Русская кровь - Олег Кулагин

Тэдди что-то крикнул. Боковая дверца рядом с мишенями открылась. Внутрь с визгом и лаем вылетел крупный рыжеватый пёс. Обычная дворняга.

Подросток вставил в оружие новый магазин.

Собака глянула на Тэдди и вдруг отчаянно, протяжно заскулила.

Он улыбнулся и нажал спусковой крючок.

Дворняга заметалась. Но ей негде было укрыться. Через минуту всё кончилось.

– Это… – выдохнул Геннадий, – Это…

– Отвратительно, – подсказал Фомин, – Но ради сына я готов и на худшее.

Дверь опять открылась. Сквозь неё втолкнули человека.

– Ого, – сказал Баз. А я… я молчал. Ни выдавил ни звука. В груди стало холодно. Будто кусок льда подкатил к сердцу.

Я узнал её.

Лицо в синяках и ссадинах. Но карие глаза яростно сверкнули:

– Ур-роды!

Ксения-Ксюха. Совсем взрослая тринадцатилетняя девочка. Живая фигурка на фоне расстрелянных мишеней.

– Иллюзия может быть красивой, – сказал Фомин, – А жизнь – грубая штука. И иногда – очень дешёвая.

Глава 8

Что я могу?

Ничего.

Где-то снаружи вспыхивали звёзды и пел ветер. А в залитой электрическим светом комнате нескладный, прыщавый подросток распахнул дверцу стального шкафа. Там – богатый выбор. «Мини-узи», «стерлинг», «курц»…

Тэдди достал пистолет-пулемёт неизвестной конструкции.

– Эй, ты, – сказала Ксения, – Может развяжешь мне руки?

Она пыталась быть храброй. И не смотреть на мёртвое тело дворняги.

Тэдди засмеялся. Ему нравилось иметь дело с говорящей мишенью. В сущности, он – незлой парень, малость переигравший в «Dead Gun». Но как бы я хотел сомкнуть пальцы на его тонкой шее. И услышать хруст позвонков…

Тэдди прицелился.

– Остановите это, – севшим голосом выдавил Геннадий, – Пожалуйста…

– Тебе её жаль? – нахмурился Фомин, – Думаешь, если я передам её СОКовцам – для неё будет лучше?

– Что… что она сделала?

– Ранила нескольких моих людей. На моей земле. Одного – серьёзно. Она – преступница.

– Отдайте девчонку мне, – вдруг вмешался Баз.

– Зачем? – удивился Фомин.

– Пуля – это слишком легко. Есть в Питере заведение. Там всё настоящее. Им нужен человеческий материал…

Баз не успел договорить. Геннадий бросился на него с кулаками.

Я остался неподвижен.

Баз был выше и сильнее. Но «Крокодил» вцепился в него мёртвой хваткой.

Валдис, телохранитель Фомина, вопросительно глянул на хозяина. Тот слегка кивнул. «Нибелунг» взял Геннадия за шкирку и отбросил – легко, как сломанную куклу.

Освободившийся Баз снял треснувшие очки и потрогал разбитую губу:

– Вот, псих!

– Подонок! – в ответ прорычал Геннадий. Но в драку больше не лез.

– Я тебя понимаю, – склонился над ним Фомин, – Жалко девочку. Но сколько ещё таких «невинных» возьмут в руки оружие? Те, кто ведут их за собой – их не жалеют, – Юрий Петрович поднял голову. И уставился на меня цепким взглядом.

Он всё знал.

Конечно, знал.

И Ксения была для него мелкой разменной фигурой. Теперь он пытался прочесть в моих глазах её реальную стоимость.

Что я могу?

Ничего.

– Тэдди, сынок, – негромко позвал Фомин.

Хлопнул выстрел. Шарик ударил девочку в грудь. Разлетелся оранжевым пятном.

Ксения посмотрела на свою заляпанную куртку и сухо озвучила:

– Мудак!

Экран погас. Опять превратился в панорамное окно.

– Отважная девочка, – усмехнулся Фомин, – Отважная, но глупая. Они все глупые в этом возрасте.

Я закрыл глаза.

Снова ощутил боль под повязкой. Но хуже, чем боль – холодок безнадёжности.

Ей не уцелеть. При любом раскладе.

Даже если я сумею убедить, что мне на неё плевать.

– Зачем? – выдавил Геннадий – Зачем… вы так, Юрий Петрович?

Он всё ещё сидел на полу, тяжело прислонившись к креслу.

– Я? – удивился Фомин, – А своей вины ты не чувствуешь? Покрываешь тех, кто отравляет ненавистью таких сопляков!

– Да, – легко согласился Геннадий. По щекам его текли пьяные слёзы, бородка и усы торчали неряшливыми клочьями, – Я… я – виноват. Но что мы им оставили, кроме ненависти?

Хозяин скомандовал Валдису:

– Наш друг утомлён и сегодня останется ночевать. Пусть его разместят в «Золотых апартаментах».

Когда два «нибелунга» аккуратно выводили Геннадия, тот обернулся:

– Не сдавайте её в «охранку»… Под мою ответственность. Как главы районной управы.

– Всё, что в моих силах, – кивнул Фомин, – Иди спать, Гена…

Стальная дверь мягко захлопнулась. И Юрий Петрович опять уставился на меня:

– Телятина была вкусная? Добавки не хотите?

Баз хмыкнул.

Где-то в моей груди колыхнулась ярость. И опять застыла тёмным осадком.

– Не надо так смотреть, – сказал Фомин, – Я – не маньяк. И никакого удовольствия от этого не испытываю.

– Конечно, – хрипло озвучил я, – Спасибо за всё.

– За что?

– За вкусный ужин. Но, боюсь… мне тоже пора. Ваши ребята не подбросят до Уручья?

Баз усмехнулся:

– Да, какие вопросы! Правда, Юрий Петрович? Вчера у нашего друга был тяжёлый день… Если не ошибаюсь, вы ехали из Еленовки?

– Да, – подтвердил я.

– Наверное, у вас там родня? – вкрадчиво спросил очкастый.

– Тётка. Старая, больная. Кроме меня некому заботиться.

– Как это благородно, – похвалил Баз. Шагнул ближе и ласково глянул сквозь прямоугольные линзы:

– Старым людям надо помогать. Только маленькая неувязка. В Еленовке никого нет. Уже два дня.

Фомин кивнул:

– Деревню эвакуировали. Сразу после устюгинской бойни.

– Неужели? – удивился я, – Бедная тётя. Без меня ей будет трудно.

Я потянулся к бутыли. И неторопливо налил себе минералки. Также неторопливо выпил.

– Обидно прокалываться в мелочах, – понимающе вздохнул Баз.

– О чём это вы?

Пресс-секретарь зыркнул на Фомина:

– Кажется, он не ценит нашу доброту.

– А я думаю, мы сработаемся.

– Конечно, – согласился я, – Будет легко копать картошку вместе с такими приятными людьми…

– Мы найдём и более интересные занятия, – усмехнулся Фомин.

– Откуда такая уверенность?

– Просто мы – разумные люди. А ты, Денис Воронин – не похож на героя Сопротивления.

Комната слегка качнулась… Будто где-то внизу, рядом с моим стулом раскрылась зияющая пустота.

Я моргнул, отгоняя наваждение. Опять автоматически потянулся к бутыли с минералкой.

Это плохо, когда враг знает о тебе больше, чем ты сам.

«Денис Воронин?»

Оказывается у меня есть фамилия…

– А может по рюмке коньяка? – предложил Баз, – За наше случайное знакомство.

– Вы много пьёте. Не боитесь, что ваша печёнь превратится в паштет?

– Что я, гусь?

– Тогда, по двадцать грамм.

Выпьем и поговорим. Узнаем всё, что им известно о «Денисе Воронине». Человеке с непредсказуемым прошлым…

Сколько же я валялся в отключке?

Со времени боя в Устюгино прошло минимум трое суток.

И не меньше четырех – с тех пор, как я разбежался с Ксюшей.

Баз разлил коньяк. Мы чокнулись рюмками:

– За встречу!

Огненная влага прошла внутрь. Следом – пара долек тонко нарезанного лимона.

– Хороший коньяк, – похвалил я.

Фомин глянул исподлобья:

– Кто она тебе?

Я удивлённо вскинул брови. Юрий Петрович усмехнулся:

– Значит, никто?

Я попробовал пожать плечами и сморщился от боли. Озвучил равнодушно:

– Даже собаку жалко. Тем более человека.

– Ты – добрый.

– Ага, – кивнул Баз, – Он вообще мягкосердечный. Когда никого не убивает.

– У всех у нас бывают трудные дни, – вздохнул Фомин, – И в принципе, я могу отпустить соплячку. После.

– После чего? – прищурился я.

– После того, как мы станем партнёрами.

– Наверное, с кем-то меня путаете. Чем я могу быть вам полезен?

– Денис, Денис… – качнул он головой, – Давай, сэкономим время.

– Куда мне спешить?

Фомин встал и шагнул взад-вперёд по комнате. Обернулся:

– Рассчитываешь, что передам тебя в «охранку»? Не надейся. Кончится всё здесь!

– Опять говорите загадками. А я – простой человек…

– Неделю назад обычный человек, Денис Воронин, пересёк украинско-московскую границу. Вполне легально – это есть в полицейских файлах. С документами гражданина Великобритании. А спустя короткое время, в одном из районов бывшей России неслыханно активизируется деятельность террористов… Сколько вы угробили «оборонщиков», простак?

За меня ответил Баз:

– Общие потери – тридцать пять убитых и двадцать шесть раненых. Трое считаются пропавшими без вести.

– Хороший результат, – кивнул Фомин, – Даже, если не брать в расчёт моих охранников.

– Слишком хороший для воспылавшего любовью к Родине эмигранта.

– Ты профи, Денис, – кивнул хозяин, – Отличный профи. А они работают за деньги.

– Это предложение? – улыбнулся я.

Если они думали меня смутить – пусть разочаруются.

– Да, – сказал Фомин, – Почему бы и нет?