Почти сенсация - Рут Валентайн

— Рассказывать Алану?! — воскликнула она. — Ты шутишь! Зачем же я буду рассказывать своему жениху, что его брат соблазнил женщину, на которой он собирается жениться?!

Дейвид остолбенело уставился на нее.

— Ты с ума сошла!

— Я?! — Линда ухитрилась произнести это так, словно предположение Дейвида позабавило ее. — Скорее ты сошел с ума, если думаешь, что я собираюсь разрушить свою жизнь из-за кого-то вроде тебя!

— Что значит «вроде меня»? — изумленно переспросил он.

Но Линда уже не могла остановиться. Необходимо было срочно доказать себе: то, что произошло между ними, лишь временное помутнение рассудка. Дейвид недостоин ее любви!

— Алан с самого начала предупреждал меня, какой ты самовлюбленный позер! Как ты любишь свободу! Рассказывал, что у тебя была куча женщин…

Все это было не вполне правдой, но главное — сейчас Линда сама верила себе. Ей уже казалось, что она ненавидит Дейвида! Вот только почему он молчит? Дейвид действительно не прерывал потока слов, извергающегося из ее рта. Может быть, если бы он начал возражать и оправдываться, доказывать, что она для него — нечто большее, чем мимолетное приключение… Не исключено, что тогда вся жизнь Линды сложилась бы иначе. Но он молчал, предоставляя ей возможность выговориться, окончательно превратить собственную вину в обвинение. Наконец Линда замолчала и отвернулась от него.

— Пойдем?

Его вопрос прозвучал почти буднично, и она на мгновение прикрыла глаза.

— Разумеется. Скажем твоим родителям, что заехали в Лангмер на ленч, кажется, именно этого ты хотел?

Нечего и говорить, что Линда не пошла на день рождения Грейс. Утром того дня она осталась в постели, жалуясь на жестокую головную боль. И хотя она сомневалась, что Дейвид поверит ей, самочувствие у нее было действительно скверное.

В последующие дни она мало видела Дейвида. А когда его мать сказала, что он уехал в Лондон по делам, у Линды не осталось никаких сомнений, что он избегает ее. А почему бы и нет! — подумала она. Случившееся должно было быть ему так же противно, как и ей. Не мог же Дейвид не чувствовать себя хоть в какой-то степени виноватым! Ведь он предал родного брата! Это кое-что значило — даже для него.

Если родители Дейвида и заметили внезапное охлаждение между ними после того, как он вернулся из Лондона, то ничего не сказали. Для этого они были слишком хорошо воспитаны, решила Линда. В конце концов, они, наверное, не придавали их отношениям особого значения.

Сама она вернулась в Лондон через три недели после рокового визита в «Мэнор», и уже тогда у нее возникло подозрение, что не все в порядке. Месячные должны были наступить дней десять назад, и хотя она убеждала себя, что задержка вызвана волнением перед свадьбой, это представлялось маловероятным.

Но хлопоты по приготовлению к брачной церемонии и сборы в свадебное путешествие отвлекли Линду от тревожных размышлений. Она вздохнула с облегчением, когда выяснилось, что Дейвид, вероятно, не приедет на свадьбу. У него разболелась раненая нога, холодно сообщила ей его мать. Последнее время он перетруждал ее и теперь за это поплатился.

Разумеется, Линда ей не поверила. Но Алан, к счастью, поверил, и свадьба прошла без сучка, без задоринки. Было так приятно снова видеть Алана, наслаждаться его вниманием! Вот этого человека я действительно люблю! — сказала себе Линда. А приключение с Дейвидом — просто летнее безумие.

Но теперь, глядя на те давние события с высоты прожитых лет, Линда понимала, что не все так просто. Да, она любила Алана, в этом не было сомнений. Но после того, что случилось в «Мэноре», она уже не могла просто отбросить свои чувства к Дейвиду.

Правда заключалась в том, что с того первого вечера в квартире Алана, когда ей показалось — как выяснилось, ошибочно, — что Дейвид увлечен ею, она стала, пожалуй, слишком охотно верить самому плохому о нем. А после происшествия в комнате для шитья и вовсе перестала относиться к нему сколько-нибудь объективно. Все истории, которые Линда слышала о Дейвиде, она немедленно истолковывала в невыгодном для него свете. Даже очевидная популярность Дейвида казалась ей поводом презирать его.

Линда никогда не признавалась себе, что может быть ревнивой. Она с радостью подхватывала любое критическое замечание Алана о брате, не сознавая, что оно могло быть вызвано всего лишь подспудным соперничеством.

Линда вздохнула. Сегодня она поспешила обвинить Дейвида в том, что он рассказал Тони об убийстве его отца. И это было еще одним доказательством ее необъективности. Ей с самого начала был нужен козел отпущения — и Дейвид им стал. Ей просто необходимо было убедить себя, что Дейвид — настоящее чудовище! Иначе вся ее жизнь теряла смысл…

Рождество пришло и прошло без всяких происшествий.

Тони больше не заговаривал о смерти отца, хотя рождественским утром немного всплакнул. Это было, когда он обнаружил среди долгожданных подарков велосипед. Малыш вспомнил, что отец обещал научить его кататься, и Линде пришлось потратить немало времени, уверяя, что она сумеет сделать это не хуже.

Тони вообще было трудно осознать случившееся. Он никак не мог понять, почему нельзя больше видеть папу. Было очень просто твердить ему: «Ты же знаешь, что папа умер», но для четырехлетнего малыша эти слова не имели реального смысла.

В рождественское утро они были в церкви, а когда вернулись домой, там оказался Дейвид. Линда не видела его с того дня, когда они с Тони были в «Мэноре», и, признаться, не слишком рада была увидеть. Она довольно сухо приветствовала его, но Дейвид, кажется, не обратил внимания на ее отчужденность.

Тони немедленно решил, что дядя сможет научить его кататься на новом велосипеде гораздо лучше, чем мама, и Линда не стала возражать. Они удалились вдвоем в прекрасном расположении духа, и Линда очень удивилась, когда ее сын примчался обратно минут через пятнадцать.

Тони так сиял, что даже бабушка не стала бранить его за то, что он ворвался в комнату.

— Пойдемте скорее! Я вам кое-что покажу! — кричал он, умоляя маму и дедушку с бабушкой пройтись на конюшню. Подарок дяди Дейвида взволновал его куда сильнее велосипеда.

Конечно, это был пони! Линда поняла это еще до того, как увидела чудесного маленького шотландца с мохнатой шерстью и мягкими глазами. Итак, Дейвид все-таки купил его. Что ж, этого можно было ожидать — он никогда не принимал всерьез ее слова! И не стоило разочаровывать Тони упреками в адрес обожаемого дяди. Линда знала, что решающий разговор с Дейвидом еще впереди. Важно было только успеть подготовиться, собрать вещи и объявить Бакстерам о своем объезде.