, и очнулся только, когда приблизившийся к фильтру огонек обжег пальцы. Все это время Настя молча сидела за столом, робко положив руки на колени.

— Давай ужинать, — предложил он.

— Давай.

Но есть не хотелось. Игорь поковырялся в тарелке, съел пару кусочков мяса, отложил вилку, нож и снова закурил, не спуская глаз с девушки. Она же, не стесняясь, быстро и жадно съела все до последней крошки, вытерла губы салфеткой и, не поднимая взгляд, сказала:

— Я вижу их ауру.

— Что?

— Я вижу черную ауру на украденных вещах, — пояснила Настя. — Ты ведь хотел спросить, почему я выбрала именно эти продукты?

Тареев молча прикурил следуюшую сигарету.

— Ты мне не веришь.

— Я не знаю, что делать, — честно произнес Игорь. — Просто не знаю. Уверен я только в одном: игра это или нет, но ты действительно моя половинка. Когда ты рядом, мое сердце стучит, как сумасшедшее. Когда мы расстаемся, мне хочется выть. Мне нужно смотреть на тебя, чтобы быть счастливым. Ни одна женщина не вызывала у меня такие чувства.

Настя еще ниже опустила голову.

— Я тебя люблю, — закончил Игорь. — Это я знаю точно.

На грязную тарелку упала слеза. Тареев раздавил едва начатую сигарету и снова закурил.

— Тебя зовут Анастасия Михайловна Крючкова. Ты исчезла двенадцать лет назад. Сейчас тебе шестнадцать.

— Откуда ты узнал?

— Твоя мать жива. Она в больнице.

— В какой?

— В ЦКБ. — Он ответил машинально, но сразу же подумал, что зря не сдержался. Помолчал, недовольный собой, но сказанного не воротишь, и продолжил: — Твоя мать богата. У нее была очень успешная карьера.

— Была?

— Она умирает.

— Проклятие всегда возвращается, — очень-очень тихо произнесла девушка. — Материнское проклятие бьет по всем, кто к нему прикоснулся.

— Твоя мать любит тебя, любит до сих пор. Мне она, разумеется, не поверила, держалась очень холодно, но я видел, что она тоскует. Я думаю, мы должны поехать в больницу и поговорить с ней. Я думаю… — И сразу же поправился: — Я уверен, что она тебя узнает.

— Но…

— Подожди, не перебивай, — попросил Игорь. — Твоя мать не поверила моим словам еще и потому, что речь идет об очень большом наследстве. Вопрос крайне серьезный и болезненный. Я предлагаю поехать в больницу вместе с опытным юристом, и ты подпишешь официальный отказ от претензий на наследство. Это убедит твою мать…

— В чем? — перебила его девушка.

— В том, что тебе можно верить, — пожал плечами Игорь. — В том, что ты на самом деле ее пропавшая дочь.

— И что будет дальше?

Тареев вытащил из пачки новую сигарету.

— Мы расскажем ей твою историю и найдем выход. — Игорь щелкнул зажигалкой. — Я не знаю, как это делается: ее раскаяние, твое прощение… Спроси у Сан Саныча. Твоя мать наложила проклятие, и должен быть способ его снять.

— Способ есть, — прошептала Настя.

— Вот видишь!

— Материнское проклятие можно снять только смертью. — Девушка подняла голову и твердо посмотрела в глаза Игоря. — Раскаяние, прощение — это для мелких случаев, для рядовых ссор. Неужели ты думаешь, что, если было бы достаточно произнести: «Мирись, мирись, мирись и больше не дерись», за мной пришел бы Сан Саныч? Только смерть, Игорь, только ее смерть! Или ее убьют за меня, или она, раскаявшись, наложит на себя руки. Только так я получу свободу. Другого выхода нет.

— А если она умрет? — жестко спросил Тареев. — Просто умрет? Раскаявшись?

— Смерть от болезни — заурядное явление, — вздохнула Настя. — Для материнского проклятия этого недостаточно, нужна особая плата. Если моя мать просто умрет, оно останется со мной навсегда.

Девушка старалась говорить спокойно, но Игорь видел, что Настя едва сдерживается. Каждое слово давалось ей с большим трудом.

— Я буду заботиться о тебе. — Он попытался улыбнуться. — В конце концов, некоторые члены правительства всю жизнь живут на ворованное и неплохо себя чувствуют. На ворованном едят, на ворованном пьют, обучают детей на украденные деньги.

— У них есть выбор, — глухо ответила Настя. Шутки она не приняла.

— Да, — согласился Тареев. — У них есть выбор.

— А у меня нет. И я, и мои дети будут жить под гнетом материнского проклятия вечно. — Девушка закусила губу. — Не я придумала этот закон. И никто его не нарушит. Только смерть снимет груз.

— Ты понимаешь, о чем говоришь?

— Да. Я понимаю.

Она играет? Вряд ли шестнадцатилетняя девочка способна так гениально лгать. Нет, Настю убедили, обманули, заставили поверить в эту чушь… Игорь не мог думать, что Настя лжет. Не мог, не хотел и знал, что, даже получив доказательства обратного, ни за что не бросит девушку. Настя его половинка. Женщина, наполняющая смыслом жизнь. И эта женщина просит убить ее мать.

«Но для чего? Врачи дают Елене Сергеевне не больше недели. Зачем кукловодам смерть? Смысл? Замазать меня по самые уши? Кровь — это не мошенничество с наследством, кровь — это серьезно. С таким пятном я буду делать все, что мне скажут, а могу я много: мои связи на бирже открывают очень широкие перспективы, мне доверяют миллионы». Тареев сжал кулаки. Как говорил Сан Саныч? «Иногда лучше не встречаться со своей второй половинкой?..» Игорь стиснул зубы. Надо было браться не за Настю, а за старика. Сразу искать кукловодов, а не тратить время на несчастную девчонку.