Ночь в одиноком октябре - Роджер Желязны

— Я возвращаюсь в первобытный лес, где обитает старый волк по имени Ворчун. Он учит меня всему.

— Если там водятся зуги, — сказала она, — значит, мы пролетали над твоим лесом. Он к западу от реки Шай. Сразу под Вратами Глубоких Дрем.

— Может быть, — пробормотал я, сразу подумав о маленьких коричневых существах, которые жили на дубах, питались древесными грибами и бесследно исчезали, едва завидев людей. Ворчун частенько насмехался над ними, — впрочем, это его обычное расположение духа.

На западе багрянели облака, а наши лапы насквозь пропитались влагой, оставшейся на траве после грозы.

Кровь, моря и океаны крови. Возможно, стоит воспользоваться намеком.

Этой ночью мы с Ворчуном станем бесцельно бродить по лесам, пока не подеремся, и в очередной раз я буду бит.

23 ОКТЯБРЯ

С утра я снова взялся за работу: проверил Тварей, а затем обследовал все снаружи. Прямо перед нашей парадной дверью лежало черное перышко. Оно могло принадлежать Ночному Шороху. А могло случиться, что открывающие подбросили его, снабдив каким-нибудь мерзким заклинанием. А может, оно случайно залетело. Я отнес находку за дорогу, в поле, и помочился на нее.

Серая Дымка опять куда-то исчезла, поэтому я направился к дому Ларри. Он впустил меня, и я рассказал ему обо всем, что случилось с тех пор, как мы в последний раз виделись.

— Надо будет проверить тот склон, — сказал он. — Может, там раньше стояла часовня.

— Верно. Сходим прямо сейчас?

— Давай.

Пока он искал пальто, я рассматривал его растения. Некоторые экземпляры выглядели довольно-таки экзотично. Я не стал рассказывать ему о Линде Эндерби, поскольку в нашем разговоре он вскользь упомянул, что они беседовали о ботанике, и только. Может, Великий Сыщик и вправду увлекается цветами?

Он вернулся уже в пальто, и мы пустились в дорогу. Когда мы очутились в открытом поле, небо заволокло облаками, задул сильный ветер. Спустя немного времени мы наткнулись на огромные бесформенные следы, уводящие к скрытой пеленой бури ферме Дорогого Доктора. Я принюхался — пахло Смертью.

— Здоровяк снова выходил, — заметил я.

— Я туда так и не дошел, а надо бы познакомиться, — ответил Ларри. — Я даже начинаю подумывать, не тот ли это весьма знаменитый ученый, с которым мне доводилось встречаться? Может, это он продолжает свои исследования?

Дальше развивать мысль он не стал — мы вышли к дереву, в стволе которого глубоко увяз арбалетный болт.

— Что ты думаешь о викарии Робертсе? — спросил я тогда.

— Очень честолюбивый человек. Совсем не удивлюсь, если узнаю, что он поставил себе целью в одиночку добраться до конца и быть единственным, кто откроет Врата.

— А Линетт тут при чем? Ты же сам прекрасно знаешь, что принесение в жертву человека вовсе не так уж важно. Ну, может, что-то вроде смазки.

— Я думал о ней, — промолвил он. — По пути назад мы завернем к дому викария, покажешь мне ее комнату.

— Я и сам не знаю, где она. Но попрошу Серую Дымку сводить меня туда. А потом покажу тебе.

— Сделай это, пожалуйста.

Наконец мы подошли к склону невысокого холма, к месту, где, согласно моим расчетам, должен был располагаться центр.

— Ну что, это здесь? — уточнил он.

— Да, примерно. Плюс-минус. В отличие от остальных, я как правило, работаю не по карте.

Мы прошлись вдоль холма.

— Склон как склон, — наконец подвел он итог. — Ничего необычного, если только те деревья не остатки священной рощи.

— Они совсем молоденькие. По-моему, они выросли здесь лишь недавно.

— Да. И мне тоже так кажется. Но меня не покидает ощущение, будто в своих подсчетах ты что-то упустил. В этот вариант я вхожу?

— Да.

— Мы это уже обсуждали. А что если без меня? Куда тогда уйдет центр?

— На другую сторону холма и дальше на юго-восток. Ходьбы как от твоего дома до дороги перед хижиной Оуэна.

— Давай посмотрим.

Мы взобрались на холм, спустились по противоположному склону и повернули на юго-восток.

В конце концов мы вышли к какому-то болоту, где я и остановился.

— Вон там, — сказал я. — Еще шагов пятьдесят-шестьдесят. Не думаю, что нам стоит лезть в эту грязь, если и отсюда все видно. Тот же самый вариант.

— Да. Малопривлекательное зрелище. — Он некоторое время обозревал округу. — Тогда, — наконец промолвил он, — ты, наверное, кого-то упустил.

— Таинственный игрок? — спросил я. — Ты считаешь, что кто-то все это время прячется от нас?

— Похоже. А что, раньше такого не бывало?

Я поворошил в памяти, припоминая подробности Игр, в которых довелось участвовать.

— Случалось, — ответил я. — Но остальные обязательно вычисляли его.

— А откуда им было знать о его существовании?

— Оттуда, — сказал я. — Концы с концами не сходятся.

— Ну и?…

— Игра зашла слишком далеко. До сих пор никому не удавалось скрываться так долго. Обычно к этому времени уже все друг друга знают — осталась какая-то неделя.

— В случаях, когда кто-то прячется, каким образом вы раскрываете его?

— Как правило, все становится ясно к моменту «смерти» луны. Если же и после этого дня что-то не ладится, вывод один: существует еще какой-то игрок, тогда при помощи всякого рода гаданий вычисляют либо его самого, либо место, где он скрывается.

— Может, и сейчас стоит попробовать то же самое, как ты считаешь?

— Да. Ты прав. Конечно, у меня несколько иной профиль. Хотя о подобных процессах мне кое-что известно, я в первую очередь сторож и занимаюсь расчетами. Но могу попросить кого-нибудь.

— Кого именно?

— Пока не знаю. Сначала я должен выяснить, кто это умеет, а затем найти способ договориться с ним таким образом, чтобы потом мне сообщили результат. После чего, естественно, поделюсь информацией с тобой.

— А если окажется, что этого человека ты терпеть не можешь?

— Не имеет значения. Даже когда направо и налево мрут люди, существуют определенные правила поведения. И если ты не будешь им следовать, то долго не протянешь. Кроме того, я могу располагать чем-то, что требуется этому человеку, — например, помимо расчета центра я умею делать и другие расчеты.

— И какие же?

— О, расчеты места, где находится тело. Где растет какая-то важная травка. Где можно раздобыть особый ингредиент.

— В самом деле? Никогда не слышал, что такое возможно. И как это, очень сложно?

— Когда сложно, когда не очень.

Мы развернулись и не спеша направились в обратную сторону.

— Ну, к примеру, трудно рассчитать, где лежит тело? — спросил он, пока мы поднимались на холм.