Натиск на Закат - Владимир Васильев

Пробуждаясь из тенет сна, не открывая глаз, пытался поймать увиденную жар-птицу за хвост и прочие видения и диалоги. Фрик с грубо намалёванным фасом наяривал на аккордеоне, и, вроде бы, я очутился в прошлом, в далёком Лондоне. Моя Подруга, забыв о моём присутствии и похабно виляя бёдрами, пошла прочь от меня и исчезла за портьерой, из — за которой в тот же миг вышли два парня, преграждая мне путь. Да ради Бога! Не желаю видеть похабство! Фрик по-прежнему играл грустную мелодию, а я заказал тёмное пиво. Вслушиваясь в звуки музыки, начал воспринимать, говорить и думать по-английски. Пальто, что держал на сгибе руки, вдруг исчезло, а фрик, пронзительно выражая сочувстие, запел скрипучим голосом о русских, что распродали свою империю, и о бедном русском, что продаёт последнее пальто. Горьким было пиво, горьким казалось и сочувствие… Всё прочее вылетело из памяти так же, как и жар-птица.

«Ага, перетащил в кресло. Странно, что не связал. Да уж ясно, что он не из этих» — кажется, такие первые осознанные мысли возникли, едва я успел стряхнуть наваждение сна. Припомнил я разговор с Сашей, и что-то мне прошептало: «Не враг он тебе!» А он сидел на другом кресле, за журнальным столиком, под образами Рюрика и волхва. Пистолет лежал рядом со мной, но его взведённый курок уже был спущен.

— Извини, надоело сидеть на полу. За Машу не беспокойся. Я ей дал работу: будет подыскивать людей для следующей партии. Может быть, и жениха себе найдёт. Те работы для тебя, что я упомянул, для тебя не главные. Помню наши беседы, и согласен с твоей идеей: мы здесь живём в тумане лжи. Много есть таких загадок, что мы должны разгадать и прояснить. Каждый археолог, независимо от того, где он копает — в своей душе или истории прошлого, — авантюрист. С твоим складом ума надо бы не корпеть над переводами, но вникать в загадки и интерпретировать их.

— Ты, Саша, темнишь. Выкладывай все карты, тогда смогу ответить тебе, причём кратко: да или нет.

— Ладно! Имей ввиду, я доставлю тебя в лагерь, а там никто не ведает истины. Полагают, что едут за границу. Иначе, многие из них послали бы меня или моих агентов грубо и по известному адресу. В моём маленьком княжестве нет ни храмов, ни церквей, но есть полная свобода для творчества в свободное время, хотя поначалу придётся пахать как рабам. Такой вот проект. Личный состав не большой, и вам необходимо будет выполнить множество работ. А тебе, думаю, придётся подумать о том, как оборонять городок от возможных наездов из степи. Шастают там кочевники. Здравый смысл, предполагаю, заставит тебя усомниться в моих байках, но скоро, уже сегодня смогу тебе кое-что доказать. Итак, как обещал, вводная. Для затравки, немного о себе. Перед собой ты видишь царьградского вора, промышлявшего в стольном граде Византии, и, благодаря стечению обстоятельств, сумевшему получить в распоряжение «Валькирию», темпоральный модуль, способный шастать в пространстве-времени. Так его именовали потомки немцев, в которых взыграла кровь предков. Решили они переиначить историю. Всего у них было три модуля, найденных в просторах космоса на планете, забытой всеми богами. Могли бы преуспеть, но их авантюра завершилась крахом. Два из тех модулей были уничтожены моим другом. Сегодня с ним познакомишься. У тех немцев из будущего имелась база их корпорации, некое осиное гнездо, и эта база была разбита и развеяна их противниками, после чего третий модуль попал в лапы американцев. Громко поименовав себя темпоральной полицией, они устремились на поиски двух исчезнувших модулей, а также с целью устранения всех возникших в прошлом аномальных явлений и тех лиц, что стали им известны из архивов корпорации. Ведомо им стало и о моей персоне. Нашли меня по датчику, что до сих пор ношу под кожей. Нашли на свою беду.

— Как же, дорогой мой, ты на «Валькирию» попал?

— Немцы из корпорации ныряли в разные эпохи прошлого. С разными целями. Попутно ловили прототипов для боргов, иначе говоря, рабов. Попалась им и моя бедовая головушка. До пленения я сподобился совершить жуткое преступление: размозжил весьма ценную голову магната и капитана модуля. За его погибель мне вынесли приговор и выбросили в диком краю во времена былинные. Спустя некоторое время, узрев мои подвиги, перебросили в иную эпоху. Задумали они, полагаю, коварные планы по моему использованию, да что-то у них не срослось, и корпорация приказала долго жить. Вмешались бравые пиндосы. Не знаю до сих пор, благодарить или ругать хозяйку модуля, но она даровала мне специфические особенности. Могу воздействовать на людей путём внушения или гипноза. Похоже на то, что стал мутантом. Когда американцы освободили меня из клетки, чтобы выбросить из модуля, одного за другим усыпил их и убил. Мнится мне, не без помощи хозяйки модуля. Не нравились ей те типы.

— Что за хозяйка? Ты постройнее не мог бы рассказывать свои фантазии? Твой сценарий совершенно невнятен.

— Её имя Жива. Была когда-то богиня с таким именем. Всё в мире смертно. Задолго до смерти она перенесла свою божественную сущность на матрицы своей виманы. Борги сожгли останки Живы, а её вимана погрузилась в долгий сон на планете-кладбище. Там-то и нашли немцы её и две других виманы. Предназначение их сугубо транспортное, то есть, мирного характера.

— По правде если, твоя повесть звучит охренительно. Надо, батенька, ближе к Земле. О народе думать и сочинять. По примеру того царя, что Федоту-стрельцу покоя не давал.

Сашка улыбнулся и сказал:

— Могу и ближе к Земле. Вот послушай-ка мою притчу.

Он картинно встал, заслонив собой свет от окна, произнёс «притча об Ирии». Кашлянул и, перед тем как сказывать байку, повторил:

— Притча об Ирии.

Совсем не важно, как звали князя и попа. Допустим, князь Глеб и архиепископ Фёдор. Притча не о них.

Из Киева в безбожный Новгород князя и архиепископа сопровождала малая дружина.

Гридни дремали и грелись у костров. Осенняя прохлада уже давала знать о приближении холодов. Князь и архиепископ безмятежно спали под одеялами из лебяжьего пуха. Знатные люди многое могут себе позволить; и они вряд ли сомневались в том, что властны над судьбой и душой каждого гридня.

Ладьи у берега и весь стан в тусклом лунном свете казались призрачными. Гридень Василий любовался звёздами на безоблачном небе, вспоминая недавно слышанные им сказы. В какое-то мгновение ему показалось, что звёзды исчезли. Протёр глаза — и точно: нет над ним звёзд! Видно, ветер облако пригнал.

Он толкнул задремавшего друга и задал ему вопрос: «Слышь, Кирилко? Хошь, поведаю тебе об ирии?» — «О рае?» — «Об ирии. Искушал мя старец волхв. Сказывал об ирии. Все наши души, глаголил, туда устремляются.» — «Хо-хо, и души злыдней тож?» — «И души злыдней. Для них там, в Ирии, отдельная земля, морем-окияном окружёна. Вселяются души злыдней в чёрные тела, и нет никому ходу до ихней чёрной земли. Ему видение было. А на нашей земле в Ирии палаты до небес. Округ них сады. А люди летают в небесах и меж палат, и живут все в мире и согласии.» — «Ты нашему попу расскажи. Он тебе враз учинит покаяние. Разгреби угольки. Должно быть, поспела.»