Идущие напролом - Сергей Зверев

— Вы можете описать их?

— Да, — подтвердил Демон. — Все, как один, чернокожие, а самый высокий из них имел в правом ухе серьгу…

Достаточно подробно описывая всех нападавших, Демон не волновался, ведь солдаты их не видели…

Глава 39

Горе-охотник

Олег сидел, уставившись прямо перед собой ничего не видящими глазами. Обилие зелени, неестественный крик птиц, гул москитов, которых по мере продвижения на запад становилось все больше, и духота доводили до отупения.

Послышалась возня. Олег поднял взгляд. Из палатки до половины выбрался Сазон. Заспанное лицо было распухшим от укусов насекомых, а глаза красными. Было видно: ему тяжело дается это путешествие. Продолжая стоять на четвереньках, он с шумом высморкался на траву.

— В Африке насморк задолбал, — сонно проворчал он. — Кому сказать, не поверит.

— Это аллергия, — со знанием дела сказал сидевший у костра Гера.

Рослый черноволосый парень был самым образованным среди бандитов. В прошлом он даже умудрился поучиться в авиационном институте, но был отчислен за драку. За двое суток Олег успел изучить всех сопровождавших Сазонова бандитов. Всего в Конго с ним отправилось пятеро головорезов. Остальные уехали в обратном направлении. Можно было предположить, что они будут охотиться на Угрюмова. Другое дело, что чиновник теперь все знает и будет осторожнее, либо и вовсе сбежит обратно в Россию. Хотя, судя по настрою Сазона, житья Угрюмову не будет нигде.

«Уцелею, покалечу негодяя», — решил Олег, наблюдая за тем, как Сазон, подобно улитке, вытаскивает свою заднюю часть из палатки.

— Чего уставился? — вспылил Сазон.

Олег отвел взгляд в сторону.

Сверху полетели капли воды и раздался шорох. Он задрал голову вверх. Несколько грязно-серых обезьян, не спеша перескакивая с ветку на ветку, прошли аккурат над головами.

— Интересно, а как на вкус у них мясо? — задумчиво спросил Лобстер.

Парень с неимоверно большими, красными руками и выпученными глазами походил скорее на рака, чем на лобстера.

Цуркан без слов нашарил сбоку от себя автомат и прицелился. По-видимому, что-то почувствовав, обезьяны закричали. Треск автоматной очереди сорвал со своих мест невидимых птиц.

— Зачем? — возмутился Сазон.

Олег обернулся. Одна из обезьян, цепляясь за лианы и ветви слабеющими лапами, устремилась к земле. Цуркан бросился в заросли.

— Дурак! — крикнул Сазон.

Некоторое время все смотрели вслед Цуркану. Неожиданно из зарослей раздался леденящий душу крик. Послышались звуки, словно сквозь чащу ломился кабан. В следующий момент деревья и кустарник разлетелись в стороны, и перед ними возник Цуркан. Зажимая руками нижнюю часть лица, он крутанулся на месте и упал на спину. Из-под прижатых к подбородку рук на грудь бежала кровь. Автомата при нем не было.

Гера и Лобстер вскочили на ноги и бросились к дружку.

Цуркан мычал и крутился на спине, суча ногами.

Гера навалился на него сверху и крикнул Лобстеру:

— Держи ноги!

Лобстер прижал колени Цуркана к земле.

Гера схватил горе-охотника за запястья и развел руки в стороны. Взору открылась страшная рана. Нижняя губа бандита была до половины оторвана, и свисала, оголяя ряд зубов, казавшихся неестественно белыми на фоне алого месива.

— Ы-ыы! — выл Цуркан.

Из палатки показалось заспанное лицо Тюленя. Бритый наголо амбал некоторое время смотрел на возившихся с раненым дружков, потом спросил:

— Чего они?

— Обезьяна в агонии двинула по сопатке Цуркана, — со знанием дела сказал Сазон. — Поделом. В следующий раз думать будет.

Тем временем дружки подняли Цуркана с земли и, придерживая с двух сторон, повели к палатке.

— Следующего раза уже не будет. — Тюлень вытащил из палатки зад и встал. — Он с такой раной в джунглях за неделю сгниет.

— Что ты предлагаешь?

— Добить его, — обыденным голосом, словно речь шла о муравье, сказал Тюлень.

— Хр-рр! — по подбородку Цуркана потекли кровавые пузыри. Он оттолкнул в сторону Геру и устремился на Тюленя.

— Ты завтра уже умолять будешь, чтобы убили, — зачем-то сказал Тюлень, пятясь задом.

Цуркан обессиленно опустился в траву.

— Неси быстрее бинт! — приказал Сазон.

Гера устремился к машинам.

Сазон задумчиво посмотрел на Олега и спросил:

— А может, зря мы с тобой таскаемся?

— В каком смысле? — ужаснулся Олег.

— В прямом. Грохнуть тебя, да и все дела.

— А как вы собираетесь из Угрюмова деньги выбивать?

— Дураку понятно, что нет их уже у него.

— Почему? — не узнавая собственного голоса, спросил Олег.

— Его тоже кинули, — Сазон расправил заброшенную наверх полей шляпы противомоскитную сетку.

— Зачем тогда меня убивать? — стараясь говорить ровнее, спросил Олег.

Однако горло пересохло, а голос сорвался на плаксивый фальцет. Испугавшись, что это только вызовет у Сазона отвращение, он прокашлялся и уже увереннее добавил:

— Из-за какого-то козла!

— Погоди убивать, — спохватился Тюлень. — Он обещал двигатель посмотреть.

— Точно! — вспомнил Лобстер. — Он же технарь, а у меня не тянет.

— На джипе надо зажигание установить, — пытаясь увести разговор в другое русло, ухватился за соломинку Олег. — А на второй машине карбюратор почистить!

— Почему вчера молчали? — округлил глаза Сазон.

— А какой смысл что-то говорить? — удивился Гера. Он вернулся из палатки с упаковкой бинта и сел напротив Цуркана. — Все равно темно было.

— Сказали с утра, — стал оправдываться Олег. — Я за пару часов все успею.

— А чего ты еще здесь? — выпучился на него Сазон. — Вперед!

Глава 40

Муравьи-кочевники

Глядя себе под ноги, Демон прошел приличное расстояние, пока увидел то, что искал. Одна и вторая колея укатанной в камень глины была перечеркнута ровными линиями. Он присел. Теперь они уже не казались совсем уж идеальными. Более того, эти линии едва заметно шевелились. Нескончаемой колонной муравьи-кочевники направлялись куда-то по своим, известным только им делам. Однако одно можно было сказать со всей определенностью, основная цель таких миграций — поиски пищи.

Он оглянулся на ехавший следом джип и поднял руку.

Декан остановил машину.

— Давайте его сюда, — приказал Демон и выпрямился.

Вандал перепрыгнул через верх и услужливо открыл заднюю дверцу. Чекист на пару с Мажором подхватили под руки Угрюмова и поволокли из машины. Тем временем ехавшие в последней машине Болгар и Кот, вооруженные трофейными автоматами, вышли из джипа и укрылись в придорожных кустах.

— М-мм! — мычал Угрюмов.

Демон взял его за затылок и вынудил смотреть под ноги.

— Знаешь, что это? — спросил он.

Расширенными от ужаса глазами чиновник смотрел на дорогу.

— Это муравьи-кочевники, — стал просвещать его Демон. — Страшная вещь. За ночь слона съедают. В общем, если тебя здесь оставить, то через час ты будешь путешествовать по Африке по частям. Причем заметь, — заостряя внимание, он поднял вверх палец, — части будут очень маленькими. Еще хочу сказать, что эти муравьи не сразу кусают человека, а сначала незаметно забираются на него, прячутся в одежде, и лишь когда они поймут, что их набралось достаточно, по сигналу вожака одновременно начинают жрать. Хочешь проверить?

Угрюмов стал мотать головой.

— Не хочешь, — констатировал Демон, берясь за уголок скотча. — Тогда рассказывай!

С этими словами он дернул.

Угрюмов охнул и зажмурился.

— Бриться надо, — со знанием дела сказал Демон и отбросил скотч в сторону — Мы тебя слушаем.

— Что рассказывать? — проблеял Угрюмов.

— Как до такой жизни докатился, — усмехнулся Демон, размышляя, как вести себя, чтобы чиновник думал, будто им уже что-то известно.

— Я вообще редко пью, — захныкал Угрюмов.

— Ты что, издеваешься? — изумился Демон.

— Почему?

— Хочешь сказать, тебя из-за пьянки муравьям собираются скормить?

Он молчал.

— Давайте! — Демон махнул рукой.

Мажор с Чекистом приподняли чиновника над землей и перенесли к росшему у обочины дереву.

— Недозволенные методы допроса! — Угрюмов попытался вырваться, однако ему на плечо легла рука Чекиста.

— Молчать! — приказал он.

Вандал подошел и стал расстегивать на нем рубашку.

— Что вы собираетесь делать? — ужаснулся чиновник.

— Муравьев кормить, — как само собой разумеющееся ответил Демон.

— Вы не сделаете этого! — уверенно заявил чиновник. — Ведь если со мной что-то случится, сразу станет ясно, чьих это рук дело.

— Неужели догадался? — Демон сделал вид, будто удивлен.

— А ты думал! — выпалил чиновник и задрал подбородок.

— Сомневаюсь.