Избранные статьи - Александр Воронель

     Решение 1947 г.разделить Палестину на два государства отразило не столько стремление ООН к справедливости, сколько полное равнодушие участников к судьбам обоих народов. Никто не спросил, могут ли эти государства существовать вообще и, в частности, в намеченных границах. Зная немного одного из участников этого судьбоносного решения, я подозреваю, что именно он и запланировал эту вечную войну, которая позволила бы СССР, наконец, протянуть свои руки прямо на Ближний Восток и в Средиземноморье, минуя турецкий барьер.

     Легкость образования новых нестабильных государств на Ближнем Востоке после падения Оттоманской империи создала благоприятную атмосферу для авантюризма вождей. Любой достаточно смелый офицер или предводитель небольшой шайки имел шанс возглавить новое государство. В такой атмосфере и пришлось Израилю вести свою Войну за независимость, в которой каждая из соседних арабских стран призывала население Палестины к общеарабской Священной войне, а каждый командир отряда видел себя будущим Президентом. Так как никакого арабского государства из этого не получилось, главарям, которым пришлось с боями уводить свои ополчения в соседние страны, осталось только винить в этом коварный Израиль. Так возник «многострадальный палестинский народ»  и проблема «беженцев».

     Несмотря на постоянную враждебность арабского мира, господствующим стремлением еврейского истеблишмента на протяжении последующих десятилетий было «укрепление еврейско-арабской дружбы». В этом отношении израильское лево-либеральное крыло вполне унаследовало британское политическое лицемерие. Всячески превознося «еврейско-арабскую дружбу», все израильские правительства, однако, укрепляли пограничные поселения и стратегические опорные пункты. Я не хочу, чтобы у читателя возникло впечатление, что я или кто-нибудь другой в Израиле против еврейско-арабской дружбы. Я только решительно против распространения заведомо ложного утверждения, что такая дружба где-нибудь в заметных масштабах существует. К сожалению, иллюзия, что если не называть беду по имени, она, может быть, и минует, укоренена в человеческом сознании.

     Многолетние усилия отрицать несовместимость арабских и еврейских интересов в Палестине разрушили единство еврейского народа в Израиле.

     Этот раскол обнаружился еще в 30-х годах в сионистском движении и привел к отделению партии В. Жаботинского от либерально-социалистических партий.

     Впоследствии наследники Жаботинского превратились в израильскую парламентскую оппозицию, которой впервые удалось почувствовать вкус власти только в 1977 г. – через тридцать лет после решения о Независимости. У правой оппозиции, кроме политического чутья Жаботинского, была еще, по крайней мере, одна причина для скептического отношения к арабскому миролюбию. По социальным причинам оппозиция включила гораздо большее число выходцев из арабских стран, для которых арабская культура вовсе не была закрытой книгой.

     Политический парадокс заключается в том, что первый шаг к миру удалось сделать именно правому правительству Бегина, а не миролюбивому правительству Рабочей партии. Воинственная риторика правых, может быть, и раздражает арабские режимы, но остается им вполне понятной. Мирные предложения левых ставят арабов в тупик («В чем подвох?») из-за невозможности уловить, в чем их обманывают... Наконец, благодаря безмерной щедрости предложений предыдущего израильского премьера Эхуда Барака, Арафат понял суть дела: евреи просто хотят забыть о нем и об арабах вообще! Этого не вынесла его душа, и он начал «интифаду Аль-Акса».

     Я сильно забежал вперед в своем изложении, но в моем шутливом преувеличении содержится зерно всей проблемы. Еврейское государство может обойтись без палестинцев и без поселений, (и, возможно, даже без Аль-Аксы, хотя это уже почти святотатство), а вот Палестинское государство самодостаточно существовать не может. Это было очевидно еще в 1947 г. арабским соседям, которые оккупировали его территорию, пока мания величия (и безответственная поддержка СССР) не толкнула Г.А.Насера на Шестидневную войну. Это было очевидно и всем американским и европейским экспертам по международным делам, которые зачастили в Израиль с 80-х, когда уже стало ясно, что ни Египет, ни Иордания получить обратно палестинские территории не захотят. Однако, впоследствии и США, и Европейское сообщество изменили своей реалистической позиции в угоду арабским режимам, для которых престижные соображения, связанные с торжеством ислама, важнее фактических достижений.

     За годы «израильской оккупации» простые палестинцы нашли для себя более выгодным работать в Израиле или продавать туда свою примитивную продукцию, чем развивать собственное хозяйство, а их самозванные «руководители» занялись разрушением этих экономических связей. Спустя тридцать лет после решения ООН выяснилось окончательно, что для образования нового государства в современном мире недостаточно лишь безоглядной решимости вождей. Требуется еще многое; например, солидарный интерес достаточно большой группы предприимчивых, квалифицированных людей, готовых тратить свои силы (и средства) на организацию основной инфраструктуры (электричество, дороги, водопровод, продуктивные отрасли хозяйства), а не на оружие, оружие и оружие... Восемь палестинских университетов (фактически, колледжей) были основаны за время «израильской оккупации» и при активном содействии израильских властей, но вместо центров будущей образованности они, в результате «академической неприкосновенности», превратились в склады оружия палестинских боевиков.

     Все демократии оказываются слабы по отношению к террору, но Израиль имеет столетний опыт успешной борьбы с терроризмом. Однако, этот опыт требует беспощадной уверенности в своей правоте. Это то единственное, чего Израилю не достает. Я уже упоминал, что в результате завышенных оценок перспектив мирного сосуществования израильский народ на время потерял ощущение своего единства перед лицом смертельной опасности. Людям стало казаться, что стоит им отказаться от каких-то там «поселений» и - войне конец. Израильская политика в отношении арабов вообще, и палестинских арабов в частности, так долго питалась ложными представлениями о «общечеловеческих ценностях», что и сейчас не все израильтяне освободились от этой слепоты. Теперь при правительстве национального единства все негодование прозревших граждан направлено на «коварство» Арафата, но по существу, скорее напротив, израильский истеблишмент и европейское общественное мнение в течение длительного времени невольно вводили арабов в заблуждение. Соглашение в Осло, Нобелевские премии и широкое сочувствие «справедливой палестинской борьбе» создали у них ложное впечатление, что их победа близка. Свою победу они представляли совсем не так, как израильские и европейские миротворцы. Они представляют ее примерно так, как афганские талибы (или, что то же самое, их враги – «Северный альянс»), т.е. как конец еврейского государства и их безраздельное господство на всей территории Израиля. Горячие прения в Кнессете и бесчисленные демонстрации борцов за мир они интерпретируют как предвестники новой серии уступок. Еще чуть-чуть припугнуть евреев, нажать на американцев, и Израиль в их руках! Фундаментальная разница в ментальности неустранима в политике. Рациональные, словесные объяснения неприменимы на уровне народов.